Книга Малиновая шарлотка - Олег Селиверстов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зазвонил мобильный. Валентин посмотрел на незнакомый номер, немного напрягся, но все-таки ответил.
Это был отец Дианы. Он справился о здоровье, о работе и заговорил про деньги. Валентин даже не сразу понял, о чем идет речь, и переспросил:
– Какие деньги?
– Как какие?! Диана просила для вас тридцать тысяч евро. Взаймы.
– Ах, да. Точно. Вылетело из головы, – пробормотал Валентин.
– Я могу дать их в долг. И даже без процентов. Но только в сентябре. Сейчас уже время отпусков, и мне не хотелось бы нарушать финансовые планы.
Они еще немного поговорили о деталях будущего займа и стали прощаться. Отец Дианы, как всегда, был очень занят.
– До свидания, – проговорил он на прощание. – Удачного вам отдыха. И, кстати, забыл спросить. Диана на меня сильно обиделась, что я ей ничего не прислал на день рождения в апреле?
– Ничего не прислали? – недоуменно переспросил Валентин. – А серьги с руби…
Он осекся, озаренной неприятной догадкой.
– Серьги?
– Нет. Все в порядке, – быстро заговорил Валентин, чувствуя, что у него перехватывает горло. – Она совсем не обиделась. Она вас очень любит.
– Это хорошо. Тогда прощай и поцелуй ее за меня. Созвонимся в начале сентября.
Валентин нажал кнопку «Of» и медленно вышел из отдела.
– Мужчина, – догнала его продавщица, – вы забыли покупки.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарил он и взялся за перила ограждений.– Почему красивые женщины так часто мучают мужчин и делают им больно?
– Они мстят.
– Мстят?
– Да. Мстят. За те обиды, которые нанесут им мужчины, когда они станут некрасивыми…
– Странно…
– А еще за несбывшиеся мечты…
Элизабет замолчала и поднесла бокал с виски к губам.
Какие у нее сочные губы, как у той негритянки в фильме, отметил про себя Валентин. Раньше он этого не замечал.
– А что может значить, если мужчина дарит женщине дорогое украшение?
– Если муж, – то для того, чтобы еще больше восхищаться ее красотой или… чтобы загладить вину.
– А если не муж?
– Тогда только одно. Мужчина так страстно желает ее, что готов даже заплатить.
– Да?..
– Хотя, может, и наоборот. Она так ему понравилась в постели, что он не против повторить. В любом случае это плата – или аванс, или расчет… – Элизабет рассмеялась: – Своеобразный любовный бизнес.
Валентин неуклюже улыбнулся и достал сигарету.
Он уже час сидел в ее ресторанчике в каком-то размазанном состоянии. Известия о деньгах и о серьгах настолько взволновали его, что он не знал, что делать. Ему хотелось возненавидеть Диану за ложь и одновременно встать перед ней на колени в благодарность за то, что гордая амазонка попросила отца о деньгах.
Элизабет тоже закурила и стала рассуждать о том, что для подавляющего большинства мужчин даже легкий флирт его женщины на стороне воспринимается крайне болезненно, не говоря уж о настоящем приключении. Это женщина умеет искренне прощать и забывать обиду, а мужчина устроен по-другому. Он, конечно, прощает, но не забывает. Практически никогда. Поэтому женщина, если дорожит мужчиной, должна беречь его больное самолюбие.
Валентин молчал, разглядывая висящую на стене картину, где за оконным стеклом билась в сером дожде бабочка с яркими крыльями. «Она, наверное, тоже возвращалась с веселого приключения…»
– Может быть, он не может забыть, потому что у него на сердце навсегда остается шрам? – тихо произнес он.
– Шрам? – переспросила Элизабет.
– Это образно, – ухмыльнулся Валентин и достал сигарету.
– Может быть… – как-то неуверенно согласилась подруга Дианы, разглядывая янтарный цвет виски в бокале. – Но на самом деле, если сильно любишь и не хочешь терять, можно жить и со шрамом. Люди же живут с больной печенью. Пьют таблетки, иногда мучаются приступами, но все равно счастливы. Печень же не выбросишь. Такова жизнь, и не в наших силах ее изменить. Все совершают ошибки и глупости.
– Наверное …
– А знаешь, Валентин, – в глазах Элизабет вдруг промелькнула искорка. – Если честно, то, чтобы сводить мужчин ума, женщина должна быть капельку порочна.
– Как Кармен? – переспросил он.
– Ну да, как свободная цыганка.
– Или невинна… – усмехнулся Валентин.
– Невинна?
– Ну да, как Дездемона….
– Действительно! – Элизабет рассмеялась.
– … Но и в том и в другом случае все закончилось печально.
– Только потому, что в первом случае мужчина оказался слишком слабым и не смог вынести порочности, а во втором – не поверил в невинность.
(Слишком слабым или слишком любящим?)
Они замолчали, думая каждый о своем. Только их сигареты встречались в пепельнице. Одна тонкая с розово-золотистым ободком, другая обычная с двумя полосками, серебристой и голубой. Элизабет допила виски.
– А знаешь, откуда шрам у Дианы на руке?
Валентин вздрогнул.
– В молодости у нее был бурный роман с одним странным юношей, про которого все говорили, что «он немного не в себе». И однажды тот, застав ее в компании с другим парнем, в порыве ревности набросился на них с ножницами.
– С чем?
– С обычными ножницами. Никто, конечно, не умер, но шрамы остались у всех.
– А где застал? В постели? – переспросил Валентин, почувствовав, как забилось сердце.
– Может быть…
Валентин поймал на себе усмешливый взгляд собеседницы.
– Подробностей я не знаю. Правда не знаю. Только, пожалуйста, Валентин, я тебя очень прошу, не проболтайся Диане, что я тебе рассказала. Ладно? У меня как-то случайно это получилось.
Он кивнул, ощущая комок в горле.
– Диана – чудесная, самобытная натура, с бушующим огнем в душе. А твоя ревность – это гнилое болото, которое засасывает тем глубже, чем больше нервничаешь и дергаешься. Извини, если сказала резко, но вы мне оба очень дороги. Хотя, знаешь, может, ты был прав в прошлый раз, когда утверждал, что тебе нужна другая женщина – более мягкая, что ли. «Не жгучая». Или ты не боишься рано или поздно обжечься?
Валентин смутился, увидев в карих глазах напротив выражение, которое часто видел у своей бабушки.
– Но в любом случае, – продолжала она, – мужчина должен быть сильным и не обращать внимания на всякие глупости или найти в себе силы уйти.
– Куда уйти?
– К другой женщине, например, – от души расхохоталась Элизабет.
– Тебе легко рассуждать. Ты красивая. А мир вокруг красивых женщин отличается от мира остальных людей…