Книга Сновидческие традиции ирокезов. Понимание тайных желаний души - Роберт Мосс

Ночью Островная Женщина рассказывает истории, которые объясняют природу рождения, и почему линии родства Настоящих Людей всегда отслеживаются по материнской стороне. Эти ее истории погружают человека в Настоящий мир:

— Женщина приносит жизнь. Мужчина помогает проложить тропинку к телу для души, которая приходит сюда, но настоящий отец — это дух-наставник, который сопровождает душу и вводит ее в тело. Тохса саса никонэрен. Не забывай этого.

Следопыты-сновидцы

Люди знают, что Островная Женщина видит во сне истину. Когда она рассказывает сон о том, что в будущем может случиться с другим человеком, или о том, что может отразиться па благополучии всего общества, все слушают ее очень внимательно.

Когда Островной Женщине снится вражеский отряд, пришедший с верховьев Саскуэханны, воины собираются. Они просят Островную Женщину указать тропу, по которой следуют враги. Они устраивают засаду и уничтожают налетчиков до того, как те начинают разорять землю могавков.

В голодные зимние времена Островная Женщина обращается в птицу или на быстрых лапах волка находит оленей и дает точные указания охотникам, куда им следует направиться, чтобы добыть мясо и шкуры, необходимые людям для выживания.

Она не должна ошибаться. Могавки — великие люди, но их число невелико. Смерть одного могавка, как заметил наблюдательный француз, эквивалентна смерти пятидесяти представителей любого из окрестных племен. Истинные сновидения служат тем немногим, что поддерживает существование могавков.

Чтобы обеспечить выживание своих людей, Островной Женщине необходимо увидеть во сне большее. Каждый день белые поселенцы пробираются все глубже на территорию ирокезов. Уже бобры почти исчезли в землях Шести племен. Даже оленей год от года становится меньше. И везде, куда приходят тиорхенсака — Люди с восхода, они приносят с собой топоры, цепи и огонь, чтобы уничтожить деревья и освободить пространство для своих растений и пастбищ.

Островная Женщина преодолевает время, чтобы поговорить с наставником, существом еще более мудрым, чем Длинноволосый. Она спрашивает Великого:

— Появится ли среди пришельцев человек, который будет защищать наших людей, как своих собственных?

— Он придет.

— Как мы его узнаем?

— Он будет знать нас так, как будто родился с нами. Раренье’с — он распространяет вокруг свою энергию. Ты почувствуешь заключенную в нем жизненную силу. От нее задрожит земля. Он будет танцевать с вами, петь с вами. Он познает ваших женщин… Когда он придет, он будет таким, как другие белые мужчины, только более могущественным и опасным. Пока вы не сделаете его своим.

— Как мы можем сделать это?

— Есть человек, который и будет способом.

Страница 141 отсутствует

индейцев». Это акт чистого геноцида, акт, который распространил инфекцию и среди «дружественных индейцев», и, возможно, среди белых людей[83].

Джонсон в ярости. Могавки говорят, что видели сны о том, что белая смерть вернется и заберет еще больше их людей, чем до того. Джонсон смотрит па прекрасную женщину могавков, которую он сделал супругой, а теперь и матерью нескольких своих детей. Он не может пережить мысли, что ее прекрасное лицо будет обезображено нарывами, а кожа его детей примет цвет потускневшего серебра и их сердца перестанут биться ночью.

Он находит способ защитить семью, своих друзей-могавков и их соседей в долине могавков. Этот способ известен некоторым людям в колониях, но отвергается большинством врачей как слишком опасный.

Я читал не в одной книге по истории, что Молли Брант была обезображена оспой. Это утверждение основывается на одном документе из бумаг Дэниэла Клауса, зятя Джонсона и представителя отделения по индейским вопросам. Один из биографов Джонсона перефразировал имеющее отношение к данному вопросу предложение: «Клаус, будучи в преклонном возрасте написал, что Молли была уродливой из-за отметин, оставленных на ней оспой»[84].

Моя реакция на это заявление была очень бурной. Я знал, что это было просто неправдой и что Клаус никогда не выразился бы подобным образом. Мой друг Ванда Бранч вызвалась проверить замечание Клауса в оригинале, доступном в виде микрофильма в Национальном архиве Канады в Оттаве. Почерк было тяжело расшифровать, но постепенно Ванда поняла, что прежде оно было прочитано неправильно. Хота некоторые слова понять так и не удалось, она смогла уточнить: Клаус имел в виду, что он, а не Молли Брант, болел оспой[85]. Таким образом, прекрасное лицо Молли Брант в действительности не пострадало.

Почему она и многие могавки смогли пережить ужасную эпидемию, разразившуюся в 1760-х годах? Потому что Уильям Джонсон сделал им прививки. Знание о вакцинации пришло в Новый Свет из Африки, а не из Европы. Коттон Мэзер и его друг, доктор в Бостоне, проводили исследования после того, как заметили шрамы от прививок у раба. Но затем суеверная толпа сожгла дом доктора, и медики в колониях решили, что вакцинация — слишком опасное мероприятие[86].

В моих снах я видел и чувствовал, что Островная Женщина обращается к другим временам в поисках способа помочь своим людям выжить. Я разделил ее горе, вызванное смертью любимого человека. Она вошла в мое сознание, рассказав, что значит быть опорой, нести тяжесть всего племени — от предков к тем, чьи лица под землей.

Мне снился Джонсон, тоже пытающийся извиниться за свою жизнь, вернуть те неисчислимые блага, полученные им от ирокезов, пытающийся сохранить лицо его возлюбленной Молли нетронутым.

И мне вновь снился черный человек, входящий в долину, который был бабалао среди своих людей йоруба в Западной Африке и знал кое-что еще неизвестное в долине могавков: как приручить белую смерть.

Я видел как Джонсон, воин, и Островная Женщина, целитель, встретились. Я видел, как Джонсон сделал себе прививку на глазах у могавков, и, что еще более важно, на глазах у Островной Женщины, чтобы показать, что эта операция исцеляет, а не вредит. В этот момент могущественная женщина видит, что Уильям Джонсон принадлежит к се людям так же, как он принадлежит и к людом, живущим на маленьком острове посереди океана, среди которых он родился.