Книга Приказано выжить! - Владимир Малыгин

– Тише, спокойно. – И продолжил, уже Горивою:

– Ты спросил – я ответил. Мог бы и промолчать, работу свою доделать, да и уехать спокойно. Ничего бы тебе и не говорил. Да вот решил сомнениями своими поделиться, а ты, вместо того чтобы голову включить, да мозгами начать шевелить, решил кулаками помахать. Молоде́ц какой.

Постоял Горивой, глядя на меня бешеными глазами, покатал желваки на скулах. Глянул на собаку. Посмотрел на остановившихся перед входом дружинников. Отвернулся, шагнул вперёд и переступил порог. Раздражённо оглянулся:

– Что стоишь? Пошли уж.

И захлопнул за мной дверь.

Сохраняя напряжённое молчание, привёл меня в свой «кабинет»:

– Заходи, чего ждёшь!

– Что ж не зайти, когда вежливо приглашают. – Усмехнулся я. Страшновато, конечно, поджилки подрагивают, но и отступать нельзя. Может, именно в этом и есть смысл моего попадания.

Закрыв дверь, безопасник грузно опустился напротив меня на лавку и, глядя в глаза, выдохнул:

– Рассказывай…

Вот кто меня за язык тянул, что я ему могу рассказать – догадки свои? Точных данных нет, историю уже столько раз переписали, потом стёрли добела́, и заново раз сто написали. А говорить как-то надо, сказал А – говори Б. Ладно, будем вершить свою историю…

– Рассказывал тебе Изяслав, как сон мне приснился, будто я уже был в Изборском городище, и всё тут видел? Про ключи говорил ли?

– Был такой разговор. – Насторо́женно кивнул Горивой.

– Когда я сюда выехал – в ночь сон мне снился, что напали на нас и побить хотели. Вот потому-то мы и готовы были к нападению и отбились без потерь. Да и много раз такое со мной было. В Опочке перед боем так же сон видел, поэтому и засаду грамотно сделали. Как во сне увидел – так и вышло. Сны мне сниться стали после того, как напали на меня и сильно голову повредили, шрамы видишь на голове? Так-то вот…

– Погоди-ка, ты хочешь сказать, что тебе во сне всё видно, что завтра будет?

– Да не хочу, а уже сказал. – Поморщился я. – Правда, это не всегда бывает, только и́зредка. Случается, что ошибаюсь, и ничего не происходит. Но, в таком случае, всё равно лучше лишний раз броньку надеть, да меч приготовить, чем потом по глупости да лени ворон в поле кормить.

Покрутил Горивой головой, потёр жилистую шею, крякнул задумчиво:

– Дальше говори…

– Ещё, в Опочке, сон мне приснился, как будто в Великом Новогороде есть такой посадник – Гостомысл. Остался он без сыновей, только с дочками. И приснилось ему, что если призовут на княжение сыновей дочки Умилы, то потомки его будут всей землей править.

– И что здесь плохого? – Не выдержал и перебил безопасник.

– А плохое здесь то, что через год решат они прибрать все земли под свою руку, а Синеус и Трувор им в этом помехой станут. Смекаешь? Потом примут веру христианскую. И откажутся от наших светлых богов. Гореть в огне будут столбы Перуновы да Велесовы, капища – все разорят. Под Византию станут.

Отшатнулся от меня Горивой, посмотрел, как на сумасшедшего.

– Ты… Да ты… Да… Кхм. – Закашлялся с надрывом.

– Вот потому и говорить не хотел, что сон это. А ты, сразу – на ды́бу, в по́руб.

Резко проглотив кашель, выпрямился Глава местной безопасности, посмотрел на меня с каким-то недоумением.

– Как сон, ты что творишь-то?

– А так. Сон и сон – понимай, как хочешь. – Ответил ему прямым взглядом.

Поиграли в гляделки, потыкали друг в друга глазами. Отвёл взгляд Горивой:

– Через год, говоришь?

Ай да молодец, самое главное уцепил!

– Весной Рюрика на стол Новгородский посадили? Весной. Вот и прибавь два года. А будет или нет – одним богам ведомо. Такой вот сон.

– Ты сам-то понимаешь, что ты мне рассказал?

– Ещё раз тебе повторю. Ты спросил – я ответил.

– А ты понимаешь ли, что теперь тебе никуда от меня не деться? Ты понимаешь, что я за тобой теперь присматривать буду? Понимаешь ли ты, что … эх. – Махнул рукой расстроенный боярин.

Ну ещё бы, любой на его месте удивился б сильно. Да и расстроился, пожалуй. Вся жизнь, в случае чего, полетит под откос.

– Никому ни слова. – Поднялся Горивой. – Пошли, князь уже ждёт.

А молодец всё-таки он, не стал пугать. Мол, зарежу, если что, в по́руб кину, и ещё кучу милых прелестей, существующих в Древней Руси. Посмотрим, что дальше будет.

За столом у князя хорошо наелся, благо вкусностей разных было хоть отбавляй. Посадили меня с самого края, так что никто меня не дёргал разговорами, и я просто отводил ду́шу, набивая живот деликатесами. Интересная у меня взаимосвязь получилась – души́ и живота́. Вспоминал прошедший разговор – не рано ли я его затеял? Нет, не рано, в самый раз. Момент больно подходящий был. На хмельные напитки постарался не налегать, попивал так понравившийся мне сбитень. Что интересно, сколько сбитня не перепробовал в своём мире, а такого вкусного не пил. Ещё с удовольствием поглядывал по сторонам – интересно было наблюдать за тем, кто как себя ведёт, и как на это реагирует князь. Только старался наблюдать незаметно, а то мало ли тут таких же глазастых…

Посидев ещё немного, поймал взгляд Трувора, и знаками попросил разрешения удалиться. Получив разрешающий кивок, тихонько испарился из-за стола. Спать пора.

На следующий день натягивали верёвки по отве́су – снимали и перетягивали, чтобы получилось в итоге то, что нам хочется. Разметив, таким образом, все углы, выложил символический первый ряд – начало положено. Оставив ребят продолжать работу, вышел на улицу и решил сходить в харчевню, проверить кое-какие свои предположения. Но в воротах был остановлен и отправлен обратно. Приплыли. Возвращаясь назад, передумал тысячу планов побега, вывалил на свою дурную голову целую гору помоев – вот кто меня за язык дёргал?

А с другой стороны – зачем-то я сюда попал? Не только же для того, чтобы печки класть? Должна же быть какая-то высшая цель. Может, она и заключается именно в спасении Трувора?

Так, ругая и утешая самого себя, вернулся назад. Делай, что должно, а там – куда кривая вывезет, переиначил я известную поговорку.

После обеда продолжили кладку, выложили шесть рядков и решили на этом сегодня остановиться. Надо подготовиться к завтрашнему дню, и тихонько переговорить с ребятами.

Во дворе, вытаскивая печное железо из фургона, быстро сказал своим подмастерьям:

– Если со мной что случится – возвращайтесь назад, старшим остаётся Головня. Во всём слушать его. Собаку берегите.

И отрицательно качнул головой, увидев вопросы в глазах парней. Потом.

Остаток вечера, до отбоя, просидели в избе, разговаривая на отвлечённые темы. Ребята молодцы, сразу поняли обстановку и старались лишнего не говорить. Рядом всё время крутились дружинники, специально или нет, так и не понял. Горивоя тоже не видел целый день. Интересно…