Книга Козлы и орлы - Наталья Скороденко

Дом 55 оказался длиннющей кирпичной многоэтажкой с несколькими арками. Но лишь за одной из них была водосточная труба. Обычная, видавшая виды старая и ржавая труба почему-то очень воодушевила Инку. Обрадовавшись как дитя, Чудновская ринулась к ней и начала активно осматривать и ощупывать.

– Чего ты там ищешь? – спросила я.

– А вдруг в ней кроется какой-нибудь подвох? – предположила Инка, начав зачем-то простукивать древний водосток.

– Да какой подвох? Преступникам нужно лишь одно, чтобы в ней дыры размером с пакет с деньгами не было, – возразила я. – Хватит, пойдем местность осматривать.

Но было поздно. Не выдержав Инкиной атаки, труба сдалась, и от нее с хрустом и грохотом отлетели три нижних колена.

Чудновская с ужасом смотрела на дело рук своих, а я, чуть не лопнув от возмущения, зашипела:

– Криворукая! Это ж надо так исхитриться, чтобы сорвать операцию! Куда теперь выкуп класть?! Настюхе что, на три метра подпрыгивать или стремянку с собой переть???

– Прости, Наташка, не ругайся… Я же не нарочно, – заскулила Инка. – Ну кто знал, что это такая рухлядь? Я как лучше хотела! Давай попробуем ее обратно пришпандорить.

Если вы никогда без специальных инструментов не чинили водосточную трубу, то скажу вам прямо – не стоит и пробовать. Процесс настолько непрост и трудоемок, что и описывать не хочется. Кончилось тем, что, сидя на закорках у Инки, через двадцать минут адских усилий, путем уплотнения стыка мокрой газетой из ближайшей помойки я воссоединила трубу.

Грязная, злая и еле живая от усталости слезла с могучих Инкиных плеч и заключила:

– Остается только надеяться, что до пяти кусок снова не отвалится.

Инка выглядела не лучше, ведь роль кариатиды в нашем нехитром скульптурном ансамбле по естественным причинам выпала ей.

Взмокшие и измотанные, мы кое-как осмотрели окрестности и, не обнаружив никаких тайных отходных путей, кроме тех, которые имелись на карте, пустились на поиски места наблюдения.

До трех оставалось всего четверть часа, а мы пока даже не представляли, где можно с комфортом засесть. После приключения с трубой устроиться хотелось с максимальными удобствами.

Улица Приборова не радовала разнообразием едален, по крайней мере, в той части, где нужно было устроить наблюдательный пункт. Выбирать оставалось между дорогущим пафосным французским рестораном и отстойнейшей закусочной. Выбор пал на ресторан. Для подобного заведения выглядели мы, мягко говоря, не ахти – потрепанные, потные и взлохмаченные. После возни с проклятой трубой джинсы и свитера украшали пятна ржавчины и грязи, а Инка даже как-то умудрилась порвать бейсболку.

В общем, видок был еще тот. Но, как говорится, не одежда красит человека…

Правда, портье скорее всего придерживался иных взглядов. Когда мы с Чудновской гордой и независимой походкой вошли в доверенное ему заведение, он с неприличной скоростью ринулся нам навстречу. Народа в ресторане было две калеки с половиной, но выглядели все очень достойно.

– Добрый день! Нам нужен столик на двоих, – со всей возможной небрежностью и даже слегка высокомерно произнесла я.

Сбитый с толку привычной интонацией, портье замешкался и ответил:

– Добрый день. Проходите, пожалуйста…

С опаской поглядывая на нас, он показал на столик у окна.

– Нет, этот столик нам не подходит, – капризно заявила я. – Хотелось бы в глубине, но с видом на улицу.

Удовлетворив мою просьбу, портье посадил нас за весьма выгодный со стратегической точки зрения стол. Сразу же подскочил официант и галантно положил на стол меню в дорогих, кожаных, с золотым тиснением переплетах. Портье, не спуская с нас глаз, застыл в глубине зала.

Увидев цены, я горько вздохнула и угрюмо поинтересовалась у Чудновской:

– У тебя кредитка с собой?

– Ага, – беззаботно ответила состоятельная Инка.

– Тогда поехали…

Мы сделали нехилый заказ, и портье отмер. Вероятно, он решил, что мы сумасшедшие жены олигархов и забавляемся тем, что время от времени шокируем уважаемую публику эксцентричными выходками.

Стрелки на стилизованных под старину часах на стене ресторана показывали половину четвертого. Ожидая заказ, мы вперились взглядами в улицу. Нервное напряжение нарастало, но ничего не происходило – торопились по своим делам редкие, ничем не примечательные прохожие, проезжали машины…

– Надо бы позвонить Петрову, отчитаться, – заметила Инка.

Мысль была правильной, позвонить следовало. Я набрала номер, и Володя взял трубку:

– Привет, Натуля! Как вы? Без приключений?

– Мы – и без приключений… Как же! Но не важно, все обошлось, – я предпочла не вдаваться в подробности. – Главное – никаких левых ходов-выходов на поверхностный взгляд мы не обнаружили, наблюдательный пункт нашли. Сидим, ждем.

– И где это?

Я сказала название ресторана, и Петров присвистнул:

– Губа не дура! Век бы в такой засаде сидел. А я сейчас у Насти. Повторим инструктаж, и – на дело.

– Мы тут не только фуа-гра откушать собираемся, – немного обиделась я. – Мы за улицей во все глаза следим, только совершенно не понимаем, кого выслеживаем…

– Не дергайтесь зря, просто сидите и смотрите, – серьезно сказал Володя и добавил: – Я уже примерно представляю, кого вы увидите…

После этого заявления мы потеряли остатки покоя.

– Наверное, Петров по своим каналам буквально после нашего ухода напал на след вымогателей, – предположила Инка. – И не удивлюсь, если это – чеченские террористы, – вернулась она к версии номер один.

Нам принесли вкуснейший обед, но кусок просто не лез в горло. Боясь оторвать взгляды от окна, мы ели, практически не глядя в тарелки, что плачевно сказалось на и без того «убитой» одежде. Чтобы не задерживаться в случае стремительного развития событий, мы заблаговременно расплатились с официантом, и портье одарил нас лучезарной улыбкой.

Время мучительно тянулось, но, наконец, стрелка приблизилась к пяти, и мы увидели хрупкий силуэт Стрепетовой.

Настя торопливой походкой шла по другой стороне улице к арке. Через пару минут она вышла уже без пакета и, не оборачиваясь, устремилась обратно, в начало улицы, к машине Володи.

В пять с минутами дорогу перешла элегантная дама в темных очках и длинном плаще и уверенной походкой направилась к дому пятьдесят пять.

Что-то в ее облике показалось мне знакомым, но Инка опередила меня, больно схватила за локоть, ткнула пальцем в окно и выдохнула:

– Аллочка!

Мигом вытащив из сумочки предусмотрительно прихваченный театральный бинокль, я вгляделась в женщину. Я видела ее в профиль, как на фото, и сомнений не было – к арке целенаправленно шла любовница Захара собственной персоной.