Книга Волк и фея - Серж Брюссоло

И тогда, словно гибкая серая волна, волки ринулись вперед, с открытыми пастями, но не издав ни одного рыка. Феи и солдаты не заметили их приближения. Одним махом дикие звери оказались на месте битвы, появившись из ниоткуда, впиваясь сражающимся в горло. Кони встали на дыбы, сбрасывая наездниц. Феи покатились по земле, теряя волшебные палочки…

Волки перепрыгнули через укрепления, сбивая с ног воинов в доспехах. Через полминуты наступил настоящий хаос.

– Теперь наш черед! – свистнул Колен, пришпоривая Огненного Гнева.

Огромный ратный конь вылетел из леса, его грива пылала, из ноздрей вылетали искры. При его появлении кровь застыла в жилах самых закаленных воинов. Трава воспламенялась под его копытами, и, скача, он выписывал на поляне огненные круги.

Колен выхватил меч и рассек им воздух. Первой же фее, которая пыталась броситься на него, он снес голову одним ударом.

Остальное он видел сквозь багровый туман. Волшебные палочки, которые феи бросали в него, отскакивали от доспехов, не причиняя ему ни малейшего вреда. Огненный Гнев каждый раз, когда какой-нибудь солдат пытался по глупости ударить его по ногам, изрыгал сноп пламени, испепеляя несчастного, который тут же падал и катался по траве, превращаясь в обугленную марионетку.

Волки, одурев от запаха крови, не обращали ни малейшего внимания на полученные раны. Работая челюстями, готовые даже сломать себе клыки, они крошили все – будь то железо, мускулы или кости.

Тремя ударами волшебного меча Колен проделал брешь в укреплениях и бросился вперед. От огненной лошади дерево укреплений загорелось, так что вскоре донжон оказался в огненном кольце, отчего солдаты бросились в панике в бегство. Это было нечеловеческое, дьявольское зрелище.

Вдруг Колен, мчавшийся в сторону башни, заметил Дени де Монтовера, окаменевшего от ужаса, с мечом в трясущейся руке.

– Вот так так! – засмеялся Колен. – Вот и слуга, а где же хозяин?

И подняв забрало шлема, он показал несчастному свою ужасную мохнатую морду с горящими красными глазами.

– Говори! – завопил он. – Где прячется твой хозяин? Отвечай же!

В ужасе от вида волка-оборотня, из пасти которого валила пена, Дени чуть не лишился чувств. Он не понимал, что хотело от него чудовище. Но остатки чести мешали ему упасть на колени и просить о пощаде.

– Может, ты не узнаешь меня? – зарычал волк. – Я – Колен! Колен Манике, в которого ты пустил отравленную стрелу у входа в Проклятый лес.

– Колен… – пробормотал Дени, уверенный, что сошел с ума.

– Да, – подтвердил тот, – чтобы выжить, мне пришлось превратиться в чудовище… и с тех пор хорошенькие лица типа твоего выводят меня из себя. Потому мне придется или убить тебя, или отрезать тебе нос. Что выбираешь, слуга? Быстро отвечай…

– Но… нос… – пробормотал Дени, делая шаг назад.

Он не отступил и трех шагов, как меч, свистнув, отрубил ему нос, лицо Дени стало плоским. Воя от боли, он убежал, прижав руки к ране.

– Передавай мое почтение твоему хозяину Тибо! – проревел Колен. – Скажи ему, что его час пробил. Покажи ему, как я наказываю негодяев! Эй! Кстати… ты забыл свой нос!

При виде бегства Дени воины и феи бросились врассыпную. От Колена исходила такая ярость, что никто не осмеливался на него напасть.

– Бреганог! – слышался шепот. – Это – Бреганог! Он воскрес из мертвых! На нас лежит проклятие.

Даже фея Сафра была вынуждена признать свое поражение и отступить. Она не могла ничего поделать против живого трупа, скачущего на огненном дьявольском коне.

С яростью в сердце она повелела Токкате собрать раненых фей и отвести их в укрытие в лесу.

– Это лишь одна проигранная битва, – произнесли она, задыхаясь. – Будут другие. Много других.

Мария-Женевьева, остававшаяся в стороне от поля битвы, прошла сквозь брешь, проделанную в укреплениях Огненным Гневом. Она не участвовала в бойне, и поведение Колена внушало ей ужас. Если бы девушка не была так влюблена в него, она сразу же сбежала бы, чтобы больше никогда его не видеть. Она прошла неровной походкой между трупами, из-под ее деревянной маски катились слезы.

Как всегда бывало после большого сражения, Колен почувствовал, что силы оставляют его. Доспехи погружались в сон: прежде чем снова просить их о чем-то, надо было дать им время набраться сил. Он решил использовать последние минуты своей нечеловеческой силы, чтобы освободить Анну-Софию. Вспрыгнув на коня, он приблизился к башне и с помощью волшебного меча прорубил стену с такой легкостью, словно это был кусок масла. За стеной стояла в оцепенении Анна-София, синий пес прижался к ней.

Колен вонзил меч в стену и встал на колени.

Стукнув себя в грудь закованной в железо рукой, он сказал:

– Колен Манике, сын каменотеса и наследник барона Эрвана де Бреганога. Готов служить Вашему Высочеству.

– Спасибо, – пробормотала Пегги, пришедшая в ужас от его желтых глаз с узкими зрачками, блестевших из-под шлема.

Мост Прощаний

Колен отошел в сторону к огромному ратному коню, грива которого уже не горела. Волки подошли и легли у его ног, зализывая раны. Наступила тишина. Огонь, пожиравший укрепления, стал затихать. Пегги, ослепленная солнцем, сложив руку козырьком над глазами, вышла из башни. Вид поля битвы привел ее в ужас. Она заметила, что странная девушка в нелепой деревянной маске идет следом за ней.

– Кто ты? – спросила она.

– Мария-Женевьева, твоя старшая сестра, – ответила девушка. – Как и ты, когда-то давно я захотела стать феей, но обстоятельства обернулись против меня. Тебе повезло, что ты сбежала от фей.

Пегги на всякий случай улыбнулась, не зная, как вести себя с сестрой, внезапно свалившейся с небес, которая к тому же ведет себя не очень дружелюбно.

Она хотела спросить, почему Мария-Женевьева носит маску, но вдруг догадалась и избежала бестактного вопроса.

«Конечно же, – подумала она. – Она уродлива. Наказания фей обезобразили ее. Бедняжка».

Они сели у разрушенных окопов. Запах гари было трудно выносить, но прежде чем отправиться в путь, надо было дождаться, пока Колен наберется сил. Они стали расспрашивать друг друга о жизни каждой. Что они делали все эти годы? Как им удалось из всего выбраться?

Мария-Женевьева проявила большой интерес к земной цивилизации. Многое было странным для нее. Она не могла понять, например, что такое кино, телевидение или видеоигры. Ничего такого на Анкарте не существовало, тут основными развлечениями были чтение, балы, театр, симфонические концерты.

Сестры разговаривали тихо, чтобы не разбудить заснувшего Колена.

– Что с ним случилось? – прошептала Пегги. – Когда я видела его в последний раз, он был другим.

Мария-Женевьева с некоторой сдержанностью объяснила ей причины превращения юноши. В конце она сказала тоном, не допускающим возражений: