Книга Рижский клуб любителей хронопортации - Александр Долгов

И снова он задумывается: чем заняться? Помогают нахимовский диплом и связи отца – Вилли устраивается переводчиком в Балтийское пароходство на пассажирский лайнер «Михаил Лермонтов». Здесь его окружают иностранные туристы, преимущественно пенсионеры и студенты, изучающие русский язык. Переходы по всему миру продолжаются около пяти лет: масса впечатлений, новые страны, портовые города, интересное общение. Впрочем, музыка – на первом месте: по вечерам он играет с судовым ансамблем для танцующей публики, выпускает стенгазету для команды о новинках западной рок-музыки. Разные ощущения испытывает в те годы, ведь приходится даже участвовать в похоронах, когда по морской традиции умерших на борту стариков хоронят прямо в океане. Как итог: накапливается обширный песенный материал.

Понедельник 20 сентября 1976 года. Лондон. Герой в числе пяти членов экипажа (под присмотром старшего – «не затерялись бы, не приобрели бы порножурналов или наркотиков!») гуляют вечером по Оксфорд-стрит, улице со множеством магазинов. Вилли надо в туалет, он осматривается вокруг – дом № 100. Невероятно – рок-клуб… Знаменитый 10 °Club, о котором он так много читал в лондонской рок-прессе! Машет старшему, что надо отлить, и исчезает за дверью, платит положенные 30 пенсов и, тут же забыв обо всем, как загипнотизированный проходит туда, откуда доносится громкая яростная музыка, – в зал, плотно забитый молодой публикой. И какой публикой! Ершистые короткие прически, малиновые волосы, густой макияж на лицах, булавки в ушах и чернильные пятна на щеках… Такое, когда один раз увидишь, запомнишь на всю жизнь! Ведь на его глазах творится рок-история – первый международный панк-фестиваль, означенный на афише у входа как The 10 °Club Festival. На сцене в это время как раз беснуются неистовые Sex Pistols c программной песней «Анархия в Соединенном королевстве». Кстати, впервые исполняемой на публике.

Борясь с естественными позывами, Вилли пританцовывает на месте, подскакивая точно мячик, не в силах оторваться от происходящего и покинуть зал. В этот момент к нему обращается долговязый скуластый парень с всклокоченной шевелюрой и собачьим ошейником на шее, известный в лондонской панк-тусовке как Сид Вишес, буйный фанат группы Sex Pistols», мечтающий там играть (куда и попал через пару месяцев на вакантную должность бас-гитариста). Сид Вишес, с початой бутылкой пива продирающийся сквозь ревущих панков, чтобы быть ближе к своим любимчикам, интересуется, что за странный танец отплясывает Вилли. Из-за грохота «пистолетов» Вилли не слышит и продолжает пританцовывать, но докучливый панк не отстает. «Да-ПОГО-ди-ты…» – выкрикивает ему в ухо Вилли и, не в силах больше терпеть, бежит в фойе на поиски туалета. «ПОГО? Твой танец ПОГО?» – вдогонку вопит обрадованный Сид и тут же начинает, точно бешеный, неистово подпрыгивать вверх, сшибая с ног стоявших рядом панков. Когда Вилли возвращается, таким манером «танцует» уже весь зал. Вот так случайно, с легкой руки (или, точнее, ноги) Вилли и родился панковский танец «пого».

Конечно же, судовое начальство возмутило вопиющее самовольное посещение «рассадника буржуазной рок-культуры», и по прибытии лайнера в Ленинград опального переводчика списывают на берег. Через пару месяцев тот случайно видит в телепрограмме «Международная панорама» лондонский репортаж из серии «очередная гримасы буржуазного образа жизни», обличающий панк-взрыв в Туманном Альбионе и в частности – культурный «рупор поколения отбросов» Sex Pistols. Там же новый бас-гитарист группы хвастает тем, что стал родоначальником панковского танца «пого». И как только советская цензура такое пропустила?!

Со списанием из команды пассажирского лайнера Вилли оказывается на обочине жизни – работает где придется и кем придется, подолгу нигде не задерживаясь – лифтером, курьером, банщиком… Какое-то время вообще «бьет баклуши», распродавая нажитое за годы «морской лайнерской» жизни. Правда, знающий всё участковый грозит Вилли статьей за тунеядство, заодно и за незаконное предпринимательство.

Внезапно умирает отец, мать винит сына. С ней жить становится невозможным, поэтому Вилли подается в дворники, надеясь получить служебную площадь. Проза жизни мало его заботит, он намерен создать группу «а-ля The Clash»; в творческих планах пост-панк, брутальная смесь стилей, но не может найти нужных, врубающихся в современный рок музыкантов.

Тем временем в одной из ленинградских газет проходит информация, что на Дворцовой площади пройдет съемка музыкального фильма – в рамках советско-американского кинопроекта выступят мастера советской эстрады (в том числе Алла Пугачева) и американские рок-звезды Beach Boys и Santana. Новость – бомба! Вечером 4 июля 1978 года две-три тысячи хиппующих молодых людей собираются на Дворцовой, но, как выясняется, информация оказывается подлой газетной уткой. Возмущенная толпа отправляется к «Лениздату» на Фонтанку с требованием опровержения редакцией злополучной газеты. Перекрыв движение на Невском проспекте и скандируя хором «Сан-та-на!» – что непосвященным зевакам слышалось как «САТАНА», – питерские хиппи в тот вечер «ставят на уши» всю милицию города. Вилли в толпе встречает Воробья (тот в форме, с погонами старшего лейтенанта, только что прибыл в отпуск с Севера). Он убеждает друга уйти, поскольку это небезопасно для его карьеры. Сам же вместе с другими арестованными хиппарями проводит остаток вечера и ночь в «кутузке».

На другой день дома его ждет очередной скандал: мать по обыкновению в истерике, она обвиняет сына в непослушании, нерадивости, ранней смерти отца. Пока он под душем пытается снять негативную энергию, она вызывает санитаров, и Вилли, голого и мокрого, выволакивают из ванной и препровождают в психиатрическую больницу. Там, на набережной реки Пряжки, он наконец под видом художественной самодеятельности сколачивает группу из пациентов «психушки» (главврач поддерживает затею в целях лечебной терапии). Вроде бы традиционный ВИА, репетирующий для отвода глаз популярную музыку типа «Пора-пора-порадуемся…», но на концерте к очередной годовщине Октябрьской революции вместо песенки трех мушкетеров группа внезапно «откалывает» перепевку Should I Stay On Should I Go панк-группы The Clash, доведя зрителей-психов до форменного безумия. Главврач вырубает электричество, а горе-музыканты всем коллективом отправляются в карцер.

Кое-как отделавшись от психушки, Вилли с бывшими пациентами Пряжки вступает в ленинградский рок-клуб, только что открывшийся на улице Рубинштейна, 13, в Доме самодеятельного творчества. Но поскольку не всех психов из рок-группы долечили и выпустили к тому времени, их квинтет вынужденно трансформируется в минималистское трио, которое играет современный рок на стыке разных стилей и называется «Транквилизатор». Кстати, первым, кто спрашивает в рок-клубе о значении не очень тогда понятного слова, был «юноша с восточным лицом» – лидер свежеиспеченной группы «Гарин и Гиперболоиды» Витя Цой – после рок-клубовской переклички, когда по субботам в Белом зале ЛДСТ собираются представители всех групп. «Побываешь на Пряжке, – узнаешь, – отшучивается Вилли, но потом добродушно объясняет: – Транквилизатор – это то, чем лечат душевные травмы!» Эту фразу Цой запоминает и использует в знаменитой песне, которую сочинит через год, сам побывав в легендарной психиатрической лечебнице № 62. Понятное дело, что первым слушателем нового хита становится Вилли – ведь в рок-клубе его заслуженно считают гуру, отведя почетное место в худсовете. Он, кстати сказать, и рекомендует Цою исполнять песню с отсутствующим выражением лица и «отмороженным» голосом, будто певца накачали транквилизаторами.