Книга Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара - Роман Матроскин

Шум мгновенно стих, позволив оратору продолжить речь:

— Да, коспода, мне тоже крайне неприятно и горько об этом говорить, но расследование располагает неопровержимыми доказательствами, что именно кот повинен в отравлении доктора Вощинского.

Вам может не нравиться эта мысль, но цель настоящего котектива — воссоздать картину преступления. И чтобы картина эта в конце концов стала достоверным свидетельством, факты, как кусочки мозаики, обязаны сложиться в идеальное панно. По тому же принципу следуют и строители кошачьих домиков, выверяя каждое движение, доводя до совершенства каждую деталь. Если факт не ложится в нужное место, мне снова и снова приходится начинать заново, чтобы обеспечить моему «зданию» твердую основу и крепость, в противном случае «домик» просто рухнет.

— Мы не на литературном вечере, — крикнул кто-то из «зала». — Переходите уже наконец к делу!

— Не горячитесь, господа. Я как раз перехожу к самой сути. Но без небольшого вступления нельзя было обойтись, я хотел, чтобы вы поняли, как я подхожу к расследованию, и смогли проследовать за мной по лабиринту, который построил преступник. — Ричи обвел глазами собрание и продолжил: — Итак, начнем с нашей жертвы. Доктор Вощинский, как многие из вас знают, содержал довольно крупную и популярную ветклинику. Его молодая жена — Лина — не была в восторге от этого занятия своего мужа, считая, что оно требует чрезмерных усилий, материальных вложений и времени.

— Да как вы смеете! — взвилась Франсуаза, вскакивая и выгибая трубой свой пушистый хвост. — Как вы смеете обвинять мою «двуногую»?! Вы же отлично знаете, что это не она! Я же вам показывала! Да вы… ты…

— Успокойся, Франни, — примирительно произнес Ричи. — Я ни в чем не обвиняю Лину. Имей терпение дослушать до конца.

— Вот-вот, — ехидно поддакнул Прапор, поворачивая к все еще пыхтящей кошке свою самодовольную физиономию. Франсуаза оскалилась на него и демонстративно отвернулась.

— В общем, на первый взгляд могло бы показаться, что именно жена больше всего заинтересована в отравлении мужа, так как это обеспечило бы ей полный контроль над его делами, фондами, а заодно и избавление от нелюбимой работы.

Именно по этому пути как раз и пошло расследование «двуногих». И, должен сознаться, какое-то время я тоже считал, что такой вариант вполне возможен. Но события данного дела быстро разубедили меня в этом. — Тут котектив повернулся к Франсуазе: — Как вы знаете, рядом с супругами Вощинскими жила еще и кошка — небезызвестная во многих кругах и присутствующая сегодня здесь Франсуаза. Она усердно трудилась в клинике вместе со своими «двуногими», и не будет преувеличением сказать благодаря усилиям доктора и Франни было спасено множество жизней. В том числе и жизней котов.

— Да-да, — зазвучал хорошо поставленный голос Атоса. — Только благодаря доктору Вощинскому у меня есть возможность находиться сегодня здесь.

«Зал» вновь зашумел, но теперь в этом рокоте слышалось одобрение.

Дождавшись, пока схлынет «прилив», Ричи продолжил:

— Однако, как бы ни было благородно занятие Григория Вощинского, у кого-то хватило ненависти, чтобы подбросить ему в чай пакетик с гербицидом. По сути, только благодаря какому-то чуду и силе своего организма доктор выжил. Однако до сих пор его состояние остается крайне тяжелым.

Как я уже говорил, полицейские «двуногих» взяли за основу в своем расследовании самого очевидного подозреваемого — супругу потерпевшего. Они предполагали, что именно она станет главной наследницей, а соответственно, именно у нее самый веский мотив для отравления. Не смутил их и тот факт, что Вощинский в своем завещании разделил наследство между тремя близкими ему женщинами: первой женой, дочерью и непосредственно Линой. Дополнительным доказательством того, что вторая жена Григория не имеет к покушению никакого отношения, для меня стало закрытие клиники. Нынешняя супруга Григория практически сразу же ее закрыла, как только муж оказался в больнице. Такое беспечное отношение к убыткам, повлекшее за собой закрытие ветлечебницы, убедило меня в том, что Лина, скорее всего, не причастна к отравлению. Отринув эту гипотезу, я стал искать других «двуногих», заинтересованных в смерти Вощинского или отстранении его от дел.

И вторым подозреваемым стал некто Карпович — конкурент нашего пострадавшего. Но и этот выстрел ушел «в молоко». Весьма опасные события расследования указали на то, что Карпович не был заинтересован в разорении или смерти своего конкурента, так как, по сути, они и конкурентами-то не были. Даже наоборот, у Вощинского и Карповича оказались партнерские отношения, к тому же во время прискорбных событий Карпович был (и остается до сих пор, если я не ошибаюсь) в Аргентине.

— Не ошибаетесь! — донесся с задних рядов чуть подрагивающий голос Инки, кошки Карповича. — Он никогда бы не пошел на такое преступление.

Котектив удовлетворенно кивнул и продолжил:

— Можно сказать, что к этому моменту расследование зашло в тупик, так как все возможные подозреваемые «двуногие» были отработаны. В том числе и первая жена Вощинского, и его дочь. Я оказался в затруднении: кому же еще могла понадобиться смерть несчастного доктора? И именно в минуту отчаяния меня посетило озарение: а почему я зациклился на том, что преступник обязательно «двуногий»? Почему виновником трагедии не может оказаться кот?

Из кошачьих рядов снова послышались негодующие выкрики:

— Да как вам в голову такое могло прийти?!

— Так-то вы относитесь к своим собратьям!

— Зачем коту какой-то паршивый «двуногий»?!

— Коспода, коспода, спокойнее! — возвысил голос Ричард. — Я прекрасно понимаю вашу реакцию. Я и сам был в шоке, когда подобная мысль пришла мне в голову. Но давайте смотреть на ситуацию объективно: мог ли пакетик с отравой принести кот? Безусловно. Сложно ли коту достать яд, если он знает, где тот хранится? Нет, не сложно. Мог ли за свою практику доктор Вощинский нажить себе врага в лице кота или кошки? Безусловно! В конце концов, не всякое лечение или операция могли закончиться удачно. А кого в таком случае проще всего обвинить? Конечно же, врача.

В общем, я принял подобную вероятность в расчет и отправился еще раз исследовать место преступления. И в ходе поисков обнаружилась ценная улика, подтверждающая мою правоту, — кошачья вибрисса! Бесцветный ус с крохотным рыжим пятнышком.

— Да какая это улика? — раздались с разных сторон недовольные выкрики котов. — Такие вибриссы у половины из нас!

— Вынужден с вами согласиться, друзья. Так и есть, подобный ус мог бы принадлежать слишком многим котам, а потому нам пришлось проводить несколько экспертиз. Но они, к сожалению, не дали желаемого результата. Тогда я сосредоточил свое внимание на котах, окружавших Вощинского в последнее время.

Первым подозреваемым стал Левиафан, которого многие из вас отлично знают по его выступлениям, посвященным мистической кошачьей «мурчалке».

— Это самая прогрессивная теория современности, коллеги! Если вы еще не знакомы с ней, приглашаю вас на конференцию, которая будет устроена в Пушистой башне сразу же, как мы очистим ее от скверны живодеров и восстановим порядок! — Эту тираду выдал «первый подозреваемый» собственной персоной, вызвав у котектива раздражение и улыбку одновременно. Остальной зал отреагировал примерно так же.