Книга Секретарь палача - Валентина Савенко

— Я приехал, когда вы оказались в тюрьме. — В голосе Идена не было и тени раскаяния, только холодная самоуверенность и досада, что его план по приобретению белого феникса пошел прахом.

— Поэтому предложили мне клятву на крови? Чтобы я вас вернула, если вдруг погибнете?

— Нет.

Я удивленно покосилась на Идена. Палач устало вздохнул, потер пальцами переносицу.

— Хотел проверить, не связаны ли вы магической клятвой.

— Но как? Как вы собирались это проверить? — Я судорожно вспоминала все, что знала о клятве на крови.

— Магическую клятву на крови нельзя принести два раза. Если вы связаны ею, вас не смогут связать второй раз.

Получается, он подумал, что я связана клятвой, и решил, что меня подослали его враги? Зная все это, он все равно вытащил меня из тюрьмы?

— Но почему вы помогли?

— Я палач. Я слежу за тем, чтобы послесудебное доследование проводилось по всем правилам. Ритильский палач провел его плохо. Он получил деньги за то, что приговор судьи остался неизменным.

— Послесудебное доследование? — тихо переспросила я, зябко поеживаясь. Мне вдруг стало холодно, словно отключили отопление. Кто-то хотел, чтобы меня повесили? Эссир Зосли постарался? Не простил мне своего превращения в низшего вампира.

— Послесудебное доследование осуществляют палачи. Мы проверяем все дела, по которым вынесены смертные приговоры, для остальных есть свои контролирующие органы. Арлина, за вашу смерть заплатил не ессир Зосли. Заплатили ему.

— А кто? Эмиль?

— Давайте присядем.

Я послушно уселась на кровать. Наблюдая за тем, как Иден плетет магическую защиту и активирует ее, я в который раз поймала себя на мысли, что палач гораздо сильнее, чем показывает окружающим. Когда к мощному щиту добавился круг от подглядывания и глушащая магию пентаграмма размером во всю комнату, мне стало не по себе. Если бы Иден не был со мной здесь, решила бы, что он хочет запереть меня в спальне на неопределенное время, чтобы я сама согласилась принести клятву на крови. Но Реган был рядом. С легкой издевкой следил за мной. Это раздражало и не давало впасть в панику.

Закончив с многослойной защитой, по мощности много превосходящей амулет, который палач использовал при нашей первой встрече, Иден остановился посреди комнаты и отвесил легкий поклон.

— Позвольте представиться, палач его императорского величества, помощник его высочества Константина Вальме, Иден Энио.

Я беззвучно открывала и закрывала рот, выбитая из колеи глупой шуткой мужчины. Энио! Как же! Реган при всем желании не мог быть темным фениксом. Их аура слишком специфична, чтобы перепутать ее с человеческой.

— Хорошо! — Иден покрутил перстень, тихо хмыкнул. — Очевидно, так будет быстрее. — И снял с пальца артефакт.

Воздух завибрировал от выброса ничем не сдерживаемой магии, излишки которой копились под гнетом перстня, не находя выхода. Заработала пентаграмма, поглотила ее, не давая засечь внезапное появление одаренного магически существа, способного убить хоть архивампира, хоть феникса.

Аура Идена менялась. Померкла привычная глазу радуга человеческих цветов, проступил насыщенный черный цвет с редкими всполохами алого.

— Второй раз представляться? — насмешливо поинтересовался Иден, глядя на меня абсолютно черными глазами, в глубине которых то проступала, то исчезала тьма.

— А… — Я показала на артефакт в руке палача. Мысли путались, слова не желали выстраиваться в связные фразы.

— Маскировка, — коротко пояснил Иден, — делает из меня человека.

— Ага… А зачем?

— Работа такая.

Я ожидала всего, но только не гордой и очень серьезной улыбки.

— А как же клятва? — Неужели мама была права и магическая клятва на крови — не всегда зло?

— Все зависит от формулировки. В моем случае это действительно работа, военная служба, если хотите.

Некоторое время мы молчали. Иден давал мне время все обдумать. Принять. В голове не укладывалось — он феникс! Темный! На службе императора! Но, несмотря на клятву, он вполне доволен своей судьбой. В его глазах нет холода и пустоты, которые я видела у отца и мамы. Нет обреченности. Там тьма, которую не мог сдержать даже перстень. Насколько сильным нужно быть, чтобы сбить настройки артефакта, созданного архимагом? Но все это не то. Не те мысли, не те вопросы. Сейчас гораздо важнее, почему и зачем Иден вытащил меня из тюрьмы, вместо того чтобы отправить мое дело на это, как его… послесудебное доследование. Об этом и спросила.

Иден, удобно устроившийся в кресле у кровати, на которую я опустилась на подкосившихся ногах, облокотился о подлокотник, с прищуром на меня посмотрел:

— Что вы знаете об Эмиле Вилфреде?

Знала я много.

Архимаг, один из глав Гильдии Магов, подонок, заключивший с моими родителями сделку и проводивший над ними и мной опыты.

Пока говорила, палач согласно кивал.

— А теперь представьте, что таких, как он, существует несколько.

— Как несколько? — с трудом сглотнула вязкую слюну.

— Это началось примерно двадцать лет назад…

Мне стало нехорошо. Одно дело считать, что твоя семья попала в лапы к богатому извращенцу, и совсем другое — иметь дело с сектой. Они же готовы пойти на все, лишь бы защитить свою веру! Как противостоять такому монстру?

— …По всей стране начали исчезать одинокие фениксы. Официально они не возрождались, передумав возвращаться после несчастных случаев, — продолжал Иден, по губам которого змеилась неприятная усмешка, не сулящая сектантам ничего хорошего. — Но это были единичные случаи, на первый взгляд никак не связанные между собой. Потом был долгий перерыв. А год назад нам удалось найти и освободить несколько семей фениксов. Это никак нам не помогло. Те, кто проводил с ними… опыты, — всего лишь связанные клятвой пешки. Стоит ее снять, как их память полностью стирается.

— Разве это возможно? — потрясенно выдохнула я. — Разве можно снять магическую клятву на крови?

— Вполне. В этом мы преуспели. Требует огромного количества магии смерти, терпения и участия императора.

Мы с отцом ошиблись. Если бы я не сбежала, а пошла к брату императора, отец, возможно, был бы жив.

— Когда вы научились ее снимать? — Мне было больно, но я все равно спросила. Я должна знать.

— Немногим больше двадцати лет назад. — Иден нахмурился, быстро поднялся с кресла, сел рядом. Стиснул мои дрожащие пальцы в своих руках и, строго глядя на меня, тихо сказал: — Не вините себя. Ваш отец собирался обратиться к Константину, он даже назначил встречу. Но не успел.

Его убили!

Когда умирает надежда — это больно и страшно. Будто частица души превращается в пыль и исчезает, оставляя лишь привкус тлена на губах.