Книга Музыка тишины - Андреа Бочелли

Амосу, который в разговоре с Эленой только что упомянул, насколько любопытны жители маленьких местечек, понравился эффект, это невинное внимание к своей юной подруге. Она с улыбкой придвинулась к нему поближе, словно говоря: «Ты в очередной раз был прав, и я люблю тебя за твою правоту! Ведь ты знаешь мир, как никто другой!..»

Потом они вышли и, пройдя вперед по виа Гарибальди, перешли дорогу и оказались в небольшом луна-парке, где в тени двух кипарисов нашли свободную скамейку. Они устали, им было ужасно жарко, но оба чувствовали себя такими счастливыми вместе – здесь или где-то еще, неважно.

После долгого молчания Элена внезапно обратилась к Амосу. «Я хочу всегда быть с тобой! Всегда!» – сказала она. Амос улыбнулся и поцеловал ее. «Тогда оставайся у меня до вечера, приготовим ужин, к примеру, и…» – попросил Амос, которому часы, проведенные с Эленой, показались слишком короткими. «Я бы рада! Но что я скажу дома?» – «Придумаем потом», – ответил он, оживившись от перспективы провести целый вечер с Эленой. Наконец-то они останутся наедине в огромном отцовском доме и смогут насладиться первыми ростками счастья, на которое оба так рассчитывали и надеялись в будущем.

«Тогда сходи купи что-нибудь; смотри, вон там, на площади, два продуктовых магазина, выбирай любой», – сказал Амос, доставая из кармана бумажник, и вручил Элене несколько банкнот. Поначалу она проявила неуверенность, но потом решилась, поднялась со скамейки и не спеша направилась в сторону площади.

Оставшись один, Амос растянулся на лавке, подложив руку под голову, а вторую вытянув вдоль тела, прикрыл глаза и погрузился в необычное состояние – нечто между реальностью и воображением, смешавшимися в причудливый коктейль, мгновенно затуманивший ему мозг. Думая об Элене, он явственно увидел, как она шагает, оглядывается по сторонам, краснеет от смущения под чужими взглядами, теряется и ищет дорогу к магазину. Но вдруг он услышал, как она зовет его, встал и быстро пошел навстречу, чтобы проводить ее до самого входа.

«Я буду ждать тебя здесь», – сказал он ей, сложив руки за спиной и опираясь о стену.

Войдя внутрь, Элена остановилась посреди магазина и огляделась, чтобы понять, что можно купить. Возможно, она впервые совершала покупки без привычных маминых советов и поддержки.

Амос подумал об этом, и как раз в этот момент из магазина выскочила его знакомая по имени Карла, учившаяся в техникуме в здешних краях, девушка сообразительная и без предрассудков. С ней у Амоса недавно был короткий роман. Они расстались по желанию Амоса с месяц назад, так как ему показалось, что она уж слишком интересуется его финансовым положением. Но сейчас ему не в чем было ее упрекнуть, разве что она не слишком вежливо повела бы себя с Эленой.

Через некоторое время стеклянные двери магазина вновь распахнулись, и оттуда вышла Гайа, которая несла в руках пакет с продуктами. Проходя мимо Амоса, она рассеянно поздоровалась с ним и пошла своей дорогой.

Амос был погружен в свои мысли, когда из магазина до его ушей вдруг донесся женский голос, который громко и раздраженно говорил: «Извини, но это я отложила для себя! Мне жаль, но тебе придется взять другой!» Этот эмилианский акцент он бы ни с чем не перепутал! Неужели действительно она? Амос узнал голос еще одной своей бывшей девушки, с которой он провел целое лето. Но в определенный момент она проявила себя как лживая приспособленка, доставив Амосу массу горьких переживаний. Но что она делает здесь, в Лайатико? Может быть, ей нужно что-то от него? И почему она взъелась на Элену, которая и так робко извинилась перед ней и отдала то, что та потребовала? Пока он задавал себе эти вопросы, и эта его бывшая пассия покинула магазин и, не удостоив его ни единым взглядом, отправилась восвояси. «Ну и слава богу!» – подумал он.

