Книга Неизвестный Камов: гений вертикального взлета - Лидия Кузьмина

Только руководство и специалисты ЛИС понимали, что полет прошел не совсем удачно. Машина вела себя как-то странно. Она словно нехотя двинулась с места, высоту набирать не стала, а сделала небольшой круг над полем и села где-то вдалеке.

Когда собрались на разбор первого вылета, Бездетное недовольно заявил:

— Температура в двигательном отсеке сразу после подъема подскочила и вскоре достигла недопустимой величины…

Конструкторы ломали головы: в чем причина? Марк Купфер молча слушал. Потом спокойно спросил:

— Сняты ли заглушки с выхлопных труб?

Никто не сказал ничего определенного. Пошли к вертолету. Заглушки закрывали выход выхлопным газам двигателя.

— Ну, вот она, причина, смотреть надо перед вылетом, — упрекнул Купфер инженеров и техников ЛИС.

Бездетное, в сердцах бормоча что-то неразборчивое, сам снял заглушки и тут же полез в кабину. Махнул рукой, чтобы все отошли. Через минуту Ка-26 поднялся в небо. Полет продолжался четверть часа.

Когда Бездетное сел, он сразу же распахнул дверцу и, не дожидаясь остановки винтов, вытянул вперед руку с поднятым большим пальцем. Так родился первый серийный вертолет Ка-26.

Вслед за Николаем Бездетновым продолжили испытания и заводские летчики.

Перед новым, 1969 годом на завод приехал Николай Ильич со своими соратниками. Они побывали во всех цехах, лабораториях, отделах, тщательно и подробно ознакомились с технологией производства вертолетов, расспрашивали рабочих, мастеров. Потом на встрече с руководителями завода, начальниками цехов и служб главный конструктор обратил особое внимание на качество. При этом он вспомнил об одном эпизоде в Париже.

«Осматривая на авиационной выставке в Ля Бурже французские самолеты, я спросил у представителя фирмы:

— Как у вас дела с браком?

Удивившись вопросу, француз ответил:

— Я женат, но у нас есть много разведенных.

— Нет, я не об этом, как идет борьба с браком на производстве?

Меня не поняли.

— Что такое, по-вашему, брак? — спросил представитель фирмы.

— Это когда деталь сделали не по чертежу.

— А… — протянул француз. — На первый раз рабочий пишет заявление, чтобы ему разрешили возместить ущерб, нанесенный по его вине фирме. А на второй раз его увольняют. И он не сможет устроиться на солидную фирму…»

— Конечно, капиталисты поступают слишком круто, — продолжал Камов, — но в принципе… строгость с бракоделами, конечно, нужна. Понимаю, у вас трудности роста, не хватает квалифицированных рабочих, осваивается совсем новая техника, но без высокого качества вертолет не сделаешь. Мы с вами в ответе за безопасность летающих на нем людей. Брак в нашей работе недопустим.

Многое делалось на энтузиазме. Не хватало специалистов, оборудования, материальных средств, но было огромное желание построить вертолет, и заводчане его построили. И потекли будни еще одного серийного камовского вертолетного завода.

Заботы серийщиков всегда волновали главного конструктора.

Вспоминает Виктор Просветов:

«Однажды я попытался попасть к Камову на прием и доложить ему о некоторых срочных делах по Ка-26, но мне это не удавалось. Я сидел в приемной и ждал. К Камову заходили все новые и новые люди, подолгу задерживались. Одним словом, пришлось отложить визит на следующий день. Только в середине этого дня сумел доложить Камову. Николай Ильич спросил:

— Почему раньше не сообщили об этих важных вопросах?

Объяснил, что пытался попасть на прием, но мне это не удалось. Камов в резкой форме сказал:

— В таких делах скромность недопустима, и если подобная ситуация возникает не впервые, то это очень плохо. Нужно быть смелым и оперативным.

Урок запомнился мне на всю жизнь. Николай Ильич скоро успокоился, подписал документ».

Глава 11

ВЕРТОЛЕТ ДЛЯ СОТНИ РАБОТ

Полеты в Швеции. Юнсон решился. Над полями Венгрии. Приз «Гран-при».

Вертолет защищает виноградники, хлопок, картофель. Снимается кино. Олимпиада-80. Рекорд Андрея Шерстюка.

В июне 1969 года Ка-26 впервые повезли за границу. В шведском городе Хельсенборге открылась вторая скандинавская авиационная выставка. Там специалисты КБ во главе с руководителем группы Владимиром Козыревым показывали вертолет. Потом состоялись демонстрационные полеты по стране.

За рубежом специалисты и пресса высоко оценили летно-технические качества этой оригинальной машины. Особенно серьезно заинтересовалась ее достоинствами крупная торгово-промышленная фирма А. Юнсона.

Рассказывает Юрий Соковиков:

«Летом 1970 года я находился на серийном заводе, вдруг звонок из КБ.

— Здравствуйте, Юрий Григорьевич. Как дела? — спросил Камов.

Я посмотрел на часы — по московскому 6 утра. Не спит главный конструктор. Что-то стряслось. Сердце тревожно забилось.

— Здравствуйте, Николай Ильич. У нас все в порядке, вопросов нет.

— Ну вот и чудесно. Кончайте там представительствовать, возвращайтесь в КБ.

Я не обиделся, потому что все мы, его ученики, знали, как любит шутить Камов, но рискнул спросить:

— Зачем?

— Поедете в Швецию продавать нашу технику.

Думал, что ослышался, попросил повторить. Все было верно. Скоро я уже сидел в самолете».

Летчик-испытатель Евгений Ларюшин перегнал Ка-26 в Таллин. Там его погрузили на корабль для отправки в Стокгольм. Впервые капиталистическая страна покупала советский соосный вертолет.

Президент фирмы Юнсон решил, что машину стоит купить хотя бы из-за ее экстравагантного вида. Она весьма необычна, со своими двумя винтами на одной оси. Возвышающиеся над забавной «мордочкой» винты придавали ей сходство с норовистой маленькой изящной лошадкой, которую украсили высоким султаном из страусовых перьев.

Но купить вертолет без разрешения властей нельзя. Дело в том, что в каждой стране действуют свои нормы летной годности на любой летательный аппарат. Поэтому покупку надо было в обязательном порядке оформить через шведский регистр и получить от него разрешение на эксплуатацию аппарата.

Сопровождать вертолет в Швецию поехали Евгений Ларюшин, Анатолий Конрадов, Юрий Соковиков и представитель объединения «Импорт-экспорт» Юрий Мягков. Настроение у всех было прекрасное: шутка ли, продать за границу вертолет, в то время как в США, да и в других ведущих капиталистических странах постоянно твердят о низком качестве советских машин и утверждают, что у русских можно покупать лишь лес, нефть, меха, икру и коньяки…

Фирма занимала большой современный комплекс зданий в предместье Стокгольма. Стояла жара градусов за тридцать, и высокое главное здание, напоминавшее огромный корабль из стекла и стали, казалось, плыло куда-то в раскаленном воздухе под ослепительным голубым небом с легкими облачками.