Книга Хелена Рубинштейн. Императрица Красоты - Мадлен Лево-Фернандез

– Ну же, расскажите мне все, что вы знаете об этих людях. Они все дельцы?

Темные глаза внимательно изучали его, и казалось, она не ждала ответа.

– Флер очень интересная и талантливая, но я не люблю ее закуски, они слишком жирные. Вы работаете у Флер? Я знаю ее уже двадцать лет и… за ее плечами длинный путь! А вы где учились?

Ее акцент показался Патрику забавным: манера раскатисто произносить «р» была, возможно, русской. Он рассказал ей, что родился в Париже, воспитывался монахами-бенедиктинцами в Англии, служил в Ирландской гвардии, а потом эмигрировал в Соединенные Штаты.

– Почему вы поехали в Америку?

Этот допрос уже начал его раздражать. Зачем ей все это? Но все же вежливо ответил, что получил наследство от американской бабушки и что его родители, также получившие свою долю, теперь живут в Нью-Йорке.

– Это хорошо, – сказала она, – в семье все должны помогать друг другу.

Потом спросила почти угрожающим тоном:

– А что вы делаете для Flair?

Он рассказал ей про рубрику «Путешествия».

– Знаете, а ведь Flair долго не протянет!

– Flair долго не протянет? Почему?

– Слишком экстравагантный журнал, – сухо ответила она.

Приговор был беспощаден.

– Но что не так во Flair?

Она не ответила на вопрос, поднялась и вышла из комнаты с царственной неторопливостью. Патрик изо всех сил пытался не отставать, пробираясь за ней сквозь толпу гостей, которые уже заполонили все гостиные дома Кауэлсов.

– Вызовите мне такси, – приказала она, выйдя в холл.

Садясь в машину и не глядя на него, крикнула:

– Не беспокойтесь о Flair! Когда ему придет капут, вы всегда сможете прийти ко мне.

Патрик смотрел, как невысокая дама устраивается поудобней в машине, и вдруг понял, что даже не знает ее имени. Он постучал в окно машины, и она раздраженно опустила стекло.

– Простите, но как я смогу найти вас – я не знаю даже вашего имени!

– Меня зовут княгиня Гуриели, но вам будет легче запомнить – Хелена Рубинштейн.

Он не успел даже повторить ее имя, потому что как раз подъехал большой черный лимузин, и из машины вышел генерал Эйзенхауэр. Флер подбежала к молодому человеку:

– Надеюсь, вы были любезны с Хеленой? Вы долго разговаривали! Вы догадались поговорить с ней о выходе номера Flair, посвященного розе?

Нет, это даже не пришло ему в голову.

– Ничего страшного! А вот и Элизабет Арден! Поговорите с ней о лошадях!

Вскоре вышел номер Flair, посвященный розе, но большого успеха он не имел. Потом произошли перестановки в правлении журнала. Качество бумаги ухудшилось, обложка стала проще, а вскоре сократились и выплаты. Патрик вспомнил тогда предсказание княгини.

Как-то утром он корпел в своем кабинете над одной из статей, и зазвонил телефон. Его приветствовал веселый голос:

– Я – личная секретарша княгини Гуриели. Извините за позднее предупреждение, но Мадам Рубинштейн желает знать, не согласитесь ли вы пообедать с ней сегодня?

Он удивился, как невысокой даме с пакетом удалось разыскать его номер, и одновременно принял приглашение – все за долю секунды.

– О, княгиня будет очень рада. На обед также приглашены Ситуэллы[102] и Сальвадор Дали. Это артистический обед, – прибавила она заговорщицким тоном. – Мадам Рубинштейн полагает, что это наверняка покажется вам интересным. Она будет вас ждать у себя в час дня.

Патрик записал адрес дома, расположенного на Парк-авеню, и заодно узнал, что его имя и номер дал княгине Федерико Паллавичини. Когда статья была закончена, Патрик поспешил домой сменить рубашку, «в восторге от мысли, что встречусь сразу с Осбертом и Эдит Ситуэлл и увижу вблизи, как трепещут усы Сальвадора Дали».

Приехав на 65-ю улицу, Патрик представился портье, который проводил его на лифте до четырнадцатого этажа. Там он попал на мраморную лестничную площадку и нерешительно вступил в холл квартиры. Княгиня вышла ему навстречу «в прекрасном колье, изумрудные нити которого ниспадали почти до талии. (…) Серьги из рубинов и необработанных изумрудов в богемском стиле чуть касались ее округлых плечей. (…) Маленькой ручкой, на которой красовался огромный бриллиант размером с затычку штофа, она размахивала куском колбасы…»

– Краковская! Польская колбаса! – сказала она, жуя.

Княгиня предложила и Патрику два огромных куска колбасы и, показывая пальцем на серебряное ведерко со льдом, в котором стояла бутылка, прибавила:

– Водки? Угощайтесь! Пейте! Ешьте!

Они присели рядышком на маленькое канапе из пурпурного бархата Викторианской эпохи и залпом опрокинули одну за другой маленькие рюмочки с ледяной водкой, закусывая колбасой.

– Я очень рада, что вы пришли пораньше, – сказала она. – Пока остальные не появились, мы с вами можем поболтать немного. Расскажите мне о себе.

Удобно устроившись на канапе, положив ноги на низенький табурет в виде черепахи, она не спускала с него глаз и время от времени предлагала новый кусок колбасы, словно подбадривая. Патрик стал рассказывать с того места, где остановился в прошлый раз, и быстро набросал краткий портрет каждого из своих близких.

– Моя мать – женщина огромной энергетики, отец – мистик, единственная сестра – мечтательница, а я – экстраверт.

Он подробно рассказал о раннем детстве в Париже, о том, как он жил в Англии, как служил в Ирландской гвардии и, наконец, как приехал в Нью-Йорк.

– Мои сыновья вели жизнь, очень похожую на вашу. Они тоже космополиты, оба очень умны, но характеры у них совершенно разные. Надеюсь, что вы познакомитесь с Горацием, моим младшим сыном, он литератор, как и вы. Правда, мы не всегда ладим…

Мадам продолжала расспрашивать его еще некоторое время, а потом поинтересовалась, живет ли он с родителями. Он ответил, что нет, и тогда она спросила, где он снимает квартиру и сколько за нее платит. Немного смутившись, он все же назвал свой адрес и цену аренды – 50 долларов. Он даже описал ей немного странную планировку квартиры.

– Видите ли, раньше это была ванная комната старинного довольно роскошного особняка. Я поставил туда кровать с балдахином, письменный стол и соломенные мексиканские кресла. Очень практично, я вас уверяю, всего шесть шагов от кровати до ванны.

Княгиню позабавила эта история, и она сказала:

– Вы должны поселиться здесь. У нас тридцать шесть комнат, три этажа, две кухни и восемь ванных. Слишком много для нас с князем.