Книга Проклятие Индигирки - Игорь Ковлер

Шкафа уважали за грозную статью и за физическую мощь. Зэки с почтением относились к медвежатникам и просто сильным людям, способным постоять за себя, но презирали иуд, насильников, особыми изгоями считались пробовавшие человеческое мясо – людоеды. Я как-то удивился, что один зэк, не помню имени, да и ни к чему оно, живет километрах в двух от поселка, ухаживает за лошадьми. Оказалось – людоед, жить в зоне ему было нельзя. Мне не хотелось, чтобы у меня работал людоед, и я попросил перевести его в другое место.

Что заставило этого тихого с виду зэка отведать человечины, я не знаю, увы, жизнь в зоне по-разному распоряжалась людьми, и люди, как умели, распоряжались своей жизнью, на всякое шли, чтобы выжить. Говорят, такова суть человеческая. Часто жизнь зависела от предательства. Не важно, что или кого ты предавал – друзей, родных, близких или не очень близких. Важно, что предавал, спасая себя. Работавший на Унакане зэк, Боря Левин, рассказывал мне, что из этапа в триста человек, вместе с которыми он прибыл на Колыму, теперь, через двадцать лет, кроме него, в живых не осталось никого. Кто-то надорвался на работах, кто-то сгинул от междоусобных разборок, кто-то от болезней. Однажды у нас с ним случился откровенный разговор, и он признался, что выжил только благодаря предательству. Он продавал и предавал всех, если чувствовал угрозу своей жизни. Я часто вспоминаю о том разговоре: он выжил, а другие – нет. Значит, есть все-таки в сути человеческой что-то посильнее инстинкта выжить.

Глава одиннадцатая

Пунктир времени

✓ Разногласия на Пленуме ЦК КПСС, посвященном экономической реформе. Их суть не имеет ничего общего с экономикой. Горбачев и Ельцин используют рыночные реформы в борьбе за единоличную верховную власть. Пленум фактически признал провал курса на «ускорение». Принято решение созвать 19-ю партийную конференцию.

✓ В СССР вступила в силу конвенция против пыток.

✓ В Москве началась кампания крымско-татарского движения.

✓ Принят Закон «О всенародном обсуждении важных вопросов государственной жизни». В нем говорится, что «Дальнейшее углубление социалистической демократии, развитие самоуправления народа предполагают расширение для каждого гражданина СССР реальных возможностей осуществлять конституционное право на участие в управлении государственными и общественными делами, в обсуждении проектов законов и решений общегосударственного и местного значения, а также крупных вопросов общественной жизни, выносимых на обсуждение общественными организациями в соответствии с их у ставными задачами».

✓ Принят Закон «О государственном предприятии (объединении)», направленный на укрепление государственной (общенародной) собственности на средства производства, усиление экономических методов управления, расширение демократии и развитие самоуправления.

✓ Верховный Совет отметил в постановлении, что перестройка – «это прямое дело Великого Октября, она неразрывно связана с ним и едина в главном – целенаправленном созидании социализма».

Андрей Илларионович Клешнин появился в Городке в середине шестидесятых, вдогонку лагерным временам, когда жизнь, хотя и делилась колючей проволокой, очень походила на двух сидящих спина к спине людей. Утром оба спускались в шахты, шли на полигоны, в мастерские, на стройки, уходили в маршруты. Наконец, «колючку» чикнули кусачками, все смешалось, и, чего никак не ожидали, многие остались.

Одним некуда было возвращаться. Другие захотели подкопить на устройство в небогатой послевоенной жизни. Научившись добывать золото, строить, валить лес, работать по двенадцать часов в морозы и зной, выживать, они стали бесценными северными кадрами, а на Колыму и Индигирку по комсомольским путевкам осваивать просторы Севера уже потянулись навербованные райкомами девчата. Кто-то умный и расчетливый понимал, как избежать оттока людей из этих мест.

У бывших зэков голова шла кругом, от волнения слабели ноги. И хотя ни у кого за душой не было ничего, кроме «рая в шалаше», даже с этим скромным состоянием можно, оказалось, найти подругу, получить угол, а то и квартиру в новом доме и начать… Начать! Начать то, о чем так долго мечталось. Потихоньку стала разгораться неяркая, скромная, вольная жизнь. Им хотелось еще совсем немногого: побродить по тайге с ружьишком, сплавать на рыбалку, собраться вместе за столом, а летом улететь с семьей в отпуск к теплому морю.

Клешнин поначалу разочаровал Городок: мал ростом, он был длиннонос и тонкогуб, на продолговатом лице – маленькие глазки. На высоком лбу – ранние залысины. Взгляд то добрый, ласковый, то, как гвоздь, пробивает насквозь. В ярости голос звучит глухо, переходит на шепот, губы – в тонкую изогнутую линию, глаза, как два пистолетных дула, целятся в переносицу.

Но владел собой Клешнин виртуозно – артист! Опытный сердцеед, он скрывал свою неотразимую обаятельность, а в нужный момент включал ее – то как яркие праздничные софиты, то как мягкий уютный торшер. Но главное, Клешнин был умен, благодаря чему добивался того, чтобы ему не мешали делать то, что он хотел делать.

Клешнин подошел к окну. Бледная июльская ночь, словно спустившееся с неба легкое облако, накрыла Городок. За высокой сопкой на северо-востоке притаилось солнце – огромный костер вычерчивал вершину сопки четкими линиями. Матовый свет окутывал дома. В «Нахаловке» лаяла собака. Черные окна домов смотрели на пустынные улицы. Преодолевая течение, на Золотой Реке стрекотала одинокая моторка. Воздух был пропитан тихим покоем. Думалось легко и свободно.

В неполные сорок лет Клешнин в третий раз становился первым секретарем. Предыдущие два района не в счет – за ним приглядывали. Этот должен был ответить: «Кто он? Зачем пришел? Что оставит после себя?» Клешнин вспомнил слова первого секретаря обкома, сказанные напоследок о его будущем, и криво усмехнулся: нельзя принимать их за «чистую монету». С этой «морковкой» перед носом от него требовалось перестроить работу Комбината, обеспечить прирост запасов, создать условия для оседлой жизни. Сколько на это уйдет времени! Сколько он наломает дров, набьет шишек, наделает ошибок, наживет врагов! Да ему и приисковую баню не доверят. Все решится здесь. Здесь он получит ответы на все вопросы.

Клешнин проснулся в хорошем настроении. Побрился, пожарил яичницу, выпил стакан крепкого чая. Надел темные брюки и бордовую клетчатую рубашку, поверх – легкую штормовку.

Водитель Кирилл уже поджидал в «газике» у подъезда. Машина была помыта и урчала готовым к исправной работе мотором. Кирилл аккуратно вырулил на дорогу, они выехали из Городка и повернули к «Аэропорту». Там дорога упиралась в Золотую Реку посреди которой плыл деревянный паром, везущий два автобуса, порожний «МАЗ», хлебовозку.

– Вот и дядя Миша «Туда-сюда». – Кирилл притормозил недалеко от причала. – К нам плывет.

Клешнин вышел из машины. На него тут же налетели комары. Паром пришвартовался. Дядя Миша закрепил канаты и дал команду разгружаться. Пока машины съезжали на берег, к нему подошел Кирилл. В тот же миг дядя Миша задвигался энергичнее, спина выпрямилась, голова в старой капитанской фуражке приподнялась, будто он готовился взбежать на палубу крейсера. Когда последняя машина уже была на берегу, Клешнин направился к Реке. Дядя Миша встретил его у борта, приложился к фуражке и только потом схватил протянутую руку, приветливо выкрикнув: