Книга Флагманы Победы - Николай Скрицкий

В июле 1942 года конвой PQ-17 был обнаружен неприятелем и понес значительные потери. В большей части они стали следствием того, что под угрозой появления линкора «Тирпиц» английское командование приказало охранению конвоя отойти, а судам следовать поодиночке. В итоге многие беззащитные суда стали жертвами авиации и подводных лодок. Советские моряки сделали все возможное, чтобы спасти торговые суда и их моряков. Но для английского правительства этот случай послужил предлогом для прекращения конвоев в самые тяжелые дни боев на советско-германском фронте. Головко считал, что союзники специально позволили германским кораблям прорваться из французских портов, чтобы устранить угрозу их на коммуникациях в Атлантике[272].

Позднее стало известно, что конвой англичане хотели использовать как приманку, чтобы истребить «Тирпиц» подобно «Бисмарку»; однако германская эскадра, когда стало ясно, что она обнаружена и даже атакована советской подводной лодкой К-21, стрелявшей по «Тирпицу» торпедами, вернулась в базу, и ловушка не сработала.

Летом, пользуясь тем, что Северный флот занимался поиском рассеянных судов PQ-17, германское командование направило подводные лодки для действий на советских коммуникациях в Арктике. Они обстреливали полярные станции на Новой Земле, потопили несколько судов. Еще большей угрозой стал «карманный линкор» «Адмирал Шеер». Он пытался прорваться в Карское море для истребления конвоев, но после боя с «Сибиряковым» 25 августа и защитниками острова Диксон 27 августа отказался от дальнейшего крейсерства и ушел ранее, чем авиация и подводные лодки смогли его атаковать.

К приходу первого осеннего конвоя PQ-18 командование Северного флота приготовилось заранее, развернув на позициях подводные лодки и нанося удары по базам и конвоям противника. В результате принятых мер из 13 погибших судов только одно приходилось на зону ответственности Северного флота. В бою 18 сентября 1942 года у Канина Носа, продолжавшемся 2,5 часа, советские моряки вместе с союзниками отразили атаки бомбардировщиков и торпедоносцев, истребив 15 машин.

Головко на флагманском командном пункте руководил охранением конвоя. Он получал известия о появлении неприятельских подводных лодок, авиации, о движении судов и принимал решения. 19 сентября командующий записал в дневнике:

«Конвой PQ-18 прибыл к месту назначения – на Северодвинский рейд. Из 40 транспортных судов достигли конечного пункта 27. Потеряны: до начала сопровождения нашими кораблями – 12 транспортов, из них 9 были лишь подорваны торпедоносцами и подводными лодками противника, но добиты и уничтожены эскортными кораблями; в операционной зоне Северного флота – один транспорт, также добитый английским эскортным кораблем. Цифры сами говорят за себя…

Два с половиной часа боя у Канина Носа окончательно решили судьбу конвоя. Вечерний налет бомбардировщиков, когда конвой транспортов уже стоял на Мудьюгском рейде, не помог противнику. 24 «юнкерса» были встречены нашими истребителями и в беспорядке сбросили бомбы в воду. Не пострадало ни одно из транспортных судов. Противник потерял два самолета»[273].

14 октября А.Г. Головко встречал лидер «Баку» и эсминцы «Разумный» и «Разъяренный», которые пришли с Тихого океана по Северному морскому пути. Так исполнилась мечта С.О. Макарова и других русских флотоводцев о возможности маневра силами между морскими театрами России.

Прибывшие корабли оказались необходимым подкреплением. Они могли сменить эсминцы, которые не выдерживали штормы на Баренцевом море. В мае у эсминца «Громкий» оторвало носовую оконечность, в ноябре у «Сокрушительного» оторвало корму и в шторм он погиб; удалось снять большую часть экипажа. Этот эпизод, в котором командир корабля Курилех и большинство офицеров оставили эсминец до того, как был спасен экипаж, оказался единственным на Северном флоте и дал основания Головко для заключения: «Поступок Курилеха больше чем личная трусость; это преступление командира, презревшего свой долг – священный долг: думать не о себе, а прежде всего о корабле и людях»[274].

В качестве противоположного примера он привел случай с подводником Ф.А. Видяевым. В походе его подводная лодка подорвалась на мине. Однако моряки держались в море, двигаясь под импровизированным парусом, пока не пришла помощь. Только приказ заставил Видяева оставит обреченную лодку, и уходил он последним. Вторым примером стал случай с летчиком Курзенковым, который был сбит, упал в сугроб без парашюта, но все же смог выйти к своим.

В январе-марте 1943 года на Северный флот прибыло 5 подводных лодок, которые пришли с Тихого океана, обогнув половину земного шара. Подводники сразу включились в боевые действия. Л.М. Сушкин, к примеру, успешно применял тактику торпедного залпа сразу по двум целям.

Успешно действовали и другие тихоокеанцы. В то же время то одна, то другая лодка не возвращалась из похода.

За 9 месяцев 1943 года Северный флот совершил несколько набегов эсминцами и катерами на коммуникации противника. Постоянно дежурили на позициях подводники. Авиация завоевала господство в воздухе на морских коммуникациях противника, а сухопутный фронт окончательно стабилизировался. Однако, после того как весной 1943 года союзники вновь прекратили посылать конвои, а грузы доставляли одиночные суда, для их обеспечения пришлось распылить силы флота. Воспользовавшись этим, германские подводники прорвались в Карское море, ставили мины и действовали торпедами.

Так как организация движения судов в этом районе оставляла желать лучшего, командующий Северным флотом добился упорядочения судоходства, что позволило представлять себе положение судов и организовать их защиту. В частности, посланная к мысу Желания (остров Новая Земля) подводная лодка С-111 капитана 3-го ранга П. И. Егорова обнаружила и потопила германскую субмарину U-639[275].

Летом 1943 года Северный флот организовал переход группы речных судов из устья Печоры к устью Оби, вывод нескольких групп судов из Арктики в Белое море почти без потерь. Однако в Арктике флот не располагал достаточным числом самолетов и противолодочных кораблей. 10 октября 1943 года Головко вызвали в Ставку, чтобы обсудить предложения по выводу транспортных судов из Арктики и причины гибели судов в Карском море. Командующий объяснил те трудности, с которыми встречается флот в охранении коммуникаций, особенно после прекращения движения союзных конвоев, и предложил оставить транспортные суда в Арктике на зимовку, выведя только ледоколы. На следующую кампанию Северному флоту обещали подкрепление противолодочными кораблями и самолетами. Это было особенно важно, ибо флот не мог выделять более 1–2 кораблей эскорта на 2–3 судна, тогда как германские конвои имели 10–11 эскортных судов на каждый транспорт.

Как бы доказывая, что конвой под охранением кораблей Северного флота доходит до цели безопасно, в октябре-ноябре из Архангельска до губы Белушья под прикрытием двух эсминцев прошел транспорт «Марина Раскова». Несмотря на шторм и потерю руля судном, командир конвоя капитан 2-го ранга А.И. Турин благополучно доставил его к цели. Позднее под конвоем кораблей флота из Карского моря вывели в Архангельск ледоколы.