Книга Спецназ Великого князя - Юрий Корчевский

Летом 1506 года крымский хан Менгли-Гирей послал посла в Вильно, столицу Литвы, с предложением вместе выступить против Москвы. В те же дни к Александру приехал казанский посол Аикимбердей, предлагая объединить усилия для борьбы с усиливающимся влиянием Москвы. Предварительная договорённость состоялась, но планы нарушились внезапной смертью короля Польши и Великого князя литовского Александра. На его трон 20 января 1507 года был коронован младший брат Александра Сигизмунд I. Желая закрепить договорённости брата, он добился от сейма разрешения на войну с Москвой, хотя шестилетний срок мирного договора не истёк. В Москву было отправлено посольство Яна Радзивилла и Богдана Сопежича с требованием вернуть отторгнутые от Литвы земли. Государь московский Василий отказался. Литва начала собирать войско. О выступлении в поход на Москву Сигизмунд сообщил Менгли-Гирею 20 июля 1507 года, в Крым его повёз толмач Помодан. Литовцы, не дожидаясь подхода крымских татар, двинули свои войска по трём направлениям. В Смоленске сосредоточили отряд гетмана Ольбрахта Мортиновича Гаштольда, в Полоцке – рать гетмана Станислава Глебовича, в Минске – гетмана Станислава Петровича Кишки. Войско Сигизмунда совершило набег в глубь русских земель, сожгли Чернигов и разгромили окрестности Брянска. Государь московский Василий после отбытия литовского посольства понял, что литовцы начнут новую войну, и приказал готовить рать и выдвигаться к литовской границе. Фёдор Петрович Сицкий был воеводой рати, направленной к южному литовскому порубежью, а со стороны Дорогобужа наступали полки князя Ивана Михайловича Телятевского. В это же время на южные русские земли в июле напали крымские татары. Под их удары попали Белёв, Одоев, Козельск и Калуга.

Конницей крымской командовал Зянсент-мурза, Янкуватов сын. Недавний союзник Ивана III с ожесточением брал в плен русских людей, гнал их к Перекопу. Татары жгли сёла и деревни, городские посады. Но укреплённые города с ходу взять не могли и задерживаться на осаду не стали. К Белёву двинулся с ратью Иван Иванович Холмский, к Калуге войско под командованием Константина Фёдоровича Ушатого.

Под Козельском войска объединились с ополчением Александра Ивановича Стриги.

Наше войско, частично пешее, не успевало за крымчанами. Но всё же передовые полки 9 августа настигли крымчаков на Оке, завязали бой, не давая уйти. Фёдор в первый раз выступал стрелецким головой. Волновался не за себя, за стрельцов. Благо воеводой был Холмский, не допускавший поступков бездумных. Как догнали татар, сразу послал к Фёдору гонца с приказом обойти татар слева, желательно скрытно и быстро, учинить стрельбу. Крымчаки придерживались старых традиций, имели на вооружении сабли и луки, огнестрельного оружия долго не признавали – уж больно тяжело, требует «огненного припаса» и ещё в непогоду – дождь, снег – может и не выстрелить, подвести. Лук привычнее, легче, надёжнее.

Фёдор сразу по получении приказа стрельцов на коней усадил, сам впереди поехал. За кустами, за рощицей, по низине стрельцов провёл. Не совсем в тыл, получилось во фланг. Спешились, коней оставили. Фёдор выстроил полк в три шеренги, приказал поджечь фитили. Над строем лёгкий синеватый дымок поплыл.

– Вперёд!

Скомандовал Фёдор и взмахнул саблей. Полк дружно шагнул. Крымчаки пытались перегруппироваться, для них появление стрельцов было неожиданным. Но не испугались татары, сразу сотня всадников поскакала на стрельцов. Полагали – обычные пешцы. К тому же за первой шеренгой не видны вторая и третья.

– Стой! Целься! Пли!

Фёдор саблей взмахнул. Грянул залп. Фёдор тут же скомандовал выступить вперёд второй шеренге. Первая уже перезаряжала пищали.

– Целься! Пли!

И второй залп! Фёдор стоял с подветренной стороны, пороховой дым сносило в сторону, и он хорошо видел эффективность огня. После двух залпов уцелевших крымчаков осталось едва ли треть. А вперёд уже третья шеренга вышла.

– Целься! Пли!

