Книга Нимб над Мефистофелем - Лариса Соболева

– Прошу прощения. Никак не привыкну. А пойдем в кафетерий? У нас пирожные делают – закачаешься!

– Давай.

Взяли по стакану чая и по два пирожных, но и здесь Лида все в окно смотрела, вяло ковыряясь в блюдечке ложкой.

– Вы увидели знакомых? – полюбопытствовала Фаина.

– Н-нет... Просто показалось. Люди похожи, ты не находишь?

– Вовсе нет. Я похожих не встречала.

– Потому что ты совсем молоденькая, мало видела. А развлечения у вас здесь есть? Театр, филармония, цирк?

– Ах, нет! Город совсем маленький. Но артисты приезжают постоянно, мы с Ваней, когда у него вечер свободный, ходим на концерты во Дворец культуры. И в кино ходим. Обожаю кино, особенно цветное. У нас три кинотеатра, правда, небольшие.

По дороге домой Лида постоянно оглядывалась, словно боялась нападения сзади, но на сей раз Фаина, пребывая в недоумении, не сказала ей ничего.

Платье «из-под прилавка» оказалось не какое-нибудь, а импортное, югославское. Оно было великолепно и пришлось почти впору. Тут же Лида помогла ушить его – сделала вытачки на спине и впереди, а ручная машинка «Зингер» в доме имелась, досталась по наследству от бабушки. Мужа Фаина встретила в новом наряде, и он сразу его заметил, что приятно, ведь многие мужчины не видят изменений в женах.

Последующие два дня прошли для Фаины сплошным праздником, вдвоем женщины делали пельмени, пироги, винегреты, даже абажур на старую лампу смастерили из кусочков разноцветной ткани. Гуляли. Но на прогулках Лида была обеспокоенной, ее глаза находились в постоянном поиске, и однажды Фаина не выдержала (ее раздирало любопытство):

– Почему ты все время, как только мы идем гулять, сама не своя становишься? Кого ты ищешь?

– Тебе показалось, Фая. Я рассматриваю город, мне он нравится.

– Что тут может нравиться? – пожала плечами Фаина, не поверив Лиде.

На третий день золовка сказала:

– Я отняла у тебя кучу времени, милая, а тебе ведь надо учиться. Сиди и занимайся, я прогуляюсь одна.

– Как можно! – возразила Фаина. – Такие гости у нас не каждый день...

– Нет и нет. Я знаю, что такое сессия, особенно для заочников.

Лиде удалось убедить жену брата остаться дома. Она выбежала на улицу и замедлила шаг. Нет, не бесцельно она ходила по городу, а всматривалась в лица прохожих, уговаривая себя: показалось. Но хотела удостовериться, что это именно так. Неужели он приехал за ней? Невероятно. Если Лида будет одна, без Фаины, он наверняка что-то предпримет, каким-то образом даст понять, чего хочет. Надо только держаться людных мест, чтобы имелась возможность позвать на помощь, если вдруг... Однако внутренний голос убеждал: он не знал, куда едет Лида, значит, приехать сюда за ней не мог.

Мужчина, который изредка преследовал ее с неизвестной целью, пугал и вызывал интерес одновременно. Влюблен? Сомнительно. У влюбленных глаза другие, не со стальным спокойствием, взгляд, не проникающий в душу с немой угрозой, не замораживающий. Он появился год назад, ничем особенным не отличался, но и не являлся некой средней особью мужского пола, занятой своими мизерными проблемами. Нет, этот человек как раз и выделялся из общей массы тем, что, казалось, ему не надо спешить, некуда идти, нет четко определенной цели и нет проблем. Роста он был выше среднего, возраст его – около сорока. Крепко сбитая фигура и жесткое, волевое лицо. Встретившись глазами с Лидой, он отводил взгляд и вскоре исчезал. Исчезал надолго. Потом снова возникал неожиданно, все так же смотрел на Лиду, будто выискивал подходящий момент, чтобы неизвестно что сделать с ней. Иногда она притворялась, будто не заметила его, шла и шла себе. А когда неожиданно оборачивалась, видела, что мужчина идет за ней. Лида пускалась наутек, долго не могла прийти в себя и гадала, что ему нужно.

Каково же было ее удивление, усиленное необъяснимым ужасом, когда в первый же день, гуляя с Фаиной, Лида снова увидела его. И где – здесь, в городе, куда она приехала к брату? Она тянула Фаину на прогулки, сама же искала его, но больше он не встречался. Животный страх укоренился в сердце Лиды, от сердца он тянулся к солнечному сплетению, собирался в ком, затем падал в низ живота и был чудовищно похож... на преддверие наслаждения, какое случается в постели с мужчиной. Странно. Уж близости-то с этим человеком Лида не жаждала, отнюдь, но ощущения оставались неизменными, мучили и мучили ее.

Сумерки сгустились, начали зажигаться фонари, воздух уплотнился, вбирая в себя запахи ночи. Лида дошла до единственной достопримечательности города – кленовой аллеи, широкой пешеходной дорожке между двумя проезжими дорогами. И вдруг она остановилась.

На аллее никого, только он. Стоял вдалеке, в светлом плаще, широко расставив ноги, курил. Сумерки успели спрятать его лицо, но Лида знала: это он. Подозревала, что незнакомец смотрит на нее. Наверняка он ждет, когда Лида приблизится. Она глянула по сторонам (вопрос – зачем?): народ хаотично двигался по тротуарам за проезжими дорогами, окаймляющими аллею.

Внезапно он пошел прямо на нее. Пошел стремительно, отбросив сигарету. Лида не стала ждать, когда он подойдет, рванула со всех ног назад. Она бежала и бежала, изредка оглядываясь, но его не было видно. Тем не менее, ощущение, что он гонится за ней, не проходило. Только в подъезде Лида передохнула, осознав, почему озиралась на аллее – ее тянуло подойти к нему. Тянуло, как магнитом. Страх оказался сильнее, она не рискнула очутиться рядом с ним, вдвоем на пустой аллее... Стоя на лестнице, Лида вновь принялась себя убеждать, что и первая встреча здесь с этим мужчиной все же привиделась ей, ведь похожих людей на свете много, и сегодня больное воображение приняло за него совсем другого человека. Не мог он приехать сюда за ней, не мог! Но, однако, так недолго и с ума сойти...

Каждый вечер Лида с Иваном проводили на кухне за рюмкой коньяка. Фаина тихонько удалялась, давая возможность мужу пообщаться с сестрой. Вот и сегодня они остались вдвоем. Говорили мало. Больше смотрели друг на друга, не понимая, куда унеслось время, изменившее обоих. Чтобы завязать диалог, Лида спросила, будто вспомнила только сейчас:

– Ольгу давно видел?

– Ездил однажды в Казахстан. Красавицей выросла, но ко мне отнеслась, как к чужому дяде.

Он помолчал, наполнил себе и сестре рюмки, после опрокинул в рот коньяк, занюхал кулаком, вызвав улыбку Лиды. Конечно, он совсем другой. Она помнила мальчишку-мечтателя, потом молодого человека, но уже с багажом войны, теперь это мужчина, проживший половину жизни, и правда немножко чужой. Какими же они стали разными, словно не от одних родителей дети. Не находили общих тем, интересных для обоих. Ваня будто угадал ее мысли, вздохнул и оправдался:

– Разбросала нас судьба по разным концам страны, видно, не хотела, чтоб мы встречались.

– Наверное, мы сами мало этого хотели.

Лида в упор смотрела на брата, но когда он после ее фразы вопросительно и даже с тревогой уставился на нее, опустила глаза, добавив: