Книга Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев

Священники РПЦ вели разведывательную работу, выступали связными партизан, а в отдельных случаях даже посредниками-парламентерами на переговорах о разоружении или нейтралитете – с местными жителями, сотрудниками низовой администрации, вспомогательной полиции, «казачьих» частей и подразделений РОА. Клир и церковный актив оказал немалую помощь народным мстителям продуктами, одеждой, канцтоварами для пропагандистской работы. Выразительную оценку значения содействия церкви дал начальник разведки, а затем комиссар партизанского соединения В. Бегми – Михаил Корчев. На совещании партийного актива Ровенской области (20 марта 1944 г.) он заявил: «Сейчас в селах авторитетной фигурой является священник и учитель. Там, где священник с партизанами, – село партизанское, где священник-националист, – село с националистами». Большая часть священников «пошла к партизанам», «духовенство всегда играло большую роль на селе». Благочинный Навроцкий и семь священников, приводил он пример, созвали митинг в честь партизан-освободителей.

При этом Навроцкий призвал людей перестать «сидеть на двух стульях, пора перейти на твердый русский стул, который преодолеет все, что стоит на его пути. Он призвал народ к борьбе против фашистов. Он проклинал украинских националистов как предателей своего народа, как помощников фашизма. Это имело большое значение, и не случайно этот район стал партизанским районом, таким районом, где мы… черпали лучшие кадры партизан, лучших связных, разведчиков, подрывников». Такой подход поддержал секретарь обкома Василий Бегма, подчеркнув, что клир «помагает поднимать славянские народы на борьбу с общим противником – фашизмом». Одновременно партфункционер предостерег от «опоры на священников», отверг предложения оказать помощь церкви в ремонте храмов, указал, что отношение к РПЦ «отстается таким, каким было по программе нашей партии и Конституции». На Волыни были и случаи активного сотрудничества с советскими партизанами и их «польскими» отрядами католических священников[228].

Следует упомянуть, что возможности спецслужб и партизанского движения целенаправленно использовались для донесения населению оккупированной и освобожденной территории Украины патриотических воззваний Православной церкви и других конфессий. 15 марта 1943 г., например, 3-е Управление НКВД УССР направило в УНКВД для переправки за линию фронта книгу «Правда о религии в России», сборник «Патриотические воззвания главы Православной церкви в СССР митрополита Сергия», «Обращения митрополита Киевского и Галицкого, экзарха Украины Николая», «Обращение Высшего совета евангельских христиан и баптистов», «Обращение старообрядческого архиепископа, Смиренного Иринарха» (по 100 экземпляров)[229].

После судьбоносных для православия решений о восстановлении патриаршества, удовлетворения ряда других потребностей, насущных для восстановления растерзанной церкви, стала меняться и атмосфера на оккупированных землях. «Различными путями, с удивительной быстротой церковники узнали о приеме председателем Совнаркома СССР тов. Сталиным делегации церковников, …о состоявшемся в Москве соборе епископов, об избрании митрополита Сергия патриархом Православной церкви в СССР, о широкой религиозно-патриотической деятельности Московской патриархии и о сборе церковными общинами на нужды Красной армии», – отмечали сотрудники НКГБ УССР в «Ориентировке о деятельности церковников на Украине в период оккупации…». На освобождаемых землях Украины активизировались церковная деятельность, служение благодарственных молебен, произнесение патриотических проповедей, сбор средств.

К марту 1944 г. в освобожденных областях УССР действовало 2113 приходов РПЦ (более всего в Полтавской – 326, в Киеве и области – 213), 7 мужских (до 100 насельников) и 12 женских (1020) монастырей. Совокупно на оккупированной территории УССР (по данным НКГБ) за период войны открылось около 6500 православных храмов и 45 монастырей. Со времени изгнания оккупантов на этих территориях церковь, по неполным данным, собрала в фонд обороны 2 693 686 рублей[230]. Всего же за годы Великой Отечественной войны православные Украины собрали в фонд обороны 45 млн рублей деньгами и натурпродуктами – из свыше 300 млн пожертвований фронту от РПЦ в целом[231].

Органы госбезопасности продолжали осуществлять неусыпный мониторинг положения в религиозной сфере, включая жизнедеятельность Православной церкви. Так, директива С. Савченко от 21 декабря 1943 г. № 852 предписывала УНКГБ давать сведения о монастырях, их насельниках и «притоке» лиц, желающих принять постриг[232]. Правда, знакомя органы НКГБ с уставными документами о деятельности Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов при СНК СССР, ориентировка НКГБ УССР от 7 июля 1945 г. № 80 предписывала чекистам в оперативных мероприятиях «ограничиваться интересами разведывательной и контрразведывательной работы». Осуждалась практика использования местными органами института уполномоченных этих Советов для прикрытия оперативной деятельности, содержалось требование прекратить контроль за работой уполномоченных по делам религии, запрещалось в беседах с агентурой разглашать совмещение Г. Карповым должностей начальника подразделения НКГБ и председателя Совета по делам РПЦ[233].

Под впечатлением небывалого контраста между довоенной и новой моделями церковно-государственных отношений у части клира даже возникали эйфорические ожидания. Так, священник Русанов (Красный Луч, Ворошиловградская область) высказывал уверенность, что скоро церковь станет частью государства, в школах восстановят преподавание Закона Божьего[234].

Одновременно энергичную оперативную работу «по церковникам и сектантам» развернули и органы госбезопасности. Соответственно, руководство НКГБ УССР ставило перед оперативным составом при работе на освобожденной территории задачи приобретения целевой агентуры среди православного клира, «обеспечения агентурного влияния» в епископальных управлениях и благочиниях в соответствии с директивой НКГБ УССР № 610 г/б от 6 ноября 1943 г., выявления осевшей под «сенью церкви» агентуры спецслужб противника[235].

Даже учитывая склонность советских спецслужб к фабрикации дел против политически нелояльных граждан или по отношению к определенным категориям населения, априори считавшимся враждебными («бывшим людям», к каковым причисляли и духовенство), а также принимая во внимание размах вербовочной работы спецслужб противника, приходится признать определенную обоснованность в контрразведывательных мероприятиях в церковной сфере. Как отмечалось в докладной записке от 17 октября 1959 г. КГБ при СМ УССР на имя начальника Секретно-политического управления КГБ при СМ СССР (в 1957–1960 гг.) генерал-лейтенанта Евгения Питовранова (сына священника), после освобождения Украины главным направлением оперативной деятельности в религиозной сфере стало «выявление в этой среде агентуры немецких разведорганов».