Книга Бижутерия - Мередит Рич

— Я принесла несколько набросков украшений. Хочешь посмотреть?

— Да, конечно. — В тот вечер, когда они познакомились, Бэмби представила ее как ювелира-дизайнера. Но тогда Саша совсем не говорил по-английски и, наверное, не понял.

— Я делаю для магазина Бетти золотые кольца. Простенькие. Однако на них есть спрос.

— Ну. Давай, где твои наброски? А то ужин будет скоро готов.

— Не обязательно смотреть сейчас.

— Я хочу посмотреть.

Девушка пожалела, что принесла работу. Она захватила ее, чтобы растопить между ними лед. Но теперь ей уделялось слишком большое внимание.

— Ничего особенного. Только несколько…

— Не надо извиняться. Покажи и все. — Саша отнял у нее папку и стал молча переворачивать листы, пока не дошел до последнего. — Многообещающе, — наконец заключил он. — Хорошие, ясные идеи. Будешь заниматься, может выйти толк.

— Но я занималась, — вспыхнула Джуэл. — В одном из лучших технических заведений Германии, в Колорадо и у самого хорошего дизайнера в Боулдере.

Саша пожал плечами:

— Если бы я посмотрел сами вещи, то мог бы дать совет.

— Я не могу их сделать. У меня нет времени, нет инструментов. Я не могу купить материалы.

— Значит, ты не хочешь стать дизайнером.

— Хочу! Дело только во времени.

Саша налил себе водки, залпом выпил и закусил пирожком.

— Послушай, Джуэл, когда я сюда приехал, у меня было всего сорок долларов и адрес русской семьи, которая помогала другим русским. Я устроился на работу — чистил овощи в китайском ресторане. И ходил по лавкам и ломбардам. Ходил и высматривал — покупал по дешевке опалы, аметисты, жемчуг, топазы, серебряные ножи и вилки… всякое барахло, которое и за вещи никто не считал. Приносил домой, переплавлял. Я делал собственные инструменты и находил дешевые на Кэнел-стрит. Спал по два-три часа в сутки, но через четыре месяца имел небольшую коллекцию, которую мог предлагать магазинам. Добился встреч с хозяевами. Им понравилось. Они стали покупать. Через шесть месяцев жизни в Штатах я бросил заниматься овощами и начал делать только то, что мне нравится. — Он помолчал и посмотрел Джуэл прямо в глаза. — Не хочу тебя критиковать. Но надо работать. Воля — это все. Воля — это успех. Джуэл, тебе требуется больше воли. И заниматься. Талант есть — это я вижу. Однако его нужно развивать.

Джуэл вздохнула и отвернулась. Крыть было нечем — по части упорства с Сашей ей не сравниться. Он был прав: возвратившись в Нью-Йорк, она находила множество извинений, только чтобы не заниматься тем, что ей нравилось. Девушка вспомнила детство, когда ее бросила мать. Вот тогда она в самом деле голодала. А в остальном жизнь складывалась удачно. А она в последние месяцы только и плакалась, как ее обидели Макнилы.

— Ты прав, Саша, я увиливаю от работы. Кольца для Бетти я могу делать с закрытыми глазами. Но когда доходит до дела, я пугаюсь. Боюсь, что окажусь не на высоте.

— А как ты узнаешь, если не будешь пытаться? Кончай бездельничать.

Джуэл не выдержала и рассмеялась. Она из кожи вон лезла, пытаясь в дорогом Нью-Йорке свести концы с концами. Ничего себе безделье! Но она понимала, что хотел сказать Саша. И он был прав.

— Ладно. Постараюсь изо всех сил.

— Приятно слышать. — Саша снова повернулся к плите и что-то помешал в большой кастрюле.

— А скажи, трудно было уезжать из своей страны?

— Конечно, трудно. Но это верный выбор для художника.

— У тебя кто-то там остался? Родные?

— Остались. Но я дождался, когда умерли мать и отец. Все, больше никаких разговоров о прошлом. Как мы говорим, не будем оглядываться.

— Как ты вырвался из страны?

— Все считали, что я уехал на берег моря… Взял с собой немного вещей. Инструменты, драгоценности, наброски, фотографии, книги — все оставил в Москве. Никто ни о чем не догадался. У меня были связи среди андеграунда, и меня переправили в Турцию. А оттуда устроился рабочим на уходящий в Штаты грузовой пароход. И вот я здесь. Но хватит о прошлом. Не надо больше вопросов.

Джуэл кивнула. Несмотря на любопытство, она решила пощадить Сашины чувства. Она же хотела, чтобы люди щадили ее. Расскажет больше, когда захочет. Если захочет. Так и должно быть.

— Ну вот, все готово. — Саша разложил фаршированную капусту по тарелкам. — Идем есть.

Столом служила дверь, уложенная на козлы. Стульями — выкрашенные в красный цвет ящики из-под апельсинов. Саша зажег вставленные в бутылки из-под кьянти свечи и пригласил Джуэл.

— После обеда ты мне покажешь свои работы? Мне очень хочется их посмотреть. — Девушка искала новые темы для разговора.

— Разумеется. Но сначала поешь. Я много тебе приготовил, чтобы на костях завелся жирок.

— Ты что, считаешь меня тощей? — рассмеялась она. — Никогда не слышал поговорку: «Нельзя быть слишком богатым или слишком худым»?

— Я не согласен, — возразил русский. — Можно стать и тем и другим.

Он посерьезнел, и Джуэл решила не продолжать. Она и так все время чувствовала себя не в своей тарелке.

— Капуста превосходная. Как и все остальное. — Девушка старалась скрыть смущение. — Должно быть, провел у плиты целый день?

— Для тебя готовить — счастье, — просто ответил он. — Времени не замечаешь. Теперь я буду часто для тебя стряпать.

Джуэл пропустила замечание мимо ушей.

— Симпатичная квартирка. А где твой сосед?

— Женя? Он танцор. Часто в разъездах. Очень удобно.

Джуэл кивнула, а про себя подумала: «Еще бы».

— А твой английский стал заметно лучше. Работаешь упорно?

— Я познакомился с русской. Она в Америке уже пять лет. Мы много времени проводим вместе, и она меня учит.

— Вы с ней… часто встречаетесь? — Джуэл тут же пожалела, что спросила.

— Мы друзья, — улыбнулся Саша. — Не больше.

Девушка нервно сглотнула.

— Я не намеревалась лезть к тебе в душу. Хотела только сказать, что ты стал говорить лучше.

Боже, отчего она так стеснялась этого человека? Джуэл знала ответ. Ее к нему физически влекло. Но внутренний голос останавливал — негоже связываться с нищим иммигрантом. Надо думать о собственной карьере. Прислониться к нормальному человеку. Завести богатенького дружка. А не Сашу. Но возможно ли забыть эти ясные голубые глаза? Джуэл представила себя в его объятиях — как она отдается ему вся целиком, растворяется в его необъятности.

Но вдруг перехватила его взгляд. Саша словно бы читал ее мысли. Джуэл настолько смутилась, что покраснела. Русский улыбнулся, и она сумела улыбнуться в ответ. Не было никаких сомнений, что он хотел ее тоже.