Книга Мечт@ - В. Виджани

— Съешь, станет легче.

— Что это?

— Выжимка из твоих таблеток. — Сняв головной убор, Маргарита шикнула на змею, и та покорно уползла.

— Я не хочу… зависимости.

— А с чего ты решила, что сейчас не зависима? Еще ни один зависимый индивидуум не признался себе, что крепко подсел.

— Пожалуйста, не заставляй меня! Я не хочу…

— Дура… — с нажимом произнесла она, — никто тебя не заставляет. Твоей голове нужна разрядка. Придумала страшное наказание — истязать себя виртуальностью. Смотри, к кому ты его ревнуешь!

Марго подняла с пола осколок и сунула мне в лицо. Оттуда пялилась круглолицая дама с пергидрольной челкой и плохо накрашенным глазом.

— Кто это?! Убери ее! — Я отвернулась.

— Это та, вчерашняя. — Марго истерически рассмеялась. — Ну что, успокоилась?

Я дышала, словно пробежала стометровку.

— Мы сейчас пойдем в зал, и ты будешь послушной девочкой, хорошо? — Она протянула мне руку.

— Что это за люди с тобой?.. Я не хочу мужчин… Вообще ничего не хочу.

— А тебе никто никого не предлагает… Ты не узнала их? — Ведьма кокетливо поправила прическу.

— Нет! Откуда мне знать?! — Я топнула ногой. — Хочу домой. Немедленно.

— Вот как? Ты же сама придумала мне ник, или наша игра отменяется? Между прочим, о таких мужчинах можно только мечтать!

Створки неслышно открылись, и мы вышли. Спутники Маргариты терпеливо прогуливались между столиками, дегустируя содержимое сосудов. Ведьма ловко подхватила мопса под руку и направилась к лесенке. Ко мне тут же пристроился гусь. Гул, стоящий внизу, давил на уши. В какой-то момент мне даже показалось, что я оглохла.

— Может быть, Богиня чё-нить желают-с? — отчетливо произнес мой красноглазый кавалер.

— Я бы хотела увидеть себя в зеркале, если можно, конечно.

— О… — гусь обескураженно забил крыльями, — ваши желания поражают скромностью. Это нужно запомнить, надо же увидеть сие в зеркале, ах-ах-ах…

Перед нами выросло зеркало, похожее на то, что я разбила. На этот раз в нем отражалась сладкая парочка — претенциозная девица с гипертрофированным бюстом и платиновыми длинными волосами под руку с брутальным латиносом. Последний, наклонив голову к девичьему уху, тараторил, коверкая слова:

— О, мой королефа! Вас приводили в порядок в салоне Cosmetics Philosophy. Мейкап — двести у.е., причефка с оквашиванием — пятьсот у.е., пьедикюр, маникюр…

Я с отвращением пихнула своего спутника в бок, заставив заткнуться. Скривив отвратительную мину, набриолиненный мачо без слов развернул меня к другому зеркалу. Там стояли мы с Андреем. Да. Я и он. Просто, без каких-либо фантазий. Такая вот история. Мне ничего не оставалось, как заплакать. Не часто увидишь свою мечту в зеркале, тем более если рядом совсем чужой человек. То есть не человек, а обыкновенный маскот.

— Прекратите рыдать, — зашипел чертов гусь, — на нас смотрят люди. Пойдемте-ка лучше танцевать! — И он потянул меня в центр зала.

Это все порошок Марго… Наверное, так сходят с ума.

@

Мы вылетели из «Неба», как пробки из хорошего шампанского. Какая глупость проводить время в обществе монстров.

— А ты неплохо танцуешь… Респект тебе, душечка! — Маргарита попыталась изобразить несколько шагов из сальсы, чем насмешила мопса. Тот залился смехом, больше похожим на скрип старой телеги. — Мы тут посоветовались, и я решила… — Взглянув на часы, Марго совершенно серьезно сказала: — У нас осталось немного времени. Мы полетим к твоей Мечте. И… чтобы ты там не застряла… мы будем рядом. Обернуться нужно до трех утра.

— Ты согласна? — залопотал гусь, вытащив из нагрудного кармана будильник.

— Конечно согласна! — Клетчатый мопс поправил очки. — Куда бы она делась, интересно мне знать?! Маргарита вдруг завертелась, и образовавшаяся от ее кружения воронка втянула нас в свою спираль, превращая в мотыльков.

Через секунду мы летели на юг.

@

Лесная тьма приняла нас, гостеприимно распахивая крюкастые объятия. Где-то высоко ухали совы, осторожные шорохи перекликались с чьим-то плачем. Сквозь деревья виднелся деревянный сруб. В проеме распахнутой двери стоял Андрей, блаженно улыбаясь и насвистывая детскую песенку. Вдруг все вокруг облепило несчетное количество белых мотыльков. Я обрела вес, и кто-то больно ткнул меня в спину. Андрей с удивлением смотрел на белесый ковер. Мне показалось, на секунду он усомнился в реальности происходящего и… подумал обо мне…

Скорее всего, мне показалось.

@

Я подхожу к тебе и касаюсь пальцами твоего виска. Долго всматриваюсь в твое лицо, стараясь запомнить все твои черты до мельчайших деталей, чтобы потом рисовать снова и снова в разных ракурсах и поворотах. Во мне закипает нежность и еще одно чувство. Я знаю, как оно рождается…

Тишину нарушает крик совы. Чертова троица начинает беспокоиться, подавая знаки и сверля нас гневными взглядами. Тогда я прижимаюсь к тебе и шепчу: «Лю…б…лю».

ГЛАВА 25

Эффект бабочки

Через месяц после их знакомства он начал путешествовать с ней по выставкам и мастерским неизвестных ему художников, фотографов, инсталляторов, людей странных профессий и хобби. Она умела возносить любое свершение до небес, радоваться чужим успехам, страдать от чьих-то неудач, придумывать, создавать, с невероятным упорством добиваясь результата. Ее было за что уважать. Но ждала ли она его уважения? И мог ли он дать ей то, в чем она нуждалась и без чего не существует творчества априори? Отвечать самому себе не хотелось, дабы не выглядеть перед самим собой примитивным идиотом.

Ее воображение поднимало их над будничной суетой и банальностью. Каждое утро, открывая почту, он получал порции сентиментального позитива — она могла искупать его в нежности, а потом неожиданно отправить несколько строк возмущения по поводу ничего не значащих комментариев с людьми, которых он едва помнил. Он смеялся над ее излишней мнительностью, а она затихала где-то в области сердца, и он слышал ее дыхание. Если ее не было, он начинал волноваться. Глупость. Дикость. И тем не менее это было так. Она возникала неожиданно, чтобы прошептать нечто понятное только ему и немедленно испариться, чтобы тут же написать эсэмэску: «Андрююююша!.. Я соскууу…»

Он стал нуждаться в ее полуфразах-полусловах. Ее «дааааа…» или «нееееет!..», все эти дурацкие скобочки, смайлики дарили ему улыбку надолго после их виртуальных встреч. Часто она ставила его перед выбором своей непосредственностью — принимать этот подарок судьбы или нет?..

Он подозревал, что за этой легкостью и некоторой беспечностью стоит какая-то ее история и ей хочется раскрыться перед ним или просто быть услышанной. Он чувствовал, что их необходимость друг в друге рано или поздно перерастет в нечто иное и в один прекрасный день эта субстанция заполнит их целиком. Ему не хотелось думать о будущем. Каждое соприкосновение с ней было чувственно и сравнимо разве что с ощущениями первой влюбленности. Это все портило. Пугало. Выбивало из привычной колеи.