Книга Подкова для летучей мыши - Марина Серова

– Пройдемте в кабинет, – немного помолчав, пригласил он.

«Другое дело», – следуя за широкой спиной большого начальника, думала я.

В кабинете мне указали на кресло, стоящее возле огромного офисного стола, и, когда я устроилась там, а сам Хромов – непосредственно за столом, я услышала вопрос по сути.

– О каких махинациях идет речь?

Всегда приятно иметь дело с умным человеком. Одного драгоценного времени сколько экономится. Только в данном конкретном случае, боюсь, смогу ли сама я оказаться на уровне. Ведь, что ни говори, а сведения об этих самых махинациях, которыми я так пугала, у меня были довольно расплывчатые.

Впрочем, в чем же проблема? Если я чего-то не знаю, всегда есть возможность сделать вид, что знаю, но не говорю.

– О махинациях с некими домами, выделенными по социальной программе совершенно определенной социальной группе, но полученными совсем иными лицами, – с выражением шпиона, знающего государственную тайну, загадочно проговорила я.

– Боюсь, что не понимаю вас, – упорствовал Хромов.

– Боюсь, что вы прекрасно меня понимаете. Из целевой группы только несколько человек успели зарегистрировать право собственности на предоставленную недвижимость, а остальные подарки достались кому придется. Новые владельцы, конечно, тут же радостно перепродали полученные на халяву дома, и взятки вроде бы гладки, да только мало показалось некоторым бонус получить, захотелось еще и раструбить об этом по всему свету. Похвастаться. Ну и… многие услышали.

– То есть вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что никто не желает следовать старой мудрой истине, что слово – серебро, а молчание – золото. Один не вовремя похвастался, что на халяву от государства воспомоществование получил… вовсе не ему предназначавшееся. Другой не вовремя рассвистел, что знает об этом… А в результате прервалась молодая жизнь. Так что вы скажете обо всем этом, уважаемый Андрей Васильевич?

Я шла ва-банк. Чтобы пробить эту непробиваемую стену и спровоцировать Хромова хоть на какие-то высказывания, я выложила всю до капли информацию, которую имела об этих для меня самой загадочных домах. Если и этого окажется недостаточно, чтобы вызвать ответную реакцию собеседника, я могу смело разворачиваться и ехать домой.

– Ну а от меня вы, собственно, чего хотите? – между тем проговорил Хромов.

«Ах ты, дубина чертова! – мысленно возмущалась я. – Я тут из кожи вон лезу, алиби ему стараюсь организовать, а он как будто в гостях сидит. Как будто не его это, извините, зад вот-вот на раскаленной плите окажется».

– От вас я хочу получить ответы на несколько вопросов, – ледяным тоном произнесла я.

– А именно?

– Кто занимался распределением домов по этой программе?

– Вот так вот просто? – скептически усмехнулся Хромов. – То есть вот сейчас я вам скажу, кто этим занимался, вы его привлечете, через день выяснится, откуда произошла утечка, и моей карьере конец? За кого вы меня принимаете?

– А вы предпочитаете, чтобы конец вашей карьере произошел в результате того, что все узнают, что вы из мести заказали сына своей кухарки? – парировала я.

Хромов молчал.

– И потом, волнуетесь вы напрасно. Я – лицо неофициальное и действую всегда только в интересах своего клиента. А в данном случае мой клиент – вы. Ну, точнее, ваша супруга. Вся информация, полученная мной от кого бы то ни было, в том числе и от вас, будет использована либо в вашу пользу либо не будет использована вообще. И кроме того, напомню вам, что моя задача состоит в том, чтобы найти убийцу Николая Матвеева, а вовсе не в том, чтобы исследовать махинации в высоких кругах. Мне нужен исполнитель, а человек, о котором мы сейчас пытаемся говорить, навряд ли сам взял в руки нож и под покровом ночи отправился в общежитие.

Доводы мои были неопровержимы, но и за всем тем, прежде чем ответить, Хромов долго раздумывал.

– Если речь идет о коттеджах для реабилитированных немцев, – наконец медленно начал он, – то занимался ими Новиков. Новиков Александр Борисович. Но боюсь, это – единственное, что я могу сообщить вам. В администрации каждый работает в своей сфере и посвящать друг друга в различные… нюансы, сами понимаете, не принято.

– У Новикова есть охрана?

– Разумеется.

– Среди охранников есть кто-нибудь рыжеволосый?

Вопрос этот настолько удивил моего собеседника, что на некоторое время он как бы потерялся.

– Кажется… да, кажется, есть, – наконец проговорил он.

– Хорошо. Благодарю вас за предоставленную информацию, она очень важна для следствия. Сейчас мне необходимо будет кое-что проверить, и, возможно, по результатам этой проверки мне придется еще раз обратиться к вам. Могу я это сделать?

Хромов снова задумался.

– На условиях строжайшей конфиденциальности, разумеется.

– Ну… ну, хорошо. Хорошо, обращайтесь. Только…

– Только, если повод будет действительно веский, – лучезарно улыбнулась я. – Всего хорошего.

– Ну что? Как? – тревожно спросила Наталья, едва завидев меня в дверях.

– Не волнуйтесь. Все было очень продуктивно и взаимно полезно. Ваш супруг проявил глубокое понимание ситуации и сообщил мне чрезвычайно ценные сведения, которые, надеюсь, в самом скором времени позволят выйти на исполнителя этого преступления.

– Но Андрей… он ведь ни при чем здесь, правда? – почти умоляла она.

– Разумеется, ни при чем. Об этом вы не должны даже беспокоиться. Трудность в том, чтобы найти реального исполнителя, и думаю, что Андрей Васильевич понял, что скорейшее решение этой задачи полностью в его интересах. Мы достигли взаимопонимания, и, надеюсь, теперь его отношение к вашим «тайным действиям за его спиной» в корне изменится.

Ободряюще улыбнувшись на прощание, я вышла на веранду и, дойдя до калитки, нажала кнопку домофона.

Глава 8

Оказавшись за воротами, я почувствовала себя вышедшей из бани. Что и говорить, денек начинался бурно. Но, похоже, продолжение его может оказаться еще более впечатляющим.

Учитывая статус и морально-физическую подготовку персон, с которыми предстояло мне схватиться в финале этого дела, можно было предположить, что скучать не придется.

«Подкачанный рыжий парень» – профессиональный охранник, а следовательно, обучен всем нужным приемам ничуть не хуже меня самой.

Стряпухин – изворотливая хитрая лиса, человек, способный без мыла влезть куда угодно и вылезти откуда угодно, способный объяснить вам, что черное – это белое, а белое – это черное и что земля стоит на трех китах.

Про Семенова и Новикова излишне даже поминать.

Пока у меня не было конкретного плана в отношении того, как действовать с каждым из этих индивидуумов, но одно было совершенно ясно – давить нужно на слабое место.