Книга Семь чудес и проклятие царя богов - Питер Леранжис

– Уката в! – Касс прыгнул Христосу на спину. Головорез выпрямился и попытался стряхнуть его, точно рюкзак.

– Я с ним разберусь, – сказал Марко, снимая с Христоса Касса, после чего вырубил охранника мощным апперкотом в челюсть. – Минус трое. Осталось два…

Он повернулся ко мне, и в этот момент чьи-то руки сжали мою шею. Марко бросился ко мне, но застыл, когда брат Янни вытащил нож и прижал его к моему горлу.

– Вечеринка окончена, – прорычал он мне в ухо.

Марко, Касс и Эли не шевелились, точно парализованные, лишь судорожно и со свистом дышали и испуганно смотрели на меня.

– Отпусти его, Янни, – сказал Марко.

– Где Мустафа? – спросил охранник.

– Был здесь минуту назад. – Глаза Марко забегали по сторонам.

Янни сжал пальцы.

– Мустафа! Где ты?

На самом краю поляны показался высокий широкоплечий силуэт.

– Здесь. – Мустафу было едва слышно.

Когда он подошел, стало ясно, что его глаза закрыты, а голова наклонена набок.

– Черт, vre, Мустафа, ты пил в такое время? – с отвращением в голосе спросил Янни.

Мустафа сдвинулся еще немного вперед, странно подволакивая ноги, и я наконец заметил две руки, держащие его за бока.

Массарин на секунду замер, а затем с глухим стуком упал, даже не дрогнув. На его месте, обгоревший и улыбающийся во всю ширину рта, стоял Торквин.

– Сюрприз!

Этой секундной растерянности мне хватило за глаза. Я что было сил двинул локтем Янни под ребра. Тот от неожиданности охнул и слегка ослабил хватку.

Я упал на землю и откатился в сторону. Марко и Торквин уже бежали ко мне, но они явно не успевали. Янни замахнулся, и лезвие ножа, рассекая воздух, понеслось прямо к моему лицу. Все, что я смог придумать, это пнуть его в колено. Сильно.

Янни с криком повалился на спину. Нож выпал из его руки. Прежде чем охранник успел коснуться земли, Марко уже запрыгнул на него и впечатал кулак ему в лицо.

Джунгли погрузились в тишину. Даже птицы, похоже, пребывали в шоке от случившегося.

Марко поднялся и вытер лоб.

– Я бы не отказался от мороженого.

Касс с восторженным блеском в глазах смотрел на меня.

– Это было отурк!

– И о-о-очень страшно! – взвыла Эли и так горячо обняла меня, что едва не уронила на землю.

Было больно. Все тело болело. Но я не стал ее отталкивать. Странно, но в тот момент эта боль казалась вполне терпимой.

Торквин, сжимая и разжимая кулаки, пошел к Марко. Его лицо, и так обгоревшее, раскраснелось еще сильнее.

– Эй-ей, Торко Ужасный, ты чего? – заволновался Марко. – Кстати, чувак, классная стрижка!

– Торквин прибьет Марко Безголового, – прорычал здоровяк.

– Нет! – вмешался я. – Оставь его, Торквин! Он спас нас. Это… это он все сделал.

Торквин бросил взгляд на валяющихся на земле без сознания массаринов.

– Но… Марко, он…

Теперь уже все мы смотрели на Марко.

– Объяснись, – мягко попросила Эли. – Потому что лично для меня ты сейчас одна сплошная энигма.

Марко недоуменно почесал голову.

– Я корабль?

– «Энигма» означает «загадка», – застонала Эли. – Герман Вендерс назвал так свой корабль!

– Марко, почему ты решил пойти против Масса? – спросил я.

Марко пожал плечами.

– Ты не дернул меня за палец.

– Не смешно. – Торквин одним стремительным рывком вплотную приблизился к Марко, сгреб его за воротник туники одной рукой, а вторую сжал в кулак.

– У меня сообщение. От Профессора Бегада.

– Эй, потише, Конг! Расслабься! – Марко вывернулся из захвата. – Шутки кончились, обещаю. Слушайте, я знаю, что все испортил. Правда. Я все время об этом думал. То есть ладно, не с самого начала. Вначале было круто: брат Ди, Его Высочество Марко Великолепный, все дела… Хотя я был настроен скептически, я не хотел оставлять вас, ребята, но они все такие: «Да не переживай, твои друзья скоро к нам присоединятся!» Ну я и выслушал их вариант истории, и как-то все стало ясно и понятно. Плюс я мог сражаться с чудовищами, тренироваться в прыжках и делать еще кучу всего крутого в то время, пока вы должны были передумать и в конце концов присоединиться к Масса.

– Ты правда верил, что мы это сделаем? – спросила Эли.

Марко кивнул.

– Я надеялся на это. Они очень хорошо со мной обращались. Пока в один прекрасный день – сюрприз! – все не перевернулось вверх тормашками. Меня приставили тренировать тех наглых малявок, и мне вдруг стали приказывать, и я, типа, обязан был подчиняться, как мелкая сошка какая-то. Ну я и начал прислушиваться к их разговорам, а они только и трепались, что о поднятии континента, количестве жертв и кто сколько власти получит, и вдруг брат Ди бросил что-то о Разрушителе и осколках локулуса, и я такой – что? Потом без предупреждения – бах! – и вы здесь. Я увидел, как они относятся к Джеку, и начал складывать два и два… Правда, медленно, математика никогда не была моим коньком…

Он замолчал. Я не узнавал его лицо, потому что на нем было написано выражение, которого я никогда у него не видел.

Наверное, то было осознание собственной незначительности.

Эли подошла к нему, но он отвернулся.

– Ну да, – продолжил он. – Я опустился до того, что решился вас предать. Вы, ребят, должно быть, теперь не хотите меня знать. Я все понимаю. Но между мной и Масса все кончено. Простите, я был тот еще свин. Ты тоже, Торквин. – На его лице появилась легкая улыбка. – Предать-знать, свин-Торквин. Да я поэт и даже не в курсе этого.

Торквин посмотрел на нас.

– Вы его понимаете?

– Я – да, – ответила Эли и положила руку на предплечье Марко. – Я хочу тебе верить. Но ты очень нас обидел, Марко. Как нам тебе доверять?

– А вы не доверяете? – Марко сглотнул. – Я хочу сказать, мы же одна семья, не забыли?

Мы промолчали.

– Профессор Бегад всегда говорил, что доверие нужно заслужить, – наконец тихо произнес я.

Марко кивнул. Он посмотрел в глаза каждому из нас. Я испугался, что он опять затеет какую-нибудь тупую шутку, но я еще никогда не видел его таким серьезным.

– Вот я и начну.

Он раскинул в стороны руки. Элоиза, все это время простоявшая молча, бросилась к нему. Марко крепко обнял ее и приподнял над землей.

Следующей на него прыгнула Эли, за ней – Касс, последним сдался и я. Он легко оторвал всех нас от земли, и это было ужасно приятно – осознавать, что он снова с нами.

– Марко, мне вот что не дает покоя, – сказал я, когда он нас опустил. – Что бы ты сделал, если бы я все-таки дернул тебя за палец?