Книга Норманны. Покорители Северной Атлантики - Гвинет Джонс

И в реке, и в озере было много лосося, и рыба эта была куда больше той, которую они когда-либо видели. Климат здесь казался на редкость теплым, и им даже не пришлось заготавливать скоту сено: мороза зимой не было, и трава лишь немного поблекла. День и ночь здесь были более равны друг другу по протяженности, чем в Гренландии и Исландии. В самый короткий день зимы солнце было так же хорошо видно в три часа пополудни, как и утром. (Буквально: в самый короткий день (или дни) у солнца там был eyktarstaðr и dagmálastaðr. В начале XI столетия у норманнов еще не было часов, но указанный период охватывает примерно шесть часов: три до полудня и три после.)

Как только они завершили строительство дома, Лейф обратился к своим товарищам со следующими словами: «Теперь я хочу разделить нашу команду на две отдельные группы и исследовать эту страну. Одна группа останется здесь, в доме, а другая отправится на разведку – но так, чтобы они ни в коем случае не разделялись и могли вернуться домой уже к вечеру». Так и повелось с того времени, и Лейф то отправлялся в экспедиции, то оставался дома. Лейф был мужчиной высоким и сильным, привлекательной наружности. Он отличался умом и проницательностью, был во всех отношениях воздержанным и честным.

Как-то случилось так, что они вернулись домой без одного человека, немца Тюркира. Лейфа это очень расстроило, так как Тюркир долго жил вместе с ним и его отцом и очень привязался к Лейфу, когда тот был еще совсем ребенком. Лейф высказал своим товарищам немало нелицеприятных слов и сам отправился на поиски Тюркира, взяв с собой еще дюжину человек. Не успели они еще отойти далеко от дома, как столкнулись с Тюркиром, возвращавшимся к месту стоянки. Все они с большой радостью приветствовали его. Лейф сразу же заметил, что его приемный отец в хорошем настроении. Тюркир был человеком невысоким и невзрачным, с выступающим лбом и невыразительным лицом, зато на редкость искусным в различного рода ремеслах.

– Почему вы так задержались, – спросил Лейф, – и почему проделали этот путь отдельно от своих товарищей?

Поначалу Тюркир долго говорил по-немецки, так что никто не мог его понять. Но спустя какое-то время он заговорил по-норвежски:

– Я прошел ненамного дальше, чем вы, но могу сообщить вам кое-что новое: я нашел виноградные лозы с гроздьями на них.

– Неужели это правда? – спросил Лейф.

– Разумеется, это правда, – ответил Тюркир. – Я родился в стране, где виноград – отнюдь не редкость.

Они спали всю ночь, а наутро Лейф сообщил им следующее:

– Теперь у нас с вами есть два основных занятия – собирать виноград и валить лес, поскольку я хочу нагрузить этим свой корабль.

Так они и поступили, и вскоре вся их буксирная лодка была заполнена виноградными лозами. Они полностью загрузили свой корабль и весной отправились в путь. Лейф назвал ту землю в соответствии с теми хорошими вещами, которые они нашли на ней, Винланд – Виноградная страна. Затем они вышли в море и плыли при попутном ветре, пока не увидели вдали ледяные горы Гренландии.

Тогда один человек нарушил молчание и спросил у Лейфа:

– Почему ты так круто забираешь к ветру?

– Я думаю об управлении кораблем, – ответил Лейф, – но не только о нем. Вы ничего не замечаете в стороне от нашего пути?

Они ответили, что не видят ничего необычного.

– Я не уверен, – заметил Лейф, – вижу ли я вон там корабль или риф.

Теперь и они увидели это тоже и сочли, что это риф. Но глаза Лейфа были гораздо зорче их, и он разглядел на этом рифе людей.

– Я думаю, нам следует двигаться против ветра, – сказал Лейф. – Тогда мы подойдем к ним так близко, что при необходимости сможем поднять их на борт. Если же они настроены воинственно, мы сохраним за собой контроль за ситуацией.

Итак, они направились к рифу, спустили парус и встали на якорь. Затем спустили на воду вторую маленькую лодку, которая была на корабле. Тюркир спросил людей с рифа, кто они такие.

Их предводитель ответил, что его зовут Торир и по происхождению он норвежец.

– А как зовут тебя? – спросил он Лейфа. Лейф ответил ему.

