Книга Вавилон. Расцвет и гибель города Чудес - Джеймс Веллард

Сто лет тому назад почти все имели какое-то представление о древнем Вавилоне, поскольку в Четвертой книге Царств и в книгах пророков можно было прочитать о взятии Иерусалима и о том, как евреев увели в плен, кто были цари и их родственники, принимавшие участие в битве не столько между земными монархами, сколько между соперничающими богами, Яхве евреев и Меродахом (Мардуком) вавилонян. Это весьма занимательное чтение, хотя и несколько предвзятое. Так что же в них правда, а что вымысел?

Открытия ассириологов вскоре пролили новый свет на еврейско-вавилонские отношения, и выяснилось, например, что написанное в Библии о Навуходоносоре не совпадает с тем, что можно прочитать на клинописных табличках. Да и сама Книга Даниила, в которой излагаются обстоятельства вавилонского пленения, представляет собой довольно неоднозначный документ; ее первые главы написаны на древнееврейском языке, затем следуют фрагменты на арамейском, который под конец снова сменяется еврейским. Что же на основании этого можно сказать о подлинности книги? Никто не решится утверждать что-либо однозначно. В целом дух времени периода вавилонского пленения передан в ней правдоподобно, но смущают многочисленные неточности. Так, например, Валтасар назван сыном Навуходоносора, в то время как в действительности сыном Навуходоносора был Амель-Мардук, именуемый в Ветхом Завете Евилмеродахом. В другом месте перс Дарий назван мидянином. Еще более сомнительна характеристика Навуходоносора как слабого и нерешительного правителя, который, уверовав в единого Бога, «пал на лице свое и поклонился Даниилу», истолковавшему его сон. Рассказ о таком почтительном отношении покорителя мира к какому-то пленному еврею столь же невероятен, сколь и повествование о Седрахе, Мисахе и Авденаго, вышедших невредимыми из печи огненной. История о таинственной руке, сделавшей надпись на стене дворца, и вовсе напоминает восточные сказки; такой же сказкой можно назвать и чудесное спасение Даниила в львином рву, в то время как его завистники и враги, вместе с женами и детьми, были брошены в ров и «львы овладели ими и сокрушили все кости их».

Но все же на основании этого собрания разнородных повествований можно вывести некую рабочую гипотезу, которая поможет нам оценить характер Навуходоносора и представить себе Нововавилонскую империю. Читая между строк еврейского повествования, мы хотя и смутно, но начинаем представлять себе вавилонского царя, обладавшего немалым умом и исключительными административными способностями. Как видно, основным его принципом во внешней политике и внутренних делах было поддержание мира и благополучия. В Четвертой книге Царств и в Книге Даниила он не мстит своим старым врагам евреям, а старается помириться с ними. Правда, это происходит после того, как он в обычной для того времени манере подавил восстание и убил сыновей иудейского царя Седекии пред глазами отца, которого после ослепил.

Почтение, оказываемое Навуходоносором евреям, объясняет, каким образом Даниил, Анания, Мисаил и Азария, «сыны Иудины», были взяты на воспитание во дворец, а также почему позже преемник Навуходоносора, Амель-Мардук, отпустил царя иудейского Иехонию из заключения и назначил ему содержание. Даже из Ветхого Завета становится понятно, что Навуходоносор и последующие за ним цари были готовы принять евреев в качестве членов новой империи и ассимилировать их, хотя в те времена национальность никакой роли не играла. Очевидно, вавилоняне уважали евреев как магов или мудрецов, поэтому Даниила и поставили начальником над «тайноведцами, гадателями, чародеями и халдеями». И то, что его оценили даже выше халдеев, свидетельствует о превосходстве евреев в области практической медицины, основанном во многом, как это видно на примере первых глав, на знании элементарной психологии. Можно даже предположить, что и в наши дни Даниил считался бы неплохим психологом, ведь он взялся истолковать сон царя после того, как халдеи отказались. Что, впрочем, неудивительно, ведь даже сам монарх не мог вспомнить сон, толкование которого хотел узнать. Для опытного толкователя было очевидно, что царем просто овладел приступ страха. Поэтому Даниил мог со спокойной душой положиться на свое воображение. Он решил выдумать крайне зловещий сон, который бы произвел впечатление на нервного и вспыльчивого царя, и нарисовал потрясающую картину, рассказав о «большом истукане, голова которого была из золота, грудь и руки из серебра, чрево и бедра – медные, а ноги наполовину железные, наполовину глиняные.

