Книга Свергнутая с небес - Анна Данилова

– А тебе не кажется, что именно этим я и занимался сегодня целый день… И что же? Получается, что мы не продвинулись ни на сантиметр? В случае, если Маркова убил все-таки Кошелев, то мы только спугнули его и дали ему на руки все козыри. Если он не дурак, то при помощи хорошего адвоката сумеет доказать свою непричастность к смерти соседа… Вот это я влип!

Крымов выпустил Кошелева из кабинета, и тот, сметая все на своем пути, рванул к выходу. Хлопнул дверью и растворился в темноте улицы.

– Виктор Львович, дай нам одну только ночь, и мы уже утром назовем тебе имя убийцы, – сказал Шубин. – Есть план…

– Думаешь, нам так охота возиться с этим делом? Раз уж начали работать – работайте, – с видом благодетеля согласился Корнилов. – Только смотрите, не перегните палку. Кошелев – довольно странный тип, от него можно ожидать чего угодно…

– То-то и оно, – задумчиво проговорил Игорь. – Больше скажу: если получится так, как я планирую, мы сможем вернуть Буровцеву его деньги, а Наташе – причитающиеся ей по наследству акции «Газпрома» и «Сбербанка».

– Ты решил обойти сегодня своего брата по самонадеянности? Советую быть скромнее и ничего не обещать, – посоветовал напоследок Корнилов. – Ну все, ребята, до завтра…

Глава 16

Он долго не мог уснуть. Сердце колотилось неритмично. Это аритмия, подумал он, очень опасно, вот так стучит-стучит, а потом перестанет и вовсе… Он закрывал глаза и видел перед собой мутное цветное пятно – публика, жаждущая его, Кошелева, крови. Или хотя бы раскаяния. Но в чем ему было раскаиваться? В чем? Разве он виноват в том, что она полюбила его, что ответила на его чувство? А что касается этих денег, акций и вещей… Если бы не он, так кто-то другой, не посвященный в жизнь Юлика, просто мародер какой-нибудь вынес бы все и продал… А он оставил. Оставил для Ларисы.

Весь мокрый, он сел на постели. Пот градом катился по его лицу, капли падали на грудь и впитывались в пижамную куртку. Что-то подсказывало ему, что эта ночь особенная, что Лариса не бросит его, она же знает о том, что его приглашали в агентство, она любит его, а потому обязательно придет, чтобы расспросить его, что да как… Она пожалеет его, ведь ему пришлось там выслушать столько обвинений в свой адрес… И почему только они решили, что это он отравил Юлика? Да, он сильно раздражал его, да он и не мог не раздражать нормального человека. Придумал себе женщину. Ну, придумал, да только она никогда не принадлежала ему, она была, и ее не было у него в квартире, а он разговаривал с ней, разве это нормально? Она была у него, у Владимира, и возвращалась к Юлику лишь поздно ночью, когда тот уже начинал завывать от тоски и отчаяния. Знал ли он, где она проводила все то время, что он ждал ее, придя с работы домой? Он был слишком глуп, чтобы понять, что Лариса изменяет ему у него под носом, с самым близким его другом, с соседом… Бедолага!

Звонок в дверь резанул по ушам. Стоп. Надо успокоиться… Снова звонок. Дрожащей рукой Кошелев включил ночную лампу и вскочил. Но звонок звучал все настойчивее и настойчивее… Он медленно направился к двери. Он очень боялся, что сердце его сейчас остановится.

– Это ты? – спросил он и тотчас услышал нежный ее голос:

– Да, открывай скорее, я замерзла… Ты что, спал?

Он распахнул дверь и впустил ее. В полумраке он видел лишь ее очертания и чувствовал запах. Родной запах… Эти любимые духи.

– Ты моя родная. – Кошелев прижал девушку к себе. – Лариса, Ларисочка… Я знал, что ты сегодня ко мне придешь… Знал, но не успел купить свежие цветы, а те розы, которые я собирался тебе подарить в тот день, когда ты позвонила мне и сказала, что ты на все решилась, словом, в тот день, когда не стало Юлика, они уже завяли… эти розы…

– Ты испугался? – спросила она его прямо в ухо, щекоча своим теплым и душистым дыханием. – Тебе было страшно сегодня?

– Не стану от тебя скрывать: да, мне было страшно. Но я никогда бы не выдал тебя, никогда… Я же все понимаю, если бы не ты, мы бы никогда не смогли быть вместе. Давай пройдем в комнату, мне постоянно кажется, что нас подслушивают…

– Я тоже живу, как на бомбе, мне тоже страшно…

В комнате он предложил ей сесть за стол. Света он не зажигал.

– Думаешь, в темноте лучше? – спросила она, и он почувствовал, что у нее дрожит голос. Бедняжка! Как же она мучается.

– Не лучше, а легче, – вздохнул он.

– Расскажи, как там все было?

– Ты, главное, не беспокойся, я тебя не выдал.

– Они все свалили на тебя?

– Конечно. Этот Китаев, молодой дилетант, конечно, развернул целую кампанию против меня, пригласил в агентство кучу народа: и агента по недвижимости, и продавца иномарки, и соседку нашу, дуру старую, которая подтвердила, что у меня были ключи Любы, а Китаев этот сказал, что они нашли сестру Соболевой, которая и открыла им квартиру… Понятное дело, они нашли там все: твои вещи, телевизор… Мне не следовало брать телевизор, но я думал о тебе, что, когда я куплю квартиру, тебе будет приятно смотреть твои любимые фильмы по хорошему телевизору… Нет, конечно, я мог бы купить и новый, но как подумаю, что квартиру Юлика могли разграбить какие-то совершенно случайные люди, местные алкоголики, которые так и шастают по подъезду, так думаю, что я сделал правильно…

– Если бы ты ничего не трогал, никто бы не вспомнил про квартиру Соболевой, у них не было бы никаких доказательств…

– Доказательств чего? – Он замер и схватил ее за руку. – Ведь я же не совершал никакого преступления…

– Тебе будет трудно это доказать. Поэтому я, наверное, во всем признаюсь…

– В чем?

– В том, что это я отравила Юлика… Меня посадят, Володя. Ты будешь меня хотя бы навещать? – Она всхлипнула.

– А что, если рассказать им всю правду?

– Какую правду?

– То, что он сам выпил яд? Так и расскажи, что, мол, вы вместе с ним решили выпить это отравленное вино, потому что ты не могла и дальше жить во лжи, устала лгать и делать вид, что любишь его, а он не мог поверить, что ты уже разлюбила его… Но он выпил, а ты передумала… Разве это преступление?

– Вообще-то, это предательство, – произнесла она тихо.

– Я купил тебе конфет. Сейчас будем пить чай… Все, хватит об этом. Юлик сам убил себя, это его выбор. Почему мы должны отвечать за его преступление над собой? Пойдем на кухню… Я так соскучился по тебе… Да кстати, они обманули меня, сказав, что задержали тебя возле кладбищенских ворот… Но это ведь не так?

– Задержали, но только я им ничего не сказала. Я вообще назвалась другим именем, и меня отпустили. Где доказательства, что я имею к Юлику какое-то отношение? Они посмотрели мои документы, где я прописана, – я живу далеко от вашего дома… что я делала на кладбище? Да у меня там бабушка похоронена… Я случайно оказалась возле могилы Юлика.

– Но ты же бросилась к гробу, ты целовала его…