Книга Сменяя маски - Алекс Фишер

— У вас нет полномочий, — твердо сказала я, однако мою наигранную уверенность при желании можно было разоблачить в два счета.

— Мне ничего не стоит подать прошение о депортации.

— Но вы до сих пор этого не сделали, — логично рассудила я. — Я нужна вам.

Альмов усмехнулся:

— Не вы. Кристофер. Вы всего лишь инструмент.

— Довольно ценный, как я понимаю, — в моей голове постепенно складывалось понимание того, что мне ничего не угрожает, и я стала чувствовать себя уверенней: — Именно я — недостающее звено ваших поисков. Без меня вы не сможете никого поймать. Признайте это, и тогда поговорим, как два серьезных человека.

Альмов бросил в мою сторону насмешливый взгляд:

— Пытаетесь перетянуть одеяло на себя.

— А вы этим не занимаетесь в данный момент?

Альмов снова усмехнулся, размышляя. Затем мужчина залез во внутренний карман пиджака и протянул мне визитку.

— Подумайте над моим предложением. У вас, — он посмотрел на часы, — один час. После я займусь оформлением бумаг о депортации, — Он развернулся и направился в сторону города.

— Мы на одной стороне, — крикнула я, обернувшись.

Он остановился и, посмотрев на меня, тихо сказал:

— Я знаю, — снова многозначительная пауза. — Поэтому рано или поздно вы согласитесь мне помочь.

Глава 4

Я опустила глаза на визитку.

Дмитрий Андреевич Альмов — было написано на ней большими синими буквами, чуть видными на темно-сером фоне. Какая безвкусица! Далее следовали номера телефонов и прочая контактная информация.

Я вздохнула и, положив визитку в задний карман брюк, проводила обеспокоенным взглядом силуэт мужчины, растворяющийся в предрассветной дымке.

Он отказывался признавать мою необходимость. Я понимала, что на мне свет клином не сошелся, и при желании детектив мог обойтись и без моего участия. Но его самоуверенность могла вылиться в мое отстранение от расследования. А мне ох как не хотелось провести несколько лет своей жизни на скамейке запасных — в данном случае на скамье места временного заключения.

Сколько у нас дают за убийство?

Не хотелось об этом думать. И что мне оставалось? Согласиться на условия Альмова и помочь ему в поимке Кристофера?

Мне не нравились его условия. Я всем своим существом чувствовала подвох в его обещаниях. Детектив не мог отпустить меня, если у него действительно были доказательства моей вины. Если бы только можно было прочитать мое дело! И его досье.

Я тоже хотела обладать рычагами давления.

Выход из сложившейся ситуации был только один: мне нужно было продолжать свое независимое расследование. Однако ситуация становилась все опаснее и опаснее. С одной стороны — Альмов с запугиваниями арестом, с другой — Александр с предположительной угрозой моей жизни, с третьей — Кристофер — с попытками провернуть свою аферу до конца и прибрать к рукам мои денежки. Хорошенькая перспектива: либо в тюрьме, либо в земле. И все без денег. Меня не устраивало ни то, ни другое, ни третье.

Почему обстоятельства складываются таким образом, что ситуация постоянно выходит из-под контроля? Нужно срочно что-то с этим делать.

Я обязана разработать свой собственный план и…

— Помогите! — раздался душераздирающий вопль со стороны замка.

Я замерла, бросив настороженный взгляд в сторону звука.

Мне показалось, или это голос Юлианы?

— По… — женский крик прервался на полуслове.

Я на мгновение опешила, испугавшись не на шутку. По спине пробежала неприятная дрожь. Инстинкт самосохранения призывал меня уйти подальше и забыть о том, что я слышала, ведь там может быть опасно. А благородство обязывало пойти проверить, что случилось, потому что Юле наверняка нужно оказать первую помощь. Секунда колебаний — и я кинулась к замку, опасаясь, что не успею.

Влетев по ступенькам наверх, я притормозила перед большой аркой для того, чтобы прислушаться и отдышаться, жалея, что у меня нет с собой моего пистолета.

Наверху было спокойно. Только тихий шелест волн нагнетал и без того тревожную атмосферу. Подсвечивающие стены фонари создавали беспокойный фон, вырисовывая из теней опасные силуэты. Мне казалось, что за мной наблюдают.

Я сделала несколько шагов вперед и увидела ее.

На холодном полу, в единственном тускло освещенном месте, не шевелясь, спиной ко мне лежала Юля. Я без труда узнала ее гламурную блузку и донельзя короткую юбку.

«Мертва?» — с ужасом пронеслось у меня в голове.

Я огляделась по сторонам. Не заметив никого рядом, я подошла к женщине, превратившись в слух.

— Юля, — прошептала я.

Никакого ответа.

Я снова огляделась. Присев на корточки рядом с бесчувственным телом, я понимала, что пожалею об этом. Мобилизовавшись для реакции на внезапное нападение, я присмотрелась к Юле. По ее затылку расплылось большое красное пятно.

— Черт возьми, — ругнулась я и протянула руку, чтобы перевернуть тело.

Секретарша, как кукла, перекатилась на спину, замерев в неестественной позе. Ее пустые глаза устремили в небо ничего не видящий взгляд.

Я зажала рот рукой, чтобы сдержать крик. Мои ноги подкосились, а в голове зашумело. Мой разум отказывался воспринимать реальность. Мир превратился в большое размытое пятно. На глаза навернулись слезы. Мне казалось, что я сейчас сойду с ума. Сердце колотилось, как сумасшедшее, отбивая в висках бешеный ритм.

Захлебнувшись в истерике, я упала на пол и отползла назад в тень, пока силы не кончились и самообладание не покинуло меня.

Сзади раздался какой-то неопределенный звук, и страх заставил меня подскочить и обернуться.

Но, там был только всепоглощающий мрак.

Черт возьми! На улице почти день, а здесь темно, как непроглядной ночью.

Я сглотнула и быстро вытерла слезы, плотная пелена которых застилала мне глаза. Сказать, что я была испугана — ничего не сказать. Это было чувство, граничащее с паникой, вышибающее все рациональное мышление.

«Бежать!» — кричало мое сознание, пытаясь отдать приказ негнущимся ногам.

Я прислушалась, вгрызаясь во мрак всеми шестью чувствами. Последнее утверждало, что я не одна, поэтому бежать в какую-либо сторону было опасно. Зловещая тишина пыталась опровергнуть доводы интуиции, усиленно намекая на проблемы с нервами и начинающиеся галлюцинации.

«Я схожу с ума», — подумала я.

Тем не менее звук повторился. Тихий шелест ткани.

Я ничего не видела кроме пятачка света, в котором лежало тело Юлианы.

Шелест раздался совсем рядом.