Книга Чужое счастье - Эйлин Гудж

— Ты любишь ловить рыбу? — спросила она, отчаянно пытаясь найти тему для разговора и отвлечь Марка от мысли о том, что там у нее на душе.

— Мой дядя брал меня с собой на рыбалку. Было довольно весело, — однажды я выудил двадцатидвухдюймового[12] окуня. В Сьюзанвиле в магазине, торгующем наживкой, до сих пор об этом говорят.

— Так я и поверила, — улыбнулась Анна.

— Не веришь мне?

— Скажем так: я знаю, что мужчины любят преувеличивать.

— Мы делаем это только для того, чтобы произвести впечатление на вас, женщин.

Анна попробовала представить себя кем-то, на кого стараются произвести впечатление. Она на секунду почувствовала себя женщиной, которой он ее видел, женщиной, которой она могла бы быть, и слова сами соскочили с языка:

— Тебе это удалось.

Заметив странный взгляд, который Марк бросил на нее, она поспешно добавила:

— Не то чтобы я… — Она прикусила губу. — Я имела в виду, что я…

— Я не думаю ничего плохого, честное слово, — он улыбнулся, блеснув в темноте белыми зубами.

— Я ничего не имела бы против, если бы подумал, — выпалила Анна, после чего быстро прикрыла рот рукой. — О Господи! Я знала, что не нужно было заказывать второй бокал вина. — Она грустно улыбнулась. — Скажем так: я давно уже так не расслаблялась. Как видишь, вино ударило мне в голову.

— Со мной произошло то же самое.

Анна видела, что Марк подтрунивает над ней. Кровь прилила к щекам, и это было приятное ощущение. Анна чувствовала себя так, словно выпила целую бутылку вина.

— Должно… должно быть, тебе одиноко без жены, — с запинкой произнесла она.

Марк смотрел на озеро, где вдоль противоположного берега мерцали огни, словно подводное пламя.

— Скажем так: это дало мне новое понимание смысла похорон.

— То есть? — Анна ошеломленно взглянула на него.

— Они ведь устраиваются не для мертвых, не так ли? Они устраиваются для живых. А как можно жить дальше без близкого человека? — Марк замер. Здание, освещенное изнутри, отбрасывало тень до края причала и более длинные тени еще дальше. — Ответ прост — никак. Ты просто продолжаешь… ждать. Ждать чего-то, все равно чего.

Анна почувствовала, как что-то сжалось в ее груди, и импульсивно протянула ему руку.

— Спасибо тебе.

— За что? — Он обернулся и с удивлением посмотрел на нее.

— За то, что напомнил мне: я не монополист на рынке страдания.

— Думаю, мы с тобой друзья по несчастью, — сказал Марк с невеселой улыбкой.

— Если я скажу тебе, что я сейчас чувствую, ты будешь смеяться.

— Ну, попробуй, посмотрим.

Анна тяжело вздохнула.

— Я подумала о том, что если бы сегодня был последний день моей жизни, я умерла бы счастливой.

За этими словами последовала длинная пауза.

— Хочешь знать, о чем думаю я? — наконец произнес Марк.

— О чем? — задрожала Анна, крепко обхватив себя руками.

— Я подумал о том, свободна ли хоть одна из тех хижин. — Он указал в сторону деревьев, где то тут, то там приветливо сверкали освещенные окна. Не дожидаясь ответа Анны, он саркастически усмехнулся:

— Вот видишь, я ничем не лучше, чем другие мужчины.

Анна потеряла дар речи. Если бы она могла говорить, то сказала бы Марку, что совсем не обижена, наоборот, глубоко признательна ему. Но вместо этого она смогла из себя выдавить вопрос:

— Ты и правда говоришь то, что думаешь?

— Да, к своему стыду.

У Анны защемило в груди, после чего она вспомнила: «Он женат».

— Это я виновата. Я навела разговор на…

Марк не позволил ей закончить.

— Анна, ты ничего плохого не сделала. — Свет падал на его лицо, и она видела каждую черту, словно они были выгравированы на монете. — Просто мне нравится общаться с тобой — все очень просто. Очень нравится — больше, чем я имею на это право. — Марк взял ее за руку и в этот раз заставил подняться на ноги. — Скажи мне, что я не спугнул тебя навеки.

Он хотел ее — это не было игрой ее воображения. Эта мысль оказалась такой неожиданной, что Анна не знала, что делать дальше. Она подумала о Гарри Кингмене, своем первом и единственном парне. Они встречались большую часть осеннего семестра на первом курсе, прежде чем Анна, наконец, рассталась со своей девственностью. И хотя этот опыт скорее разочаровал ее, Гарри компенсировал это тем, что без устали повторял: «Я люблю тебя!» И только через неделю Анна узнала правду. Сосед Гарри по комнате рассказал ей, что Гарри на следующий день после их близости вывесил из окна своей комнаты в общежитии окровавленную простыню, — победитель, хвастающий своей победой. Анна почувствовала себя опозоренной. Она тут же порвала с Гарри и весь остаток семестра еле передвигала ноги по колледжу, опустив глаза, уверенная в том, что все ее презирают. Даже после всех этих лет она не могла вспоминать об этом без ужаса.

Но Марк не такой, как Гарри.

— Я никуда не пойду, — сказала Анна удивительно твердым голосом.

— В таком случае можно я тебя поцелую?

Анна медленно кивнула. В морозном воздухе она могла видеть дыхание Марка, и, когда он приблизился к ней, его теплое дыхание возле ее губ само по себе было поцелуем. Прикосновение его рта, немного с привкусом аниса, показалось Анне восхитительным и невероятным. Она потеряла голову. Ее тревога, казалось, опустилась вниз тонкой струйкой, словно песок в песочных часах. Анна обвила Марка руками, и это было сделано не только для того, чтобы подбодрить его, но и чтобы самой удержаться на ногах.

— Давай узнаем насчет хижины, — прошептала она ему на ухо.

Марк отпрянул и внимательно посмотрел на Анну.

— Я не хочу, чтобы ты делала то, о чем потом будешь жалеть.

Она поняла, зачем Марк это говорил, — он дал ей понять, что это будет только одна ночь. Но для Анны даже одна ночь была невообразимым подарком судьбы.

— Разве не ты все время твердишь мне, что я сама могу о себе позаботиться? — тихо спросила она, несмотря на грохот, с которым билось ее сердце.

Спешить домой не было необходимости — Бетти ночевала у Лиз (Моника была не единственной, с кем у Анны состоялся серьезный разговор), и если повезет, то один из коттеджей будет свободен.

Словоохотливый мужчина средних лет за стойкой дежурного администратора накормил их пустыми разговорами о том, что эти коттеджи идут нарасхват, но Анна только улыбнулась. Эта легенда ходила по округе еще с тех пор, как она была ребенком, — о том, как молния убила молодоженов в постели в их первую брачную ночь. Анна рассказала ее Марку, когда они шли по слабо освещенной тропинке.