Книга Первая колония - Владимир Мясоедов

– Левиафаны! – Вопль заставил нас вздрогнуть. Глыбин даже ложку уронил… А может быть, и сознательно бросил в сердцах в тарелку так, чтобы она зазвенела. Вот только ничего у него не вышло, посуда-то у нас пластиковая. Следом за криком в отсек ворвался и тот, кто его издал, – майор Ловцов. Спустя пару секунд весь корабль в очередной раз поднял на ноги звук боевой тревоги. – Две штуки! Атакуют реактор!

– Что, опять?! – поразился Геннадий, наливаясь дурной краснотой и хватая своего заместителя за ворот мундира. Поскольку сейчас на улице как раз начиналась ночь, то принёсший дурные вести гонец успел снять скафандр и, видимо, начал готовиться ко сну. О чём сейчас наверняка очень сожалел, пытаясь сипеть продолжение своего донесения. – Где разведка?! Как они во второй раз проморгали здоровенных живых дирижаблей, высаживающих десант?! Да ещё приближающихся к такому важному объекту?!

– Помнится, кто-то на такой случай чего-то тут обещал… Вроде анального расстрела, – не смог сдержать ехидной ухмылки дядя, видя фиаско военных, для которых он, как хозяйственник и политическое руководство, был оппозицией. – Интересно, сдержит слово?

– Судя по цвету лица, может, – не на шутку обеспокоился я, наблюдая за взбешённым капитаном. – Опустим пока этическую сторону вопроса, но где мы тогда новых солдат возьмём взамен выбывших?

– Пусть ограничится условным расстрелом и в последний момент на курок не нажимает, – предложил Царенко. – Только, чтобы до ротозеев лучше дошло, – желательно автомат гранатомётом заменить. И мушку на нём до начала процедуры не давать спиливать. А если из-за этих разинь у нас кладбище опять увеличится или новые пациенты в изоляторе поселятся с кучей наномашин вместо тканей, я им ещё клизму из скипидара поставлю.

– Левиафаны до реактора ещё не дошли! – Ловцов наконец-то оторвал руки начальства от ворота своего мундира. – Им ещё минут пятнадцать лететь, но судя по тому, как уверенно держат курс, они не свернут!

– А, ну это другое дело, – мгновенно успокоился наш капитан. – Извини, Гриша, нервы…

– Лечить тебя надо, Гена. А то от больших нагрузок ты у нас, похоже, с катушек слетать начал, – постучал себя по голове майор. – С парой этих бочек мы справимся и без привлечения гражданских, ведь теперь уже понятно, чего от них ждать. А весь персонал реактора успеет трижды попрятаться в убежище. Но это не главное. Мы не смогли засечь этих тварей на границе нашей территории потому, что они взлетели уже внутри контролируемого периметра. И мы можем даже установить, откуда именно!

– Ну, это хорошо. Наверное, – кивнула Любовь Юрьевна, облегчённо выдыхая. Похоже, женщина-учёный серьёзно опасалась перспективы взять в руки автомат и идти собственноручно добывать опасные образцы для своей лаборатории. – Но как получилось, что никто раньше не заметил их аэродрома?

– Помните, я вам докладывал о битумном озере и даже приносил образцы местной нефти? – вопросом на вопрос ответил майор. – Так вот, левиафаны выбрались прямо из него! Мы там пару камер поставили на всякий случай, всё-таки объект стратегический… И они засняли это зрелище во всех подробностях!

– Насколько я помню, нефть – это углеводород. Практически то же самое, что органика, – почесал голову дядя и подозрительно посмотрел в сторону учёной. – А вы эту чёрную жижу на наличие в ней нанороботов проверяли?

– Нет… – протянула Любовь Юрьевна, очаровательно хмурясь. – Не видела смысла искать в ней настолько мелкие посторонние объекты. Думаете, всё это месторождение – один большой биозавод по производству левиафанов?

– Здесь «думаете» не уместно, – покачал головой Глыбин. – Тут приемлемо только «знаете». И мы обязательно во всём разберёмся… Потом. Когда прикончим левиафанов. Кстати, интересно, чем их так привлекает реактор? Сейчас-то ладно, он уже работает, но раньше-то? Делящиеся материалы чуют и хотят забрать себе?

– На меня не смотрите, понять их мышление или принципы ориентации в пространстве – задачка не по нашим силам, – открестилась Любовь Юрьевна. – Наука вообще не понимает, как эти медузы в живом состоянии функционируют. Анализ останков всех органов предыдущих левиафанов позволил найти у них лишь некое подобие хрящевого скелета. Да и то расползлось слизью через пару часов после гибели твари.

Второе столкновение землян с левиафанами вышло до обидного лёгким и простым. Военные из числа охранников реактора с безопасной дистанции в пять километров продырявили каждого из них ровно одной ракетой, а после проворно спрятались в бронированное убежище. Подъехавшие без особой спешки и паники на грузовиках и автобусе солдаты принялись расстреливать жуков-десантников по одному, экономя патроны. Разумеется, твари попытались их поймать и примерно наказать… Да только транспорту с тактикой «выстрелил-убежал» пешеход, обладающий лишь оружием ближнего боя, в принципе противопоставить ничего не может. Самой серьёзной потерей за время боя, если так можно назвать произошедшее, стала утеря чьей-то наградной медали, которую гордящийся своей крутизной десантник прицепил прямо поверх скафандра.

Облегчённо выдохнув, народ разошёлся по своим спальным местам, которые по мере исчезновения со складов «Гагарина» оборудования и припасов становились всё более индивидуальными и комфортными… И в панике подскочил обратно на ноги, хватаясь одной рукой за скафандры, второй за штаны, когда посередине ночи колонистов поднял пронзительный вой сирены. А в следующую же секунду облегчённо выдохнул и начал ругаться на все лады, когда по системе связи прозвучало сообщение от диспетчера, в котором он объявлял тревогу ложной и приносил извинения за доставленные неудобства.

– Борька, дуй ко мне, – прозвучал из отложенного было подальше шлема мрачный голос дяди. – Борька, ты там уснул?! Борька!

– Иду, иду уже, кровопивец, – отозвался я, понимая, что выспаться не удастся. И звуковой сигнал звучал не просто так, его всего лишь подали неправильно. Реагировать на очередное происшествие, очевидно, требовалось не всем подряд, а только некоторым из колонистов. Иначе бы родственник и не подумал бодрствовать в то время, когда на выставленных в соответствии с местными сутками часах недавно пробило полночь. – Чего у нас стряслось и какую аппаратуру брать со склада? Опять кинохронику рабочих совещаний снимать или чего-то чинить нужно?

– Ничего не стряслось. Вернее, стряслось, но не у нас. И мы хотя к этому делу вроде как не причастны, да и вообще должны злорадствовать, но всё же там живые люди… – не слишком понятно объяснил дядя, судя по голосу пребывающий в отнюдь не радостном настроении. – Короче, дуй сюда. Мне просто поговорить с кем-то надо. Понять, правильно ли я поступаю.

– Так посоветовался бы с Глыбиным, он всё равно после сирены не спит уже, а сложные вопросы вам совместно решать по должности положено, – пробурчал я, облачаясь обратно в униформу колониста. – Что такое стряслось-то?

– Третья колониальная экспедиция прибыла, – сообщил дядя таким тоном, словно прибывшие с Земли люди притащили с собой его долговой вексель на пару миллиардов и завтра предъявят его к оплате. – Высадились не сказать чтобы на соседнем полушарии, но около шести тысяч километров до них будет.