Он вошел в магазин. Кассирша радостно приветствовала его и тут же переключила свое внимание на Элену: «Синьорина, смотрите-ка, вас, кажется, ищут!» Элена обернулась, и вдруг еще один голос буквально заставил его подскочить: это была Марика, которая торопливо поздоровалась с ним, выбегая на улицу с пакетами в руках.

«Как странно, – подумал он, – почему они все оказались здесь одновременно?»

Элена пошла ему навстречу; в руках у нее был пакетик, в который она заботливо сложила три маленькие сосиски. «Это были последние, – объяснила она. – Какая-то девушка передо мной купила все остальные, а эти лежали такие одинокие, в ожидании, что и их кто-нибудь купит, вот я и взяла. Они хоть и самые маленькие, но наверняка самые вкусные! Правда же?» Амос растрогался и с умилением погладил ее по распущенным волосам, мягкими волнами ниспадающим на плечи. Элена добавила: «Пойду поищу что-нибудь еще, я быстро, жди меня здесь» – и направилась к одному из прилавков, за которым худая невысокая продавщица средних лет с немного болезненным видом и нервными жестами то нарезала хлеб, то раскладывала фокаччу[6] с кусками великолепной соленой ветчины. Элена попросила у нее немного такой ветчины, и женщина завернула ей пять или шесть ломтиков, но когда Элена вновь подошла к Амосу, она показалась ему немного грустной. «Что с тобой?» – спросил он, и она, нахмурившись, ответила: «Продавщица завернула мне слишком жирные куски ветчины, от которых отказалась девушка, стоявшая передо мной. Но я…» Амос проникся к ней нежностью, которая буквально переполняла его сердце. Ему хотелось утешить ее, сказать, что и с жиром эта ветчина очень вкусная, но он не смог. «Откуда берется, – подумал он, – вся эта милая женственность? Как мне не затоптать случайно эту редкую теплоту? Я женюсь на ней, буду всегда рядом и буду биться за то, чтобы она всегда была счастлива со мной и могла мной гордиться».

Он был счастлив, взволнован и полон благих намерений.

Но тут произошло нечто, что в одно мгновение грубо остановило плавное течение его мыслей: он почувствовал на своем лице необычное тепло, вздрогнул и… проснулся. Оказалось, что он крепко уснул, и ему приснился престранный сон. Он поверить не мог, но это было именно так. Элена вернулась, обнаружила его спящим и прикрыла ему своими ладонями глаза, как делала обычно, если ей казалось, что он недостаточно весел, потому что, когда он чувствовал прикосновение ее рук, улыбка всегда освещала его лицо. На этот раз Элена быстро убрала ладони, чтобы проверить, проснулся ли он, а потом, склонившись над любимым, приникла губами к его губам. Поцелуй вырвал Амоса из объятий Морфея и пробудил в нем нечто таинственное, идущее из глубин подсознания. Как иногда случается, сон помог ему понять о юной возлюбленной то, что до этого он ощущал лишь бессознательно. В нем смешались факты, ощущения, давний и новый жизненный опыт, убеждения, эмоции, приятные и болезненные воспоминания; и все это настолько прояснило ум Амоса, что, и пробудившись, он не изменил своего мнения. «Я женюсь на ней», – подумал он с решимостью, и его сердце запело от радости.

Вечером, за ужином, Амос вновь задумался о своем сне. По сравнению с другими девушками, с которыми он встречался раньше и которые промелькнули в его сновидении, подобно кадрам старой кинопленки, Элена была самая настоящая, самая нежная, самая любящая. Она больше, чем кто-либо другой, отвечала его идеалу подруги. Как иногда бывает с тем, кого взволновало приснившееся, Амос словно продолжал грезить наяву. Он заключил Элену в объятия и впервые сознательно признался ей в любви.