– Ты сын Эйрика Рыжего из Браттахлида? – поинтересовался Торир.

Лейф сказал ему, что он действительно сын Эйрика.

– А теперь я хочу пригласить вас всех на борт моего корабля со всем тем грузом, который он сможет увезти.

Они приняли его предложение и поплыли вместе с ним в Эйриксфьорд. В конце концов они добрались до Браттахлида. Лейф пригласил Торира, его жену Гудрид и еще трех человек к себе. Они также нашли жилье как для спутников Торира, так и для своих собственных. Всего же Лейф снял с рифа пятнадцать человек. После этого его и прозвали Лейфом Счастливым. Этот поступок, равно как и путешествие в Винланд, принесли Лейфу уважение сограждан и в немалой степени пополнили его кошелек.

В эту зиму Торира и его спутников поразила тяжелая болезнь, так что многие из них умерли, и Торир в том числе. В эту же зиму умер и Эйрик Рыжий.

IV

Люди без конца обсуждали экспедицию Лейфа в Винланд. Его брат Торвальд считал, что они недостаточно исследовали новые земли. Тогда Лейф сказал Торвальду: «Если ты хочешь, брат, отправляйся сам в Винланд на моем корабле. Но сначала я поплыву на нем к рифу, с которого снял Торира, и заберу оттуда строевой лес».

Так он и сделал. И теперь Торвальд готовился под руководством своего брата Лейфа отправиться в путешествие вместе с тридцатью товарищами. Позднее они снарядили корабль и вышли в море, но о том, как проходило их плавание, ничего неизвестно – вплоть до того момента, как они прибыли в Винланд, в Лейфсбудир, где они провели зиму, приводя в порядок корабль и питаясь пойманной в море рыбой. Весной же Торвальд приказал готовить корабль, а часть его людей отправилась на лодке вдоль западного побережья, исследуя страну. Земля эта оказалась на редкость привлекательной. Вся она была покрыта лесами, которые подступали совсем близко к берегу; сам же берег был усыпан мелким белым песком. Вдоль побережья им встретилось большое количество островков и мелей. Нигде они не обнаружили жилища людей, только на одном из западных островов нашли деревянное зернохранилище. Больше там не было ничего, сделанного руками человека, так что осенью они вернулись назад, в Лейфсбудир.

На следующее лето Торвальд отправился с торговым судном на восток и далее на север, вдоль побережья. Возле одного из мысов их застигла непогода, корабль выбросило на берег, так что он разбил киль. Торвальду и его спутникам пришлось надолго задержаться в этом месте, ремонтируя корабль. И тогда Торвальд сказал своим товарищам: «Я хочу, чтобы мы установили на этом мысе корабельный киль и назвали его Кьяларнес – Мыс-Киль». Так они и сделали, а потом поплыли прочь, на восток, вдоль берега, и так приплыли в устье следующего фьорда. Там они стали на якорь возле одного мыса, сильно поросшего лесом. С корабля на берег перебросили сходни, и Торвальд со всей командой сошел на берег. «Это прекрасное место, – отметил Торвальд. – И здесь я хотел бы построить себе дом». Затем они направились к кораблю и только тут заметили на песке какие-то три холма. Мореходы направились к ним и обнаружили три перевернутые лодки, обтянутые кожей, и под каждой лодкой было три человека. Тогда Торвальд и его товарищи разделились и напали сразу на всех этих людей. Восемь человек они убили, а один смог скрыться на своем каноэ. Затем норманны поднялись на мыс, откуда были хорошо видны все окрестности, и разглядели по берегам фьорда множество холмов, которые были, по их мнению, не чем иным, как жилищами людей. И сразу же после этого их одолела такая сонливость, что они не смогли противостоять ей и все заснули. Затем до них донесся крик, заставивший их подняться: «Вставай же, Торвальд, и вы тоже, если хотите остаться в живых. Возвращайся на корабль со своими людьми и скорее плыви прочь от этой земли!» В тот же миг из глубины фьорда появилось бесчисленное количество обтянутых кожей лодок, и весь этот флот атаковал Торвальда и его спутников. «Мы должны немедленно возвести укрытия по обеим сторонам корабля, – приказал Торвальд, – а затем защищаться до последнего». Так они и сделали. Скрэлинги продолжали стрелять в них еще какое-то время, а затем бросились прочь – с такой скоростью, на какую только были способны.