Книга Лук Будды - Сергей Таск

– Ну да, киношнику. Интересный тип. Был у меня как-то в мастерской, приглашал к себе.

– Далеко это?

– Да нет, не очень. – Он бросил взгляд на часы. – Время, конечно, неудачное. Вряд ли он сейчас дома.

– А что он делает ночью?

Раш уже нажимал на кнопки радиотелефона, и вопрос повис в воздухе. Голос в трубке деловито произнес: «Алло?»

– Привет, Майкл, это Раш. На каком я свете? Пока на этом, но собираюсь на тот. Угадал, в твои края, – засмеялся он, и тут же лицо у него вытянулось. – Да что ты? И когда вернешься? Нет, не возражаю. Нет, не один. Спрашиваешь! – он весело подмигнул Эмили. – А как твои девочки? Да, эта знает себе цену. А Грета? С кем, с этим кобелем? Ты же говорил – через мой труп! Прямо шекспировские страсти. А как наша старушка Вивьен поживает? Ощенилась?

Он закатил глаза и, прикрыв ладонью трубку, пояснил для Эмили:

– Не дом, а какой-то собачий Голливуд. Ну, ты увидишь.

И вдруг протестующе закричал в трубку:

– Э-э, нет, мы так не договаривались! Нет уж, дудки! Где я с ней буду охотиться? В Люксембургском саду? Короче, мы тебя еще застанем? Точное время я сообщу. О'кей, Майк. Ну всё, до встречи.

– Нас ждут, – сказал он, кладя трубку.

– Не поздновато? – она посмотрела на часы.

– К нему никогда не поздно.

Они подъехали к роскошному магазину. До закрытия оставались считанные минуты, но Рашу здесь обрадовались так, словно ради него все готовы были задержаться на работе до утра. Он предложил Эмили походить по залам, а сам уединился с мадам Риволи, владелицей магазина.

– Будем делать из Золушки принцессу? – она улыбнулась ему как старому приятелю или даже больше, чем приятелю.

Он покачал головой:

– Я хочу, чтобы ты отнеслась к этому серьезно.

– Ко всем твоим увлечениям я отношусь серьезно. Итак, я тебя слушаю.

– Полный гардероб на семь дней.

– Ого.

– Сан-Франциско. Потом Лос-Анджелес. Темы я, кажется, придумал.

Мадам Риволи вызвала трех девушек и раскрыла блокнот, приготовившись записывать.

– Я, правда, не уверен, что у вас есть все необходимое.

– Месье? – поза мадам Риволи выражала терпеливое ожидание.

– Хорошо, начнем. Мы сходим по трапу, на ней ситцевое платье в русском стиле, руки обнажены, и легкие туфельки… лапоточки. – Забыв о цели своего прихода, он фантазировал дальше. – Мы с ней садимся в машину, и тут Майк мне выдает: «Ну ты и задница? Нет бы раньше предупредить!» А я ему: «Можно подумать, ты отменил бы съемки, старый хрыч!» А он мне: «Из-за тебя, сукин ты сын, конечно, нет, а вот из-за прекрасной незнакомки…» – «Прекрасную незнакомку, – отвечаю, – зовут Эмили. Признаться, от имени я не в восторге… в отличие от всего остального». Тут Майк тихо хрюкает. Мы уже в районе Кастро, в квартале «голубых». Эмили прилипла к стеклу, и Майк своим козлиным тенором поет: «Сан-Франциско всем очень нравится. Здесь бабы – атлеты, мужчины – красавицы!»

– Значит, остановимся на платье в русском стиле, – мадам Риволи выразительно посмотрела на продавщицу, стоявшую с разинутым ртом.

– Да, мадам, – пролепетала та.

Риволи сделала пометку в своем блокноте и подняла на Раша вопросительный взгляд.

– На океанском побережье я вижу ее в прозрачном совершенно свободном шифоновом платье в крупных ярких цветах. Белая шляпа с лентой. Плетеные сандалии.

Мадам Риволи глазами отправила вторую девушку. Эмили, с которой сразу сняли все мерки, ничего ей не объясняя, с озадаченным видом бродила по пустым залам.

– Теперь «Алькатрас».

– Для тюрьмы отдельный туалет?

– Монашеское одеяние, – уточнил Раш. – Она проходит мимо камер и для каждого заключенного находит слова утешения. «Птичнику» Страуду рассказывает о канарейках, отвлекает Аль Капоне от мрачных мыслей о сифилисе…

– Ее примут за сумасшедшую.

– Главное, чтобы она была безукоризненно одета.

Третья девушка исчезла. Мадам Риволи покачала головой:

– Зачем тебе это нужно?

– Это нужно ей.

– Ты решил стать филантропом?

– Я решил стать истинным католиком, – Раш молитвенно сложил ладони и закатил глаза к потолку.

Их тет-а-тет нарушила первая девушка, державшая платье в русском стиле. Раш одобрительно кивнул.

– Гвоздь программы – мужской клуб. Мы приходим, одетые как два близнеца: брюки в полоску, блейзер, белый пикейный жилет, черные лакированные туфли. Я заставил ее напомадить волосы и собственноручно наклеил ей светлые усики. Все продумано до последней детали. И тем не менее швейцар, что-то унюхав, готов преградить ей путь. «А это мистер Ян Раш-младший», – опережаю я его, и мы небрежно проходим. После изысканного обеда папаша Раш приглашает любимого сына на танец…

– Можешь не продолжать, – мадам Риволи обворожительно улыбнулась. – Два клубных костюма, – сказала она девушке и перевернула страничку блокнота.

– Так, Голливуд. Я думаю, одного дня нам хватит. Утром везу ребенка в Диснейленд. Тут все ясно: матроска, соломенная шляпка с васильками, босоножки, гольфы. Она будет замечательно смотреться с воздушным шариком.

– А на вечер?

– О, вечер! Вечер она запомнит на всю жизнь. Беверли Хиллз. Запахи олеандра. Артур Миллер играет в вист с Джессикой Тэнди. Дастин Хоффман достает изо рта целлулоидные шарики. «Хотите полетать?» – спрашивает он ее. Она даже пугается: «У вас есть самолет?» – «Тяжелый бомбардировщик», – говорит он совершенно серьезно. – Б-52». И протягивает ей крепчайший коктейль. Даже в этом обществе она звезда. Или, если хотите, царица зверей. Леопардовый костюм в облипочку – вот что нам надо!

На губах Раша играла торжествующая улыбка. Девушки-продавщицы, забыв обо всем на свете, ловили каждое его слово.

– А на седьмой день? – тихо спросила мадам, уже догадываясь об ответе.

– А на седьмой день я отвезу ее домой. Одеть ее для нашего последнего дня всего труднее. Ты мне поможешь, Тина?

– Да, Ян.

Выражаясь языком старых романов, неделя пролетела как один день. В аэропорту Орли их встречала Табита. Ей навстречу шла уверенная в себе женщина в стильном костюме – черный камзол с белыми кружевными манжетами и белым жабо, черная кожаная мини-юбка, высокие лайковые сапоги с отворотами. Табита с трудом узнала Эмили. Раша она тоже не узнавала. Одет как обычно, но ожидаемой кислой мины она не увидела. Он тоже был неприлично счастлив.

В машине Эмили с улыбкой рассказывала, обращаясь только к нему:

– Ты как раз вышел, и официант передает мне визитную карточку. Какой-то князь или герцог, черт его знает. На обороте мелкими буковками «Я сижу возле колонны. Посмотри и сама сделай выбор».