Книга Ты должна была знать - Джин Ханф Корелиц

И Грейс отправила письмо в неизвестный город на Среднем Западе, где проходит конференция детских онкологов.

Хотя, возможно, на ней обсуждаются и другие сферы медицины, просто Джонатан не счел нужным об этом упомянуть. Скажем, съехались специалисты в области педиатрии или онкологии в целом. Или те, кто занимается смежными областями медицины. Скажем, препаратами на основе антител, или генными технологиями, или паллиативной помощью[26], или даже альтернативными методами в медицине. Впрочем, последний вариант не слишком правдоподобен. Вряд ли Джонатан захотел бы поехать на конференцию, где обсуждаются альтернативные методы. И он сам, и все его коллеги твердо придерживались традиционной западной медицины и ни на шаг не готовы были отойти от сложившихся устоев. Грейс знала только одну сотрудницу больницы, интересовавшуюся подходом, который сама называла «стратегиями параллельного лечения». Но эта женщина давно уже покинула Нью-Йорк, чтобы открыть практику в другом месте – кажется, где-то на юго-западе.

А больше всего огорчало то, что во всем виновата сама Грейс. Была слишком невнимательна, рассеянна, не слушала мужа. Работа, дом, сын, аукцион, книга, в конце концов! Не будет ничего удивительного, если вдруг окажется, что насчет конференции она напутала. Выхватила несколько слов – скажем, «педиатрия», «онкология» и «лететь» – и вот вам пожалуйста, уже сочинила название конференции в Кливленде. «Я в своем репертуаре», – почти жизнерадостно подумала Грейс.

Но ведь она никогда не отличалась рассеянностью.

Между тем пришли клиенты. Когда Грейс спросила, как прошла неделя, муж разразился яростным монологом, на чем свет стоит ругая какого-то продюсера. Тот купил у него сценарий еще в прошлом году, однако фильм снимать по-прежнему не планировал. Жена сидела в другом углу дивана. С мрачным лицом, напряженная, будто сжатая пружина, она сохраняла молчание, пока муж излагал другие свои проблемы и огорчения. Большого карьерного прорыва пока так и не произошло, ассистент продюсера был ужасно невежлив, а до агента не дозвонишься – перезванивает только через четыре дня. Причем на второй день сценарист своими глазами видел его обедающим в «Майкле», то есть к постели он не прикован и нажать пару кнопок на телефоне в любом случае в состоянии!

Грейс слушала, но толком не слышала. Голова слегка кружилась. Когда клиент делал паузу, чтобы набрать воздуха в грудь, Грейс кивала, но не могла заставить себя его перебить. Собственное поведение ей совсем не нравилось. Когда Грейс училась в магистратуре, среди студентов был популярен анекдот, который ей тогда совсем не казался смешным – про двух психотерапевтов, работавших в соседних кабинетах. Много лет они вместе поднимались на лифте утром и спускались вечером. Один был угрюмый, мрачный, постоянно беспокоящийся из-за проблем пациентов, а второй, наоборот, всегда жизнерадостный и бодрый. Наконец угрюмый психотерапевт не выдержал и сказал веселому: «Не понимаю – наши пациенты ведь целыми днями жалуются на тяжелую жизнь, а ты слушаешь. Как же тебе удается сохранять хорошее настроение?» А второй психотерапевт отмахнулся: «А ты не слушай, и все дела».

Так вот – Грейс всегда слушала. Но сегодня не могла: ее занимали совсем другие мысли. Жена все больше ерзала на диване. Видно было, как с каждой новой тирадой нарастает ее раздражение. Мужу не угодили все. Актриса, которая слишком стара для роли, на которую пробуется. Сдвинутый на Тарантино парень со сценарных курсов, которому хватило наглости написать в «Фейсбуке», что преподаватель – клиент Грейс – некомпетентен, потому что по его сценарию не сняли ни одного фильма. Сестра жены, настаивающая, что в этом году они должны все вместе поехать в Висконсин и отпраздновать Рождество там. Это уж совсем бред! Эта стерва их обоих терпеть не может, и со старшей сестрой всегда обращалась по-свински. Так с какой стати они будут выбрасывать целое состояние на билеты, а потом еще таскаться по переполненному аэропорту? Там ведь перед Рождеством не протолкнешься! Но чего еще ждать от этой дуры?

– Да, – полуутвердительно-полувопросительно произнесла Грейс.

Жена ответила едва слышным вздохом.

– Это все из-за Сариной матери! – продолжил муж. – Представляете, позвонила Саре пару месяцев назад и потребовала привезти Корины обратно! Мол, пусть опять поживет у нее. Совсем обнаглела, распоряжается, будто у себя дома!

– Стивен, – предостерегающе произнесла жена.

– Сара, слава богу, вежливо отказалась. Потому что она – моя жена, а Корины – наша дочь! Проблемы, конечно, есть, да и как иначе? Но мы над ними работаем, а теща, между прочим, отнюдь не помогает! А теперь мы, значит, должны сделать вид, будто ничего не случилось, и преспокойно отправиться в какую-то глушь кушать пудинг!

Грейс знала, что именно должна сказать. В любом случае она должна была ответить хоть что-то. Но Грейс по-прежнему молчала.

– Родные за меня беспокоятся, – принялась оправдываться жена, Сара. – Если у Корины будут проблемы, ты ведь тоже волноваться начнешь, правда? Если у нее будет брак распадаться…

– Я же вернулся, – с интонацией капризного ребенка проворчал муж. Похоже, думал, что этого вполне достаточно для всеобщего счастья и трудности исчезнут сами собой.

– Да. Мама и сестра все понимают. Они знают, что мы стараемся наладить отношения. Просто хотят поддержать нас. – Покосившись на мужа, Грейс заметила, что его слова жены тоже не слишком убедили. – Особенно в Рождество, это же семейный праздник.

Муж бросил на Сару сердитый взгляд:

– Между прочим, я еврей.

– Ну и что? Мы все евреи. Дело не в этом.

Тут мужа снова прорвало. Болевых точек у него было более чем достаточно, причем все время обнаруживались новые. Впрочем, сводились жалобы к одному: его не ценят. Карьера с места не движется, родители учат жить, будто мальчишку, дочь-подросток по непонятной причине не испытывает по отношению к отцу благоговейного восхищения… Сидя в кресле, Грейс могла заранее предсказать, в каком ключе пройдут оставшиеся сорок минут сеанса.

Муж продолжал выплескивать раздражение, а обе женщины сохраняли молчание, хотя обычно вставляли хоть пару слов. Поверх голов супружеской пары Грейс поглядела на закрывавшие окно жалюзи, а сквозь их повернутые под углом пластинки – на безнадежно облепленное городской пылью стекло. Иногда Грейс давала немного денег консьержу Артуру, чтобы вымыл окно снаружи. Давненько она этого не делала. Можно, конечно, и самой управиться. Да хоть сейчас – какая клиентам разница, где она будет их не слушать, в кресле или у окна? Тогда за день Грейс сделает хоть что-то полезное. В кабинет хотя бы солнце заглядывать будет. Впрочем, сегодня день все равно пасмурный.

Когда прием закончился, Грейс едва удержалась, чтобы не извиниться перед клиентами. Провожая до двери, посоветовала не обсуждать конфликт из-за рождественской поездки до следующего приема. Вместо этого пусть оба подумают, чего хотят от рождественских праздников для себя и для дочери. Воспользовавшись пятью минутами до прихода следующих клиентов, Грейс проверила телефон и электронную почту.