Книга Черта с два - Татьяна Полякова

Денис полез на заднее сиденье, а я прикрыла глаза. Во ртубыло сухо, голова кружилась, боль в боку стала ноющей, надсадной.

«А что, если я умру? — с ужасом подумала я. —Ночью, во сне, а Денис проснется утром рядом с трупом… у него и так глаздергается…»

— Нашел, — обрадовался он, возвращаясь на сиденьерядом со мной, руки его дрожали, он кусал губы, но в общем держался молодцом.

Я стащила свитер и осмотрела свой бок… Господи боже… Неужелитам во мне и правда пуля? Нет, тогда бы я умерла. Но ведь не все умирают сразу…и крови-то сколько… самое время упасть в обморок. Один раз я уже видела себяокровавленной: лет двадцать назад, в пионерском лагере. Я умудрилась встать наразбитую бутылку и разрезала пятку, бежала к пионервожатой, оставляя на путикровавый след. Именно это меня и доконало, я хлопнулась в обморок, радуясьвозможности ничего вокруг не видеть. Сейчас было самое время сделать то жесамое. Но рядом сидел Денис, а не пионервожатая, и об обмороке нечего было имечтать.

— Пуля прошла вскользь, — с умным видом заявилая. — Повезло, только задело слегка.

«И откуда во мне столько крови? Говорят, в человеке литрачетыре, не больше, а из меня, верно, целое ведро вылилось: и тут не как улюдей». Я скомкала бинт и стала аккуратно вытирать бок, челюсти сводило отболи. Через несколько минут кровь я немного смыла, но рана теперь выглядела ещеужаснее. Я точно знала: ее надо чем-то обработать, иначе будет заражение и яумру.

— Найди стрептоцид, — попросила я Дениса, чтобыотвлечь его от созерцания моих ран и чем-то занять. Таблетки нашлись, ярастолкла их и посыпала рану. Смотреть на свой бок было невыносимо до тошноты.Как люди могут работать хирургами? Ужас какой!.. «А что, если все это начнетгнить и воспаляться, не помню, как данный процесс правильно называется… А еслитам во мне действительно пуля, что она будет делать? Конечно, не пуля что-тобудет делать, а как все это будет происходить? Я умру сразу или какое-то времясмогу двигаться, постепенно теряя силы? Мальчишку надо куда-то пристроить.Уехать километров за триста, сейчас каникулы. Денис выглядит совершеннобольным, пойти к врачу, если повезет, его положат в больницу… А что дальше? Дане знаю я, что дальше… Если я вот так загнусь на его глазах, будет лучше?»

«А чего это тебе загибаться? — спросил невесть откудавозникший внутренний голос. — Пуля, может, есть, а может, и нет, наверноеты не знаешь, и вообще в медицине ты дура дурой. Рану надо обработать спиртомили водкой, на худой конец, и перевязать. Вполне возможно, что ты дотянешь доглубокой старости. От нытья толку никакого, лучше успокой мальчишку и ложисьспать».

— Помоги мне забинтовать все это, — попросила яДениса. Он охотно принялся за дело, руки его дрожали, но и я тряслась, послепережитых ужасов — это в пределах нормы.

Я надела чистую футболку, запас свитеров кончился, но вмашине было тепло, велела Денису развесить вещи и обувь пристроить ближе кпечке, а сама занялась трофеями. Вид оружия вызывал нервную дрожь, и я поскорееотложила его в сторону, а вот бумажники будили живой интерес. Не то чтобы яобнаружила в них что-то очень важное, главное, что Денис, видя меня потрошащейчужую собственность, успокоился. Правда, спросил пару раз:

— Саш, ты как?

— Нормально, — попытавшись придать голосунекоторое удивление, ответила я. Он приглядывался ко мне, а я стискивала зубы ивытирала со лба испарину, стараясь делать это незаметно. Поэтому возня сбумажниками была очень кстати.

В общей сложности я набрала девятьсот долларов, пять сотенроссийскими и икону Богородицы в серебре. Она была завернута в замшу и лежала водном из отделений кожаного бумажника. Я тщательно осмотрела икону, вещьстаринная и явно дорогая. Интересные люди за нами охотятся, пинать женщину,храня у груди лик Божьей Матери, чересчур затейливо для моего разума. Ладно, овкусах не спорят.

Я нашла два паспорта, из которых узнала имена покойников иих адреса, а также место работы одного из них: в бумажнике лежал пропуск.Пинавший меня Юра работал охранником на мясокомбинате. Водительскоеудостоверение и документы на машину я тоже просмотрела. От «Опеля» придетсяизбавляться, а жаль: хорошая машина. Никогда раньше не приходилось садиться заруль такой красавицы, обидно, что повод для данного события такой невеселый.

Денис убрал оба бумажника в «бардачок», и я попробовалапошевелиться, очень неудачно, кстати, и сказала:

— Давай спать.

Устроив себе вполне комфортабельное ложе, мы легли, я,правда, взвыла и вроде бы побледнела, потому что Денис опять испугался.

— Ты не обращай внимания, — посоветовала я. —Сам знаешь: палец обрежешь — и то больно. А здесь выдрало целый кусок. Оттого иболит, а я несдержанная и вою. Но от этого не умирают, и беспокоитьсясовершенно не о чем. Через пару дней все будет отлично.

Он не очень поверил, но вроде бы успокоился, лег и толькотут обратил внимание на телефон, да и то потому, что тот неожиданно ожил.

— Что это? — насторожился Денис, тыча пальцем, ая, подумав немного, решила проявить любопытство. Мужской голос позвал:

— Юрик?

Я подумала, стоит ли отвечать, пока я думала, мужчинанетерпеливо повторил:

— Юрка, где вы?

На меня вдруг напало озорство, и я ответила:

— Его здесь нет.

— А ты кто? — слегка опешил он.

— А ты? — спросила я.

— Слушай, деточка, скажи Юрику, что я ему за такиешутки рога пообломаю…

— Это вряд ли, — заметила я. — Обламыватьчто-либо Юрику совершенно глупо и даже противоестественно, и лучше вам эту идеюоставить.

Он немного повысказывался нецензурно и спросил:

— Идиотка припадочная, где Юрка?

Я фыркнула, смеяться было больно, оттого выходило веселоеповизгивание, а озорничать хотелось все больше и больше — видимо, сказывалосьпережитое волнение и общая тенденция моего мозга потихоньку съезжать насторону.

— Почему бы нам не познакомиться? — спросилая. — Как вас зовут? У вас приятный голос.

— Где Юрка? — теряя терпение, рявкнул он и кое-чтоприсовокупил. А меня уже несло:

— Как вы относитесь к авторской песне? Например, ктаким словам: «Но толстая Кармен достала первой свой „кольт“, и над столами вморге свет включили».

До него дошло, он вроде бы лишился дара речи, потом длинно игрязно выругался.

— Знакомиться будем? — переждав припадок, спросилая.