Книга День судьбы - Лайни Смитерс

Вивьен, улыбаясь, делилась с Милдред своими планами, рассказывала какие-то забавные истории, случившиеся с ней во время гастролей, но все время чувствовала настороженность Стивена, сменившую то спокойствие и почти детскую жизнерадостность, с которыми он вступил на лед катка.

– Спасибо, – сказала Вивьен, откинувшись на спинку сиденья автомобиля.

Они не спеша ехали к дому по замерзшей дороге, вьющейся среди темного леса.

– За что? – удивился Стивен.

– За самую замечательную ночь в моей жизни. Я никогда еще так не веселилась.

Стивен улыбнулся.

– А мне кажется, ночь только началась.

По телу Вивьен разлилась теплая волна желания. Но мысли ее крутились вокруг слов Милдред.

– Милдред знает о нападении на тебя? – спросила она.

– Конечно. Я счел необходимым сообщить ей об этом. Она шеф полиции острова и должна знать, что происходит на территории, за которую она отвечает. Думаю, Джо тоже кое-что ей рассказал, и Милдред отлично знает, что под скалами нашли тело не какого-то неосторожного рыбака, а диверсанта.

– Тебе грозят неприятности? Тебя будут мучить расспросами?

– Не думаю. Пара звонков в организации, на которые я работаю, и меня оставят в покое. Тем более что я не могу рассказать ничего интересного.

– Скоро наладят телефон? – Вивьен в эти дни наслаждалась полной оторванностью от внешнего мира с его заботами и тревогами, и ей хотелось продлить волшебное время блаженного уединения.

– Трудно сказать. Обычно в первую очередь ремонтируют линию, ведущую к поселку, так как до главной лаборатории труднее добраться.

– Так же, как и к твоему дому! – обрадовалась Вивьен.

– Точно. – Стивен был на удивление немногословен, все свое внимание он сосредоточил на заснеженной дороге.

– Как ты думаешь, может кто-нибудь появиться в доме, не договорившись предварительно о визите?

– Давай доживем до завтра, хорошо? – Впервые за многие годы Стивену не хотелось думать о будущем.

– Хорошо. – Вивьен улыбнулась той самой озорной мальчишеской улыбкой, которая заставила Стивена потерять голову при первом же взгляде на ее фотографию. – Ты не можешь на минутку остановить машину?

Стивен с удивлением взглянул на Вивьен. Насколько он помнил, она ничего не пила. Правда, на улице мороз…

– Конечно. Только найду подходящее местечко. Тебе в самом деле невтерпеж?

– Да, да! Совсем невтерпеж!

– Сейчас остановимся.

Надо было настоять, чтобы она потеплее оделась, сокрушенно подумал Стивен. Он осторожно съехал на обочину и заглушил мотор.

– Снег очень глубокий, – предупредил он Вивьен. – Давай я выйду первым и помогу тебе выбраться.

– Это совершенно не нужно. – Вивьен открыла дверцу. Стивен заметил странный огонек в ее глазах. – Ты знаешь, конечно, что я воспитывалась в монастырской школе.

– Да, твой отец как-то говорил об этом.

– Так вот. Мы жили в горах, там было удивительно красиво, и мимо монастыря часто ездили машины с туристами. Нас держали в школе в ужасной строгости, почти как в тюрьме, но природа брала свое. Я часто фантазировала, – Вивьен, улыбнувшись воспоминаниям, расстегнула куртку. – Я мечтала заниматься любовью на бархатном заднем сиденье роскошного автомобиля.

Вивьен сдернула куртку, бросила ее на заднее сиденье и решительно стянула через голову свитер, под которым не оказалось белья.

Стивен замер. Вивьен была невероятно хороша. Грудь сияла ослепительной белизной и казалась высеченной из мрамора, хотя он знал ее теплую и нежную мягкость.

– Ты закоченеешь!

– Нет, – Вивьен потянула вниз «молнию» на шерстяных брюках, – если ты поторопишься.

Стивен готов был поклясться, что в мире мало найдется таких сумасшедших, как они, обуреваемые неистовым желанием.

Он кинулся помочь Вивьен справиться с брюками, а она нетерпеливо стащила с него меховую куртку и принялась так поспешно расстегивать фланелевую рубашку, что пуговицы с треском полетели в разные стороны.

– Счастье, что на джинсах нет пуговиц, – бормотала Вивьен, занимаясь «молнией» на джинсах Стивена.

– Я сожгу эти проклятые трусики, – пообещал Стивен, с трудом пробираясь сквозь скользящий шелк белья в теплую глубину тела Вивьен.

Они устроились, как хотела Вивьен. Стивен всей тяжестью прижал ее к сиденью, и Вивьен, дрожа всем телом, отдалась его почти звериной страсти.

Завершение пришло молниеносно и было таким ошеломляющим, что Вивьен хрипло застонала от восторга, а Стивен зарычал, как нападающий на добычу волк. Их остывающие от любовных объятий тела были скользкими и влажными. Стивен неожиданно подумал, как нелепо они выглядели бы, если бы Милдред Кин, озабоченная его безопасностью, выслала за его машиной патруль.

– Это было, – прошептала мечтательно Вивьен, – намного лучше, чем я воображала.

– Но все-таки на заднем сиденье не так удобно, как в кровати, – укоризненно заметил Стивен, пытаясь привести одежду в порядок.

– Зато ощущения незабываемые, – возразила она, одеваясь.

– Незабываемые, – согласился Стивен, перебираясь на сиденье водителя.

Ему казалось, что они очень долго простояли на обочине, но, взглянув на приборную доску, Стивен с удивлением обнаружил, что прошло всего десять минут. Да и то половину времени они потратили на возню с неуклюжей зимней одеждой. Оказывается, всего можно достигнуть за невероятно короткие мгновения, если очень постараться.

– Стивен?

– Да?

Мысли Стивена блуждали вокруг необходимости обеспечить надежную охрану. Не для себя – для Вивьен. Небо, похоже, очистилось, на остров с материка уже легко попасть. Надо вызвать людей…

– Я люблю тебя.

Он вздрогнул и неуверенно отозвался:

– Не выдумывай.

– Это правда. – Вивьен нервно стиснула кулаки.

Стивен чувствовал обращенный на него напряженный взгляд Вивьен, но не шелохнулся, сделав вид, что не может оторваться от заснеженной дороги.

Была поздняя ночь, узкая извилистая дорога обледенела, и только ненормальный мог отвлекать внимание водителя на разговоры. И только трус мог побояться встретиться с этим любящим, умоляющим взглядом.

Стивену казалось невероятным, что Вивьен полюбила его, и он лихорадочно подыскивал аргументы, подтверждающие его точку зрения. Стивен с детства взял за правило никому не лгать, даже себе. Пожалуй, себе в первую очередь.

Он понимал, что серьезно изувечен, как внешне, так и внутренне. Правда, он считал, что живет намного счастливее и обеспеченнее, чем многие. Иногда он думал о будущем, но никогда не представлял себя в роли мужа или отца.