Книга Есть ли жизнь после Путина - Георгий Бовт

Замедление темпов роста в Китае напрямую связывают в том числе с жестким регулированием Интернета в стране и другие исследователи, называя примерно тот же размер ущерба – более 1 % ВВП. Потери граждан этих стран (недополученные доходы) составят от $63 млрд в Китае до $193 млрд в ЕС. Для Индии потери в виде недополученного дохода составят 11 % среднемесячной зарплаты в стране, для КНР – 13 %, для Южной Кореи и Бразилии – до 20 %. Возможно, именно поэтому бразильские власти отказались все же от применения закона о локализации.

Но главное даже не это. А то, что никто пока не доказал, что такие меры эффективны в защите персональных данных.

Разве, к примеру, локализация гарантирует защиту от утечки и целенаправленной передачи персональных данных за границу и от их там пресловутой обработки? Ничуть. ЕС в рамках готовящегося Трансатлантического партнерства с США официально пойдет на трансграничную передачу данных. Да и наш закон допускает (как неизбежность) создание «зеркальных» баз данных, смиряясь с тем, что персональные данные россиян могут обрабатываться и за рубежом тоже.

Что толку, если Microsoft доложит о локализации, если новая Windows-10 настроена на утечку?

Локализация данных в национальных дата-центрах сделает их более уязвимыми. С одной стороны, так удобнее национальным спецслужбам. С другой – и иностранным (вспомним десятки кибератак китайских хакеров на американские базы данных). Кстати, исходя из интересов спецслужб, кажется, неразумно блокировать в России Facebook. Где еще найдешь столь саморазоблачающие дневники самодоносительства?

Я не раз писал, что российский закон о локализации создали люди, не разбирающиеся, как устроено современное информационное пространство, воплотившие в этом законе свои дремучие представления о том, как оно должно быть по-средневековому отрегулировано.

Буквальное применение закона будет не только пустой тратой денег (никакие персональные данные он не защитит), но сработает в пользу изоляции России, исключения ее из мирового информпространства, уничтожения остатков ее инвестиционной привлекательности.

Эти люди не знают, как происходит анализ не столько по старинке понимаемых у нас персональных данных, сколько так называемых метаданных. Когда важнее не содержание телефонных разговоров (такой контент труднее оцифровать и обрабатывать), а метаданные о звонках – время, место, продолжительность, частота связи с тем или иным абонентом, анализ кластеров созванивающихся и т. д. Такие данные легко поддаются обработке, но они не рассматриваются – как и все метаданные – нашими регуляторами (и никакими другими тоже) как персональные.

Как обнаружили исследователи одного бельгийского университета (американцы не очень обнародуют данные о возможностях своей АНБ), лишь на основе анализа обезличенных метаданных можно с 95-процентной вероятностью установить личность человека, который их индуцировал.

Возможно, поэтому в ЕС, на который у нас ссылаются сторонники жесткой локализации, подходят к применению такого законодательства гибко, без фанатизма. И в отличие от российского закона (это к вопросу о его жесткости) закон ЕС регулирует только компании, работающие на европейском рынке, применяя в этом случае узкую трактовку.

Да, в ЕС идет диалог на эту тему с интернет– и не интернет-компаниями. Да, Apple построила дата-центры в Дании и в Ирландии. Ряд интернет-магазинов типа Amazon, идя навстречу немецким законам (в ФРГ один из самых жестких законов в ЕС о защите персональных данных), отчитались о локализации. Но Facebook этого не делал. И никто его не заблокировал. Как и других не подчинившихся.

То есть вопрос о локализации в европейских странах остается вопросом скорее маркетинга и пиара. Компании, работающие на потребительском рынке, откупаясь на создание дата-центров, повышают уровень доверия клиентов. Важна и приближенность центров обработки данных к потребителям, когда конкурентные преимущества могут давать выигранные миллисекунды в передаче информации. Не случайно самые дорогие офисы компаний-трейдеров в Нью-Йорке расположены как можно ближе к бирже. Чтобы расстояние от сервера до нее было короче. Выигрыш в ничтожные доли секунды дает огромное преимущество в интернет-торгах. Политики же, в свою очередь, на фоне «страшилок от Сноудена» отчитываются о заботе об избирателях.

Давление на интернет-компании с целью перенести дата-центры на территорию тех или иных стран имеет и сугубо экономический смысл: создаются рабочие места, возникает более прочная связка с национальным рынком. Однако это происходит не путем грубого нажима – подчинись или мы тебя заблокируем (о громких случаях блокировки по этим основаниям пока особо не слышно, в том числе в Китае, там скорее действует политическая цензура), а путем диалога. Интернет-компании склоняют заплатить определенный выкуп, пойдя на траты по строительству дата-центров. Что, еще раз повторим, никак не решает задачу охраны персональных данных. И такой диалог имеет смысл лишь в одном случае: если такая компания настолько заинтересована в национальном рынке, что готова потратиться на вполне бессмысленные пассы по охране персональных данных.

Но если рынок не столь масштабен, то смысл тратиться исчезает.

В этом случае такой рынок скорее сам зависит от того, придут ли на него обладатели современных информационных технологий или обойдут стороной, обрекая на отсталость и прозябание. К тому же применительно к государствам, считающимся на Западе авторитарными, там утвердилось мнение, что бессмысленно вообще пытаться угодить прихотям этих авторитариев. Мол, они в своем угаре все равно придумают такое, что работать будет невозможно. А небольшие объемы рынка снижают мотивацию подстраиваться. Хотят жить за Стеной? Пусть. Им же хуже.

2015 г.

Кто готов воевать за Украину

Заветный приказ

Церемония открытия Олимпийских игр в Сочи. На трибуне почетных гостей вместе с Верховным главнокомандующим – зарубежные гости. Многие в последний момент решили приехать. Даже фрау Меркель. Она оказалась ближе всего к Верховному, оттерев плотным телом премьер-министра и не давая ему поймать очередной отличный кадр в объектив своей «лейки». Вдруг – звонок. По спецсвязи. Верховный немногословен: «Здравствуйте, Сергей Кожугетович. Да. Нет еще. Начинайте. Приказ вам отдан».

Совместный контингент сил Шанхайской организации сотрудничества, а также ОДКБ вводятся на Украину. Не встречая сопротивления, они занимают ключевые государственные, промышленные и энергетические объекты Восточной Украины. Население встречает их цветами, девушки бросаются на шею русским солдатам, китайским, белорусским и киргизским десантникам. В Киеве отдельные очаги сопротивления были быстро подавлены силами дивизии Дзержинского. На западе страны, зоне ответственности китайцев, развернулась партизанская война. Крым объявил о присоединении к Союзному государству России и Белоруссии.

Фрау Меркель, узнав о начале операции по принуждению к миру на Украине, спешно покинула Сочи. Но перед отъездом заверила Верховного, что контракт с «Сименсом» о поставке скоростных поездов для железной дороги Москва – Казань – Пекин пока в силе.