Книга Путь желания - Джон Элдридж

Смирись, о сердце жадное,

Умерь свою ты страсть,

Оставь лишь то, что важно,

Что пользу может дать.

И пусть достанет сил тебе

Унять печаль тогда,

Когда, ликуя, зло кипит,

А радость далека,

И жить надеждой на покой,

На жизнь в другом краю,

Где будет Бог всегда с тобой,

Даря любовь Свою.

А быть счастливым в двух мирах

Не может ни один,

Ведь Сам Господь здесь жил в скорбях

И жаждой был томим.

Перевод Л. Лазько

Помните, что удовольствия скорее одурманивают нас, нежели несут нам радость. И те шаги, которые мы предпринимаем, чтобы избежать боли, ведут нас к большим неприятностям, чем боль сама по себе. Мне приходит на ум история Джеми, яркой и энергичной молодой женщины, которая отчаянно пыталась в любой ситуации поступать правильно. Она без конца заходила в тупик, стараясь понять волю Божью, ответить на все трудные богословские вопросы, никогда не ударить в грязь лицом. Недавно она написала мне: «Я запуталась, пытаясь сделать что-то полезное, пытаясь жить правильно. Я не умею жить не думая, не волнуясь и не стараясь удержать все под контролем. Я не знаю, как отпустить это». Такая жизнь сводила ее с ума. (Разве не предупреждал нас Честертон: «Не поэты сходят с ума, а шахматисты»?) Почему Джеми не может отпустить это? «Я хочу предвидеть, что сделает Господь, чтобы то, что случится по Его воле, не принесло мне больших страданий». Джеми находится во власти стремления добиваться совершенства во всем, чтобы избежать боли и разочарования. Но ситуация лишь ухудшается от этого. Как заявил Карл Юнг, «невроз — это суррогат, который узаконивает страдание». Так что же нам делать? Как нам жить с желанием, которое мы не в состоянии удовлетворить, и с душевной болью, которой нам не избежать? Нам надо стенать и ждать.

Что такое надежда

Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении.

Рим. 8:22–25

Поразительно. Павел раскрывает нам секрет жизни нашего сердца в этом мире. Мы живем надеждой, и, по его определению, надежда — это ожидание.

И стенание. Когда в последний раз вы слышали об этом в проповеди или прочитали книгу с таким названием? «И вы тоже можете в себе стенать, ожидая»! В последнее время я сталкивался лишь с предложениями показать безошибочный путь к достижению «всего, чего вы хотите». Как достичь успеха в работе. Как достичь успеха в любви. Как достичь успеха и в работе, и в любви.

Вот вопросы, которые вам следует задать себе, чтобы выяснить, путешественник вы или организатор жизни: чего я жду? Есть ли что-то, чего я страстно желаю и чего не попытаюсь удержать? Первый раз, когда я задал себе этот вопрос, я не смог на него ответить. Я стремился добиться многого, многое меня волновало, на многое я уже и не надеялся. И я благодарен Богу за то, что эти времена миновали. Теперь все по-другому. Теперь я задаю себе вопрос: «Чего еще я пытаюсь добиться в этой жизни?» Я должен захотеть отпустить и это.

Ожидание

Ждать — это значит ощущать благодать, которую несет с собой независимость, свобода желания. Не отсутствие желания, а спокойное желание. Св. Иоанн Креста сокрушался: «Желания утомляют и изнуряют душу; потому что они как неугомонные и недовольные дети, которые постоянно требуют то одно, то другое от своей матери, но и этого им постоянно мало». Независимость приходит тогда, когда эти требовательные дети наконец-то успокаиваются. Как сказал царь Давид,

Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди.

Пс. 130:2

Какая прекрасная картина: младенец припал к груди своей матери. Никакого волнения или требовательных слез. Душа научилась ждать.

Слово независимость может создать у вас неправильное впечатление о том, что происходит с желанием. Под этим словом не надо понимать холодное или безразличное отношение, это не так. Дж. Мей писал: «Правильное понимание независимости не приводит ни к обесцениванию желания, ни к обесцениванию объектов желания». Напротив, оно «ведет к избавлению от неугомонной человеческой жадности, освобождая нас для подлинного общения с Богом».

Эту замечательную историю Бетани рассказала мне по окончании конференции в Денвере: «После девяти дней, проведенных в обществе двенадцати сотен людей, мне захотелось глотка свежего воздуха, захотелось побыть одной, захотелось свободы». Поэтому Бетани отправилась в центр города пройтись по антикварным магазинам. В первом магазине, куда она зашла, цены были невероятно высокими. «Это скорее напоминало музей или даже собор, чем магазин. Я почувствовала себя не в своей тарелке. Было очевидно, что я ничего не смогу здесь купить. Я прижала к себе сумку, чтобы ненароком что-нибудь не опрокинуть». Английские доспехи невероятных размеров, мраморные французские камины, римская ванна за восемнадцать тысяч долларов. Дойдя до конца зала, Бетани свернула в узкий проход между выставленными вещами, и ее взгляд остановился на цветном оконном стекле, вставленном в раму. «Должно быть, оно попало сюда из какого-нибудь французского шале. Оно стояло у окна, и свет, который проходил сквозь него, казалось, каким-то образом становился чище; потоки желтого, голубого и розового света струились из переполненной цветочной вазы, изображенной на этом стекле. Не знаю, как долго я стояла там, застыв от изумления. Мое сердце трепетало от восторга и сжималось от боли». В голове Бетани стали проноситься мысли о том, каким образом она смогла бы стать хозяйкой этого стекла. Но его стоимость в восемь тысяч долларов лишала ее всякой надежды. «Я ощутила покорность, безнадежность и даже гнев. Но потом я пришла в себя. В моем доме будет это стекло — в доме на небесах. Возможно, тот, чей заработок исчисляется шестизначными суммами, сможет обладать им несколько лет, я же буду обладать им вечно». Впервые она сказала мне о том, что видит, как ее желания будут исполнены в той жизни, которая грядет. «В этой сделке меня ждет лучшая доля», — сказала она себе и вышла из магазина.

Как говорил Фома Кемпийский, «подожди немного, душа моя, подожди исполнения обетований Божьих, и на небесах у тебя будут все блага в избытке». Более того, находясь в состоянии ожидания, мы чувствуем, как в нас что-то растет, если хотите, способность жить, любить и общаться с Богом. Я вспоминаю стихи из Послания к Римлянам (8:24–25): «Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении». В желании действительно есть сладкая боль, если мы позволяем ему вести наши сердца по направлению к дому.