Книга Воздушные головорезы - Александр Афанасьев

А теперь что? В Кыргызстане, в Таджикистане – те же самые муллы. В каждом кишлаке строятся мечети. А ведь сознание определяет бытие, и никак иначе. Если люди слушают не ученых, а мулл, то с ними произойдет то же самое, что приключилось в Афганистане, Пакистане, Ираке, Ливии, Сирии. Не может быть по-другому.

В девяностые и нулевые годы, даже после падения СССР, когда закончилась холодная война, Запад и Россия совместными усилиями разрушили те немногочисленные светские государства, которые оставались на Ближнем Востоке. Их надо было реформировать, им надо было помогать, но не разрушать. Потому что они представляли собой единственный более-менее удачный светский проект модернизации этого бурлящего региона. Да, во многом несовершенный. Но другого не было, хоть ты тресни.

Нельзя строить светлое будущее, по пять раз в день бухаясь на колени и слушая проповеди. Нельзя изменить свою жизнь, ничего в ней не перестраивая.

Только не надо мне тыкать примерами Кувейта, ОАЭ, Саудовской Аравии. Это нефть либо маленькие государства, расположенные на морском берегу, в которые удобно инвестировать. Но жизнь не сводится к вкладыванию денег и оправданию ваших ожиданий.

Что вы будете делать, если страна достаточно велика или в ней нет нефти? Вы знаете, что происходит сегодня в Афганистане или каком-нибудь Йемене? Как вы поступите с Египтом, численность населения которого за время независимости учетверилась? Вам удастся управиться с Пакистаном, где проживают двести миллионов человек? Не забудьте, что большую часть территории этой страны составляют горы и у нее есть ядерное оружие.

Именно Пакистан является самым трудным, потенциально взрывоопасным вопросом в этой головоломке. Первые годы после обретения независимости он выживал за счет своей светскости. Британцы оставили там неплохую промышленность и очень даже приличную армию. Мало кто знает, что пакистанские офицеры часто оказывались гастарбайтерами в странах Залива, служили и на генеральских должностях.

Многие пакистанцы знали английский, поэтому британцы привлекали их к участию во всяких программах помощи и развития, реализуемых от Йемена до Кувейта.

Но сейчас ситуация в корне поменялась. Население Пакистана выросло в четыре раза, появились радикалы. За границу работать не берут, там и своих безработных вполне хватает, правительство ворует вовсю.

Но так называемая мировая общественность просто закрывает глаза. Она по наивности своей надеется, что там не рванет.

Когда был СССР, в регион приходили русские, строили плотины и больницы. Они начинали проводить ту самую коллективизацию, которую можно хаять как угодно. Но именно она позволяла людям выжить, прокормить себя.

Социалистические режимы, установленные Москвой на Востоке, можно ругать последними словами, но у них было одно неоспоримое преимущество. Проекты развития той или иной страны, реализуемые ими, вмещали в себя всех. Никто не оставался за бортом.

Теперь не было ни СССР, ни мировой системы социализма. Была только вороватая, продажная верхушка, собирающая на дом в Лондоне и отправляющая детей учиться в Кембридж.

Никуда не делась и безбрежная людская масса, которая видела, что совершенно никому не нужна, копила ненависть. Придет время, когда это дивное чувство начнет взрываться. «Арабская весна» – это так, детский сад по сравнению с тем, что произойдет, революция интернет-хомячков, дешевый спектакль.

А вот если поднимутся те люди, которые сортируют мусор, как и их отцы и деды, живут на доллар в день и берут воду из колонки, одной на сотню тысяч человек, – вот это будет всамделишная революция, не «оранжевая», не «арабская», а самая что ни на есть настоящая. С виселицами на улицах, сожженными отелями, ограбленными и убитыми туристами.

Мстить будут всем – своим богатеям и чужим туристам за сытую и беззаботную жизнь. Сначала сожгут и разграбят то, что попалось под руку у себя в стране. Потом станут грабить соседние. Начнется падение государств и режимов по цепочке, как костяшки домино.

К власти придут отнюдь не доктора искусствоведения или еще каких-то там наук, а исламские полевые командиры, религиозные авторитеты и бывшие уличные таксисты с организаторской хваткой. Но это похвальное качество нисколько не поможет им накормить десятки миллионов голодных ртов на пустынной земле или в горах.

Тогда эта многомиллионная орда рванется на север и начнет, мягко говоря, экспроприировать чужие земли. Терять им станет нечего, на закон им будет плевать. Та оргия грабежей, изнасилований, поножовщины, которая сейчас имеет место быть в Европе, покажется детским лепетом по сравнению с тем, что начнется тогда.

Вот какова цена за убийство Советского Союза, за объединение западного мира и радикального ислама, произошедшее в восьмидесятые годы. Вот чем придется заплатить за отказ от социалистического проекта модернизации Ближнего Востока, продавленный США и монархиями, боящимися потерять власть.

Эту цену придется уплатить не «им», а всем нам. Аллаху акбар.

Тут снова зазвонил телефон Моро.

15 июня 2018 года. Москва, Кремль. Кризисный центр

– Это очень необычное послание.

Члены оперативного штаба молча смотрели на профессора. Этот человек с седоватой бородой и богатырской статью был похож не на книжного червя, а скорее на Илью Муромца, благополучно удалившегося на пенсию. Тем не менее это был психолог, признанный в черном мире спецопераций, специалист по исламу, по поведенческим реакциям религиозных радикалов.

Во время Первой чеченской кампании этот оперативный сотрудник ФСБ вел долгий богословский спор с муллой из Гудермеса, за что получил от боевиков кличку Урус иблис – «Русский дьявол». Он являлся одним из ведущих отечественных специалистов по нетрадиционному исламу. Его кандидатская и докторская диссертации были засекречены.

– В чем же его необычность, Виктор Иванович?

– В том, что этот текст писал не исламский богослов. Скорее всего, это делал человек, который владеет основной терминологией, но не является мусульманином. Я считаю, что это подделка, направленная в основном на западную аудиторию. Командир боевиков, который читал этот текст, тоже человек западной или нашей культуры. Он образован и принял ислам уже в зрелом возрасте. Это не фанатик. Текст, который он произнес, был им заранее заучен или считан с телесуфлера. Разрешите? – Профессор достал из кармана что-то вроде клатча, раскрыл его.

Там были номерные флешки, ровно пять штук. Каждая лежала в отдельном углублении.

Отставной Илья Муромец сверился со списком, достал одну из них.

– Позволите?

– Да, конечно.

Большой экран управлялся со стола секретаря, который вел и протоколирование заседания оперативной группы Совбеза. Профессор безошибочно нашел нужную запись. На экране появилась группа моджахедов на фоне флага «Исламского государства». Они держали оружие стволами вверх.

Их командир зарос бородой по самые брови. Он истерически, брызгая слюной, призывал моджахедов приехать в Сирию и выйти на пути Аллаха. Амир говорил, все больше распалялся, быстро перешел на почти что нечленораздельный визг и выкрики.