Книга Антон, надень ботинки! (сборник) - Виктория Токарева

Никита. Пап, у Волковых внизу есть гитара?

Игнатий. Ты же у кого-то брал, ты что, не помнишь?

Никита. Я забыл, не то у Волковых, не то у Трегубовича.

Зоя. Познакомьтесь. Это наш сын Никита. Никита, это папина ученица Лариса Маркова.

Знакомятся.

Никита. Мам…

Зоя. Не пойду. Иди сам.

Никита. Ну почему?

Зоя. А потому. Когда надо что-то просить и унижаться, вы посылаете меня.

Никита уходит.

Вам не скучно с нами? Может быть, хотите к молодежи?

Лариска. Нет. Спасибо. Нам не скучно.

Зоя приносит альбом. Раскрывает.

Зоя. Игнатий, Лариса, садитесь поближе.

Все садятся в один ряд.

Это Игнатий во время войны. Видите, лысый, в девчоночьем платье… А это он в третьем классе, сорок седьмой год. Тогда школьной формы не было, все в чем попало… А это мы с ним в консерватории. У меня прическа смешная, «венчик мира» называлась. А Игнатий – стиляга. Прическа под Тарзана. Тогда зарождался джаз, считалось – запрещенная музыка. Помнишь, тебя чуть не выгнали за джаз. А сейчас этих джазов, ансамблей, господи… И всего двадцать лет прошло… А это мы в первый год замужества. Какой ты смешной… А вот Игнатий в желудочном санатории, в Дорохове, а это за ручку с ним культработник Лида. Я потом ей на письма полгода отвечала… А вот Никита маленький, полтора года. Реветь собрался. Он тогда всего боялся, даже фотоаппарата… Вам интересно?

Лариска. Очень интересно. Но нам пора домой. Моя хозяйка волнуется, когда меня нет. Не спит.

Зоя. Что вы сказали?

Лариска. Я сказала, что хозяйка волнуется.

Зоя. Нет, перед этим.

Лариска. Что нам с Игнатием у вас очень интересно.

Зоя. Нет, после этого.

Лариска. Что нам пора домой.

Зоя. Кому «нам»?

Лариска. Мне и Игнатию. Не у вас же мы будем жить.

Лариска подходит к чемодану. Поднимает его.

Нетяжелый… Пошли.

Игнатий и Зоя растерянно переглядываются.

Лариска ничего не может понять.

А зачем ты меня звал?

Зоя. А зачем вы пришли?

Лариска. Я пришла выходить за него замуж.

Зоя. Тогда вам придется выйти за нас обоих, вернее, за нас троих: за него, за Никиту и за меня.

Лариска. Не понимаю.

Зоя. У него большой сын, маленькая зарплата и язва двенадцатиперстной кишки.

Лариска. Ну и что?

Зоя. А то. Он зависим: физически, материально и морально.

Лариска. Я не понимаю, от чего можно зависеть, кроме любви.

Зоя. Пока вас не было на свете, пока ваши родители еще только познакомились, он уже родился, вырос и женился. И это никуда не денешь.

Лариска. Я не понимаю.

Зоя. Вы что, глухая? Вы меня не слышите?

Лариска. Извините, я вас слышу, но не понимаю. Мы разговариваем на разных языках, как китаец и француз.

Зоя. Я говорю на языке здравого смысла.

Лариска. А я на языке любви. Мы не поймем друг друга.

Зоя. Ну хорошо, говорите с ним на своем языке.

Лариска подходит к Игнатию, поднимает к нему лицо. Смотрит в самые глаза.

Лариска. Ты любишь меня?

Игнатий. Да.

Лариска. Почему предаешь?

Игнатий. А почему предают? От трусости.

Лариска. Почему трусишь?

Игнатий. Не верю.

Лариска. Мне или себе?

Игнатий. Себе. Я – пуля на излете с комплексом несостоявшейся личности, с комплексом уходящего времени. Укомплексованный начинающий старик.

Зоя. Я же вам говорю: это современный типичный мужчина, который ничего не может решить. Вы зависите от него, а он – от всего на свете.

Лариска. Но я люблю тебя.

Зоя. Заладила: люблю, люблю… Он не знает, что с этим делать. Ваша любовь для него роскошь, которую он не может применить. Это как если бы ему подарили золотой шлем Тутанхамона. Он вбил бы в него гвоздь и приспособил на даче как рукомойник.

Лариска. А что же мне делать?

Игнатий. Перестань любить меня.

Лариска медленно опускает чемодан.

Лариска. Ты хочешь, чтобы я перестала любить тебя. Но я вся – ЛЮБОВЬ. Я не могу сделать так, чтобы любовь умерла, а я осталась. Я могу убить ее только вместе с собой.

Лариска идет к двери.

Игнатий загораживает ей дорогу.

(Тихо.) Выпусти меня, пожалуйста.

Игнатий. Я не могу тебя отпустить. Как ты пойдешь по городу в таком состоянии…

Лариска. Тогда пойдем со мной.

Игнатий. Я не могу бросить Зою в таком состоянии. Что Никита скажет своим друзьям?

Лариска. Тогда дай мне уйти.

Игнатий. Я не могу…

Лариска (растерянно). Да что же это такое… И не берут, и не выпускают. Заговор какой-то…

Она разбегается и пытается прорваться. Игнатий ее не выпускает. Заиграла очень громкая музыка. Старшеклассники распространились по всему дому, танцуют, топоча, как стадо мустангов.

(В смятении). Это какой-то сумасшедший дом…

Игнатий. Успокойся. Выпей.

Он наливает ей стакан водки. Лариска выпивает. Молодежь пляшет вокруг нее, вовлекает Зою. Танцует и Зоя – каким-то неистовым танцем отчаяния. Лариска оглядывается по сторонам, как бы ища выход. И вдруг нашла. Метнулась к окну, отомкнула шпингалеты. Рванула на себя балконную дверь, посыпались труха и вата, повисли полоски бумаги, которой клеят стекла. В квартиру ворвался морозный воздух. Свет гаснет.

13

Больничная палата. В палате трое больных: Спящая – пятьдесят лет. Нина – тридцать лет. Наталья – сорок лет. Спящая спит. Нина читает газету. Наталья не слушает, думает о своем.

Сидит, уставившись в одну точку.

Нина (читает). «…Утверждена программа технического перевооружения и реконструкции двадцати промышленных предприятий. Осуществление этой программы позволит дополнительно повысить производительность труда на одиннадцать процентов, сберечь десятки миллионов рублей, высвободить для работы на других участках около трех тысяч человек…»