Книга Иди сюда, парень! - Тамерлан Тадтаев

– Самые вкусные яблоки в Мамисантубани, – заявил Рябой, и мы тут же ринулись в это село.

По дороге, правда, выяснилось, что оружия ни у кого нет, и мне пришлось бежать домой за своей пушкой. В селе Мамисантубани людей не осталось, зато от изобилия витаминов ломались ветки на деревьях. Урожайный год выдался, ничего не скажешь. Я выбрал самое красивое яблоко, сорвал, надкусил – и чуть не сломал зубы. Я выкинул его, сорвал другое, но оно оказалось крепче прежнего. Да этим яблоком можно гвозди вбивать в гроб заклинателя змей, чтоб ему провалиться. Вот так штука. Как же заправиться витаминами без ущерба для здоровья? Оглянулся я на своих товарищей, а их и след простыл. Уж не в плен ли попали к врагу, подумал я, и, вынув пушку, стал искать друзей. Через какое-то время я нашел ребят под большим грушевым деревом. Они сидели на пожелтелой траве вокруг двадцатилитровой бутыли с вином и пили. Врач налил мне и сказал, что в этой жидкости больше витаминов, чем в окаменевших фруктах. Я не мог с ним не согласиться, выпил лекарство и спросил:

– Где вы нашли такое чудесное вино?

– В подвалах здесь тонны вина! – заорал Самый Свирепый.

– Мы в раю, дружище, – улыбнулся врач.

Поправив здоровье, веселые, мы возвращались домой и по дороге наткнулись на собиравшего яблоки грузина. Он уже наполнил витаминами несколько ящиков и, похоже, не собирался останавливаться на этом. Мы сразу же взяли его в плен, связали ему руки веревкой и повели в город. По дороге Самый Свирепый спрашивал беднягу, богат ли он и сколько за него дадут денег.

– Я очень бедный, – сказал тот печально, – и за меня ничего не дадут.

– Ну это мы еще посмотрим! – закричал Самый Свирепый и, приблизив к нему лицо, страшно завращал глазами.

– Три автомата, и ты свободен, – сказал Рябой.

– Нас четверо, – заметил мудрый заклинатель змей. – За четыре автомата мы отпустим тебя на все четыре стороны.

И тут я заметил прущую навстречу соседку с тележкой и сложенными на ней пустыми ящиками. Она, как увидела нашего пленного, бросилась ему на шею и давай его обнимать-целовать.

– А чего это у тебя руки связаны? – спросила соседка пленного.

– Потому что мы взяли его в плен, – сказал Самый Свирепый. – И хотим поменять его на стволы.

– Так он сам помог бежать моему сыну из плена, – всхлипнула соседка. – Умоляю, отпустите его! Ну что вам стоит? Он же хороший, добрый, помогает людям! Ну посмотрите, какой из него вояка?!

И действительно, грузин был худой и, по-видимому, незлобный, ему бы и в голову не пришло кого-то пришить. Рябой развязал ему руки и сказал:

– Ладно, мы отпустим его, но только с одним условием.

– Каким? – насторожилась соседка.

– Пусть он принесет сюда три ящика яблок.

– Но ящики слишком тяжелые, – развел руками пленник. – Я и один-то не донесу, не то что три.

– Это уже твоя проблема, – сказал Самый Свирепый.

– Пусть эта красивая женщина одолжит тебе тележку, – предложил заклинатель змей.

Соседка тяжело вздохнула и позволила пленнику забрать тележку, и тот покатил ее за собой в Мамисантубани. Я не думал, что он вернется, тем более с тремя ящиками витаминов, и уже собрался домой к своим лошадям, как вдруг услышал скрип, взглянул на дорогу и увидел нашего пленного, который тащил за собой тележку с яблоками.

Крысы, или как я покупал машину

Утро было ясное, весеннее, в саду, перепархивая с ветки на ветку, чирикали какие-то чудовища, а жгучие щупальца лохматого солнца пробрались в комнату через приоткрытую створку окна и, сделав трепанацию черепа, стали копошиться в моих воспаленных от похмелья мозгах. Не в силах терпеть адскую боль, я попросил своего младшего брата Андрея принести ведро. Он вскочил с дивана и молча исполнил просьбу. Я прохрипел: «Спасибо!», но он зашипел на меня и вылетел вон из комнаты. Я тоже озверел. «Да пошел ты!» – крикнул ему вслед и, приблизив голову к посуде, засунул пальцы в рот. После прочистки желудка стало гораздо легче, и я подумал, что зря обидел брата и надо будет как-то задобрить его. Куплю-ка сегодня машину, покатаемся вместе, и он перестанет на меня дуться. Может, и с телками повезет. Девушки предпочитают таможенников, думают, что у нас денег куры не клюют, и они недалеки от истины: месяц назад я вернулся со смены с пятью тысячами баксов в кармане. Правда, потом меня вышвырнули из таможни без всякого выходного пособия и взяли на мое место какого-то подонка. Зато в заначке у меня целых десять штук зеленью. И никто, даже родной брат, не знает об этом.

А вдруг он все-таки пронюхал про тайник и спер деньги? Я вскочил с постели, бросился к пылесосу и вытащил из прогрызенного крысами шланга свернутые в трубочку стодолларовые купюры. При виде денег я немного успокоился и, плюнув на дрожащие пальцы, отсчитал пять тысяч на машину. Остальные решил спрятать подальше от крыс. Я окинул взглядом комнату, но не нашел такого места, куда бы не смогла пробраться крыса. Жаль, кота не завел, он бы давно разогнал всю эту сволочь. Но кто ему будет покупать чертов «Китикет»? Придется, видно, сидеть дома и самому стеречь свои денежки. Но когда-нибудь я все же сделаю вылазку в город, и тогда крысы возьмутся за мое бабло, или воры залезут, или грабители. Оказывается, быть богатым непросто. Черт, куда же все-таки спрятать свой капитал?

Я подошел к вешалке, на которой вместе с моей уже ненужной формой таможенника висела охотничья двустволка 12-го калибра. Тут меня и осенило. Недолго думая, я скрутил оставшиеся пять тысяч в две трубочки и засунул их в стволы ружья. Сюда эти твари точно не доберутся, подумал я, гордый своей сообразительностью. Даже подлецу-вору и тому не придет в голову искать деньги в дуле. Я быстренько оделся, вытащил пистолет из-под подушки, попугал в зеркале свое отражение, сунул пушку под брючный ремень и надел дорогую рубашку навыпуск. Потом выпил минералки, вышел на улицу и направился к стоянке такси возле церкви. Там у меня был свой извозчик, армянин Ибрашка, который при виде меня улыбнулся и спросил:

– Куда, дорогой?

– На базар в ТЭК, – сказал я и, открыв дверцу, сел на переднее сиденье.

Ибрашка завел свою тарахтелку, и мы поехали. Минут через десять мы были на базаре, где торговали подержанными автомобилями. Я вылез из такси, дав прежде щедро на чай Ибрашке, и он довольный укатил обратно в город.

Я оглядел рынок: «мерседес» мне показался слишком вульгарным, БМВ тоже не хотелось покупать. И тут я заметил зеленый «фольксваген-гольф». То что надо, подумал я, и подошел поближе. Из него выскочил пузатый грузин в бейсболке и стал расхваливать свою тачку. Я дал ему выговориться, потом спросил:

– Сколько?

– Пять тысяч долларов, – ответил он гордо. – Не машина, а мечта, генацвале, – грузин поцеловал кончики пальцев.

– Хорошо, мне нравится.

– И ты не будешь торговаться? – удивился он.