Книга Бомба для графини - Марта Таро

Но сомнения остались. Может ли хоть что-то быть важнее любви? Но тот упоительный восторг, когда вдруг оказывается, что планы воплощены, а ты победила, – его-то с чем сравнить?! Это ведь ни на что не похоже – какая-то смесь счастья, веселья и ощущения собственной силы. Как это можно сравнить с нежным обожанием? Эти чувства нельзя даже ставить рядом. Красное и розовое! Что из них лучше?.. И то, и другое. Красное – огонь, вихрь, победа, а розовое – мечты, нежность, тепло… Что же ей ближе? Если положить на чаши весов, то красное важнее. Только зачем взвешивать? Вера хотела всё и сразу.

Яркое майское утро застало её врасплох. Вера вскочила с постели и кинулась умываться. Почти сразу в комнате появилась Дуняша. Она помогла хозяйке надеть мужской костюм, и Вера побежала через двор во флигель управляющего.

Марфа уже разложила приборы, а кухарка поставила на стол блинчики и вареные яйца.

– Кофе сразу наливать? – уточнила Марфа, приподняв крышку кофейника, – пока очень горячий.

– То, что нужно – наливай сразу.

Вера уселась за стол и принялась обсуждать работы:

– Ты мне на сегодня ещё десять человек добавила? – спросила она.

– Конечно, они уже на месте.

– Тогда мы к обеду пару телег набьём. Ты успеешь с жерновами?

Марфа кивнула, подтверждая. Потом спросила:

– А где измельчать будем? Наверное, нужно рядом с мельницей куски разбивать, иначе в дороге всю соль пылью испортим.

– Мы глыбы зачистим, в мешковину обернем и на подводы погрузим, а на мельничном дворе можно их раздолбить. Я сама с первой телегой приеду, посмотрю, что выйдет, – решила Вера.

– Вот и хорошо, тогда я – сразу на мельницу, а вы – в шахту.

К Вериному приезду работа на шахте уже кипела. Воротами доставали из-под земли огромные бадьи с глыбами соли, трое подростков с большими ножами зачищали поверхность соляных камней до белого цвета, а потом грузили их в застеленные мешковиной телеги.

– Ну что, Василий Иванович, как дела у вас? – спросила Вера у появившегося из шахты Шапкина.

– Ближайшие штреки мы укрепили, дальше пока не пойдем. Так что я всех мужиков поставил отбивать соль. Две подводы уже приготовили, скоро и третья полна будет.

– Тогда отправляйте их на мельницу, а я вперёд поскачу, – распорядилась Вера.

Она понеслась через лес к реке. Там в излучине, рядом с плотиной, высился бревенчатый терем мельницы. Во дворе стояли наскоро сколоченные из обструганных досок столы. Марфа как раз застилала их чистой мешковиной. Увидев Веру, она радостно сообщила:

– Всё готово, уже выставили вторую пару жерновов с большим зазором. Думаю, что у нас получится.

– Дай-то бог, – перекрестилась Вера. – Пока ничего не говори…

– Да вы никак суеверная? – удивилась Марфа. – Боитесь, что сглажу? Так у меня глаза голубые, и вообще, я не глазливая.

– Я теперь всего боюсь. Ты только не смейся, слишком уж всё это для меня важно. Видать, я родилась, чтоб деньги зарабатывать, а замуж никогда не выйду.

Марфа расхохоталась:

– Ещё как выйдете! С вашей красотой и приданого не нужно, а у вас вон какое поместье, в нашей губернии только Хвастовичи такие же большие.

– Ты что, считаешь, что я отдам Солиту мужчине? – искренне удивилась Вера. Эта перспектива её просто ужаснула, но помощница даже не поняла сути вопроса.

– Ну а как же? Ведь он – муж!

Вот тебе и пожалуйста!.. А ведь точно так же думают и все остальные…

– Вот представь: у тебя ничего не было, а потом ты получила в подарок такое имение, к тому же нашла на своей земле соляную шахту, – сказала Вера. – Ты бы отдала это хоть кому-нибудь?

– Нет, наверное, – задумчиво протянула Марфа, и уже увереннее добавила: – Нет, я бы лучше замуж не вышла, чтобы всё моим осталось.

– Вот и я так думаю, – призналась Вера. Её ночные сомнения исчезли вместе с отблесками луны. Одно лишь предположение, что она может потерять Солиту, испугало её до холодного пота. Значит, это судьба, и нечего с ней спорить.

Скрип колес дал знать, что телеги уже на подходе, и вскоре работники уже перекладывали куски соли на застеленные мешковиной столы. Потом в ход пошли кувалды. Глыбы раскалывались легко, рассыпались на осколки покрупнее и множество кристаллов. Через полчаса все столы покрыл толстый слой кристаллической соли с небольшой примесью мелких комков.

– Да она уже сейчас хороша, – удивилась Марфа, – зачем её ещё и молоть?

– Такая только в сёлах в дело пойдёт, а в городе ты её не продашь, там народ привередливый. Я хочу, чтобы наша соль была самой лучшей – белой и мелкой, как речной песок: тогда за неё можно взять самую высокую цену, – объяснила Вера и предложила: – Давай пересыпать то, что получилось, и отправлять на помол.

Марфа распорядилась, и работники принялись грузить соль в глубокие бадьи.

– Пойдем глянем, как пойдёт, – предложила Вера.

Марфа пошла вперёд, указывая дорогу.

– Мне кажется, что нам одних жерновов хватит – тех, что для тонкого помола, – прикинула она, – зря вторые расставляли.

– Ты не спеши их убирать, может, в других местах соль потверже будет.

– Как скажете! Можно и подождать.

Они пришли к жерновам, там работники уже приготовили несколько бадей с солью. Мельник ожидал приказа.

– Давай, Никитич, отправляй прямиком в мелкий помол, – распорядилась Марфа.

– Да я тоже так подумал, – степенно пробасил мельник, – сразу должно получиться.

Соль полетела в отверстие верхнего жернова, тот сдвинулся, а потом закрутился, набирая обороты. Все, затаив дыхание, ждали. Наконец из-под грубого гранитного края показались тоненькие светлые струйки, они всё разрастались, полнели, и вот уже широкое кольцо белоснежной тончайшей соли окружило жернов.

– Получилось! – обрадовалась Марфа и, глянув на Веру, удивилась: – Да что с вами? Вы даже не рады!

Она ошибалась. Вера была совершенно счастлива, только вот за острой вспышкой ослепительного восторга сразу же навалилось странное опустошение, как будто из неё выкачали все силы. Хотелось сесть, прислониться к стене и заплакать. Вера вдруг осознала, что так долго лежавший на её плечах непомерный груз упал и рассыпался мелкой белоснежной солью.

– Я рада, как никогда в жизни! Просто не могу до конца поверить в то, что чудо все-таки случилось! – сквозь слёзы призналась Вера.

Глава двадцать пятая. Соляной обоз

Кто теперь верит в чудеса? Никто. Разве что дети… Капитан Щеглов отпустил вожжи, прикрыл глаза и дал лошади волю. В майском прогретом лесу зеленела молодая трава, деревья опушились нежной клейкой листвой и сейчас утопали в лёгкой золотистой дымке. Розово-лиловые медуницы затопили поляны. Птицы заливались в макушках деревьев, ведь в Полесье пришел май – хозяин весны. В этом волшебном лесу исчезали заботы. Май дарил надежду и обещание, что мечты сбудутся, жизнь наладится, и все вокруг будут счастливы, даже замшелый, как трухлявый пень, уездный исправник.