Вся сотня крымчаков полегла под пищальным огнём, ни один и близко подскакать не смог. А вперёд уже первая шеренга вышла с пищалями заряженными. Татары стали обстреливать из луков. Стрелы со зловещим шелестом втыкались в землю, ранили на излёте несколько стрельцов. Большая часть крымчаков сабельным боем связана с русской кавалерией. Фёдор командует:

– Шеренги, вперёд!

Чем ближе к татарам подойдут, тем действеннее, убийственнее огонь. Прошагали тридцать – сорок шагов, и снова остановка, залп, смена шеренг и движение вперёд. Крымчаки от конных полков воевод русских пятятся, а ещё с фланга стрельцы «огненным боем» достают. Не выдержали татары, медленно отступать стали, а потом рванули наутёк, бросив обозы с награбленным добром. Наши всадники их преследовать стали, рубить и гнали до реки Рыбницы, правого притока Оки. Погоня прекратилась из-за сумерек. Полк Фёдора в погоне не участвовал. Стрельцы «огненным боем» сильны, а в сабельном бою тяжёлая и длинная пищаль за спиной только мешать будет. Зато стрельцы к обозу кинулись, как ни останавливал их Фёдор. Мигом трофеи расхватали да перемётные сумы набили.

– Назад, сукины дети! – ругался Фёдор.

Поступи сейчас приказ от воеводы, собрать полк невозможно. Разозлился сильно, схватился за плеть и нескольких стрельцов по спине перетянул, да не для вида, а всерьёз, от кафтанов аж пыль полетела.

– Строиться всем! Считаю до трёх! Кто не успеет, получит наказание палками.

Подействовало, построились. Фёдор прошёлся перед строем. Телесные наказания в армии были, но Фёдор прежде их не применял.

– Слушать всем! Пока бой идёт, никакого сбора трофеев! Сотникам выделить десяток с полка, пусть они трофеями занимаются. Весь обоз угонят либо ценные вещи на одну телегу перегрузят и увезут в полк. Всем остальным за неподчинение в бою буду по десять палок назначать, а при повторном нарушении изгонять из полка. И постараюсь, чтобы ослушников больше никуда не взяли! Всем понятно?

Фёдор хорошо понимал значение дисциплины. Без неё любое войско – сброд, обречённый на поражение.

Следующим днём отдых. Раненых в свои города обозом отправить, оружие в порядок привести. Затем воеводы повели объединённое войско к Литве. Рати московские 14 сентября подошли на подмогу войску русскому, осаждавшему Мстиславль. Осада и последующий штурм успеха не принесли, и московское войско вернулось в столицу.

Литва за период войн с Москвой утратила третью часть своих земель. Не добившись посольствами возвращения территорий, начала войну и оказалась в сложном положении. Московский государь начал переговоры с Казанью, и она не выступила на стороне Литвы. Крымский хан Менгли-Гирей оказался связан неожиданной войной с Ногайской Ордой, и Литва оказалась без союзников. Мало того, внутри Литвы начались переделы и войны. Придя к власти, Сигизмунд I Старый послушал наветов давних врагов могущественного клана Глинских, а в январе 1507 года отобрал у старшего из братьев – Ивана Львовича Киевское воеводство, дав взамен в Новгороде литовском. Главный недоброжелатель Глинских, наместник полоцкий Ян Юрьевич Заберезинский, воевода Троицкий, обвинил Глинских в измене. Михаил Львович Глинский обиды наветчику не спустил и, собрав отряд из семи сотен ратников, напал на имение Заберезинского, убил его и многих его сторонников. Затем двинулся в Ковно, где содержали в заключении хана бывшей Большой Орды Шейх-Ахмета, но охранники замка нападение отбили. Великий князь московский Василий, внимательно следивший за событиями в Литве, направил Глинским в Туров своего гонца, коломенского сына боярского Дмитрия Губу-Моклакова с предложением военной помощи. Сверх ожидания, Глинские напросились на службу к московскому государю со своими людьми и землями. Войско Глинских овладело Мозырем, причём без боя, ворота городские им открыл городской голова, он же двоюродный брат Михаила Глинского, Якуб Ивашенцев. Затем, соединившись с ратью Шемячича, Глинские осадили Минск. Великий князь Василий не мог не воспользоваться выгодной ситуацией. Москва двинула войска в Литву. Из столицы на Смоленск вышло войско воеводы Якова Захарьича, из Великих Лук рать Даниила Щени. Оба войска соединились под Оршей и осадили город. В войске Даниилу Щене верили безоговорочно. Опытный, осторожный в действиях, первый – иначе главный, московский воевода рисковать не любил, действовал только наверняка.