«Вот сон! Скажем пред царем и значение его.

Ты, царь, царь царей, которому Бог Небесный даровал царство, власть, силу и славу; И всех сынов человеческих, где бы они ни жили, зверей земных и птиц небесных Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими, ты – эта золотая голова!»

Навуходоносор, вне всякого сомнения, был польщен таким обращением; на него немалое впечатление произвело и самообладание молодого израильтянина, хотя нелепо предполагать, будто он на самом деле упал и преклонился перед ним, как сообщается в Библии. То, что он отрекся от своего бога Мардука и признал Яхве, бога Даниила, также кажется маловероятным. Возможно, для него оба эти бога были верховными владыками своих народов и выполняли схожие функции. Скорее всего, вавилонский правитель, стремившийся восстановить свое царство, в течение столь долгого времени разрушаемое и подавляемое ассирийцами, надеялся воспользоваться талантами израильтян и принять их бога в общевавилонский пантеон в качестве полезного дополнения. То есть его гораздо больше интересовали вопросы эффективного управления своей империей, нежели еврейская теология.

Но все же и в Библии, несмотря на всю ненависть евреев, Навуходоносор предстает перед нами в довольно выгодном свете. Другие цари подобны призракам, на мгновение всплывающим из тьмы забвения, или неподвижным каменным монументам. Достаточно посмотреть на рельефное изображение Синаххериба, найденное в его дворце в Ниневии, где он чопорно восседает на троне перед воинами, подносящими ему свои трофеи, в том числе и головы врагов. Сразу понимаешь, что этот чудовищный тиран не имеет ничего общего с Навуходоносором. События, изложенные в Четвертой книге Царств, Книге Даниила и в апокрифической Книге Иудифи, знакомят нас со многими персонажами, предстающими перед нами как реальные люди из плоти и крови, выгодно отличающиеся от безликих вавилонских статуй. Иудифь (Юдифь), например, «омыла тело водою и намастилась драгоценным миром», после чего, облачившись в свои лучшие наряды, отправляется к Олоферну, командующему войском Навуходоносора. Эта сцена придает живость повествованию, словно краски, наносимые на мрачный камень. Описание выхода Иудифи через иерусалимские ворота является, пожалуй, одной из самых лучших изобразительных сцен в литературе.

«И вышла Иудифь и служанка ее с нею; а мужи городские смотрели вслед за нею, пока она сходила с горы, пока проходила долины и пока не скрылась от их глаз.

Они шли прямо долиною, и встретила Иудифь передовая стража ассириян».

Далее следует очередной пример расхождения в фактах, изложенных в еврейской книге и в вавилонских записях. Существовала ли на самом деле прекрасная женщина по имени Юдифь, нам неведомо, но Навуходоносор уж точно не предполагал о существовании принимающего участие в осаде Иерусалима полководца Олоферна, само имя которого звучит не по-вавилонски[29]. Но все же рассказ об их встрече читать интересно, поскольку это первое литературное произведение, посвященное женщине, которую одни считают национальной героиней, а другие злодейкой. В этом ряду с Юдифью Жанна д'Арк, леди Макбет и другие. Вавилонский полководец, на свою беду, с надлежащим почтением принял посетительницу из лагеря неприятеля – в результате лишился головы. Пока он спал в опьянении, Юдифь двумя взмахами меча покончила с ним. Далее мы получаем дополнительные сведения о нравах той эпохи, поскольку на этом Юдифь не успокоилась, а взяла голову и положила в «мешок со съестными припасами» служанки и отнесла эту кровавую добычу в Иерусалим, где первосвященник восславил отважную женщину и назвал «благословенной более всех жен на земле».