Книга Любить того, кто рядом - Эмили Гиффин

— Привет, Энди! — отвечаю я, чувствуя некоторую официальность обращения к мужу, ведь обычно супруги называют друг друга по имени, только когда ссорятся или зовут свою половину из соседней комнаты.

Я только усугубляю собственное паршивое состояние: вместо того чтобы радоваться объятиям мужа, спрашиваю его обвиняющим тоном, почему он не спит. Если бы не это, я бы легче адаптировалась к обстановке.

— Я скучал по тебе, — признается он, целуя меня в лоб. — Мне без тебя толком не спится…

Улыбаюсь и говорю, что тоже скучала, но подсознательное чувство, что я лгу, и на самом деле ни чуточки не скучала по мужу, заставляет меня не просто испытывать вину, а паниковать. Утешаюсь мыслью, что то же самое могло случиться, даже если бы я не встретила Лео. В конце концов, поездка была короткой и насыщенной, а в свободное от работы время я встречалась с сестрой. В конце концов, и фотографировала самого Дрейка Уоттерса! Да Боже мой! При таких обстоятельствах совершенно нормально не тосковать по мужу, это объяснимо. А тому, кто остается дома один, всегда тяжелее переносить разлуку, чем тому, кто уезжает. До сих пор я всегда по-настоящему тосковала по Энди, когда он был в командировках.

— Проголодалась? — спрашивает Энди.

Киваю, думая, что это тоже вполне закономерно, когда за бессонную ночь съедаешь только упаковку арахиса.

— Вот попробуй, — говорит он, протягивая мне тост.

— Нет, это твой, — твердо говорю я.

Даже у аморальности должны быть границы. Одно дело — всю ночь держаться за руки с бывшим парнем во время романтического перелета, и совсем другое — отнимать тост у голодного мужа.

— Бери, — настаивает Энди, нанося на тост сиропом букву «Э».

Я вспоминаю, как легко согласилась взять деньги за такси у Лео, и понимаю, что, приняв сорок долларов от бывшего бойфренда, нельзя слишком долго отклонять предложение мужа.

— Ладно, спасибо, — говорю я, выбираю вилку из нашего шкафчика для посуды, сажусь за стол и откусываю от тоста. Энди смотрит, как я жую.

— Вкусно? — спрашивает он серьезно, как будто он повар и от моего ответа зависит судьба его нового кулинарного шедевра.

Я успокаиваюсь и улыбаюсь, ощущая, что по-настоящему счастлива, и думая, как здорово Энди удается искренней заботой и настоящей любовью превращать обычное утро в праздник.

— Пальчики оближешь, — выношу я вердикт. — Самый вкусный тост в моей жизни…

Он гордо улыбается, потом принимается жарить тост для себя и наливает нам два больших стакана молока.

— А теперь расскажи мне о съемках, — просит Энди.

Я ем тост и рассказываю о поездке, всячески избегая упоминаний о Лео. Я рассказываю о гостинице, о сестре, о ресторане, о том, как у меня захватило дух, когда я увидела Дрейка, о том, как довольна своей работой.

— Жду не дождусь, когда увижу твои снимки, — говорит Энди.

— Думаю, они тебе понравятся.

«Намного больше, чем статья».

— Когда будут готовы? — спрашивает он.

— К вечеру, — отвечаю я, думая, удастся ли мне продержаться на ногах весь день после бессонной ночи. — Хочу приняться за работу сейчас же…

Энди потирает руки:

— Потрясающе! А автограф? Автограф взяла?

Я виновато смотрю на него и думаю: если бы я знала, что мы полетим обратно вместе с Лео, наверняка попросила бы у Дрейка автограф. Все, что угодно, лишь бы заглушить угрызения совести, которые я сейчас испытываю.

— Извини, милый, — искренне говорю я. — Не было подходящей возможности.

Он вздыхает, как герой мелодрамы, и допивает последний глоток молока, отчего в уголках рта появляются белые усы. Несколько трогательных секунд он стоит вот так, с этими смешными усами, потом берет салфетку и вытирает их.

— Ничего страшного. — Он мне подмигивает. — Я как раз я не ставлю под вопрос твою верность.

Хотя его шутливый тон очевиден, слова кинжалом пронзают мне сердце. Несомненно одно: я лгунья, никудышняя жена. Может, меня пока и не поймали с поличным, но репутацию свою я изрядно подмочила. На секунду представляю, как во всем сознаюсь, до самой последней, предательской, совершенно неоправданной поездки на такси в Асторию. Но такой вариант развития событий перестает казаться возможным, потому что Энди убирает тарелку, щелкает пальцами и расплывается в какой-то уж слишком мечтательной даже для него улыбке.

— А теперь хочешь узнать, чем вчера занимался я?

— Конечно! — говорю я и представляю, как Энди отлынивает от работы в своей конторе, гуляя вместо этого по игрушечным магазинам, какТом Хэнкс в фильме «Большой».

— Я быстренько купил билет на самолет и полетел отдохнуть на денек в полном одиночестве.

Сердце едва не выскакивает у меня из груди. Я чую неладное, на душе становится тревожно.

— Что ты сделал?

— Так вот. — Он делает паузу, и в наступившей тишине у меня в голове стучит барабанная дробь. — Я слетал в Атланту… Решил взглянуть на наш дом.

Я смотрю на Энди, натянуто улыбаюсь и думаю: «Наш дом».

Энди кивает:

— Он потрясающий, Элли! Это то, что надо. И Марго понравился. И моей маме. И тебе понравится, вот увидишь. Дом просто совершенство… даже лучше, чем на картинке.

Вдыхаю побольше воздуха и спрашиваю:

— Ты уже купил… его?

Собираюсь с духом, желая услышать «да» в ответ, чтобы не брать на себя ответственность за принятое решение и, самое главное, чтобы по праву чувствовать себя задетой. Заранее представляю, как глаза наполнятся слезами возмущения, и я обиженно скажу: «Тебе следовало сначала посовещаться со мной! Как можно покупать дом, не посоветовавшись?» Догадывается Энди о моих приключениях или нет, но так он сравняет счет наших оплошностей. Одна супружеская провинность за другую.

Он качает головой и отвечает:

— Нет, не купил. Я не мог поступить так, не поговорив предварительно с тобой… Хотя, — восклицает он взволнованно, — контракт уже оформлен, вот он! Если ты не против, о нашем согласии можно сообщить по факсу. — Энди показывает желтый конверт на столе. — На дом, наверное, уже и другие покупатели имеются. Он намного лучше тех, что мы видели раньше. Красивый, прочный, и в нем есть все, о чем можно мечтать. Абсолютно ни одного изъяна!.. И недалеко от Марго… Давай слетаем туда на этой неделе, ты посмотришь! Или поищем другой вариант?

Он ждет ответа, а я думаю: «Как же, черт возьми, тебе мало надо для счастья!» Восхищаюсь его умением быть счастливым и одновременно негодую. Именно это я так люблю в нем, но в данный момент все бы отдала, чтобы муж изменился. Я не желаю сделать его несчастным, конечно, нет, но не хочу, чтобы он думал, будто все так… просто. Разве он не видит, насколько сложно мне принять это решение? Неужели он и вправду хочет жить рядом с семьей? Работать на отца? Уехать из города, который мы оба так любим?