Книга Столичные каникулы - Джанет Дейли

– Давайте я погуляю с ней, – вызвалась Джоселин, которой не хотелось оставаться наедине с Такером. Она все еще не отошла от их поцелуя.

– Нет необходимости. – Обедиа встал с поводком в руке. – Я вполне могу немного погулять с Молли.

– Конечно, можете, но… вы еще не доели ваш завтрак, – нашла причину Джоселин.

– Уверяю вас, я наелся. Больше не смогу проглотить ни кусочка, – объявил Обедиа, пока Молли прыгала возле него, сгорая от нетерпения. – Сейчас, девочка. Мы уже идем. Вот только я возьму шляпу и пальто.

– А мне кажется, будет лучше, если я поведу Молли гулять. – Джоселин все еще пыталась настоять на своем. – Молли иногда слишком прыткая, и я не хочу, чтобы она протащила вас вниз по ступенькам.

Но Обедиа отверг ее участие:

– Не беспокойтесь. Пока мы ехали с Молли в такси, мы пришли к некоторому взаимопониманию. Правда, девочка? Я не буду идти слишком медленно, а она не будет бежать слишком быстро.

Молли снова залаяла. Обедиа рассмеялся:

– Вы видите? Она уже считает, что я иду слишком медленно.

Старик и собака вместе вышли из кухни. Джоселин посмотрела им вслед, затем, чувствуя на себе взгляд Такера, отвернулась к раковине, предпочитая на него не реагировать. Однако стоять так долго было невозможно, – ей еще предстояло убрать со стола. Она быстро собрала в кучу посуду, столовые приборы.

– Мы ненадолго! – крикнул из гостиной Обедиа.

Затем было слышно, как он закрыл за собою дверь.

– Я чувствую себя абсолютно никчемным, когда сижу вот так и смотрю, как вы работаете, – произнес Такер, когда Джоселин переносила посуду со стола в раковину.

– Не смотрите, – посоветовала она.

. – Это легко сказать. Под раковиной пластиковый тазик для мытья посуды и сушилка.

– Я знаю. – Джоселин заметила их, когда убирала на место резиновые перчатки.

И тут она с ужасом осознала, что ей снова нужны перчатки. Джоселин поставила сушилку на плиту, тазик – в раковину, включила кран, чтобы наполнить его водой, капнула в нее чуть-чуть средства для мытья посуды. Когда же вода начала пениться, вытащила и надела перчатки.

– Так вы все-таки боитесь микробов? – улыбнулся Такер.

– У меня аллергия на некоторые моющие средства, – солгала она.

– В таком случае, – ножка стула заскребла по полу, – давайте я помою, а вы вытирайте.

Джоселин повернулась, услышав, что Такер собирается встать.

– Мне кажется, вы хотели дать отдых вашему колену, – напомнила она.

– Ничего страшного не случится, если я немного постою. – Прихрамывая, он направился к раковине. – Пока у вас не началась аллергия, взгляните на это по-другому. К тому времени, когда Обедиа вернется, мы успеем перемыть, вытереть и убрать всю посуду на место. Конечно, если вы настаиваете, мы можем дождаться его. Но это значит, что вы здесь задержитесь гораздо дольше.

– И не думайте об этом, – проворчала Джоселин.

– Я не сомневался, что вы именно так отреагируете. – Такер склонился над раковиной, балансируя на одной ноге, сложил посуду и столовые приборы в мыльную воду. – Тем более если вы будете мыть посуду в этих резиновых перчатках, то обязательно что-нибудь уроните и разобьете, да еще и порежетесь. И тогда уже мне придется делать вам перевязку.

Это был убедительный довод, с которым Джоселин не могла не согласиться. Она сняла перчатки, отложила их в сторону и подошла к шкафу, чтобы найти кухонное полотенце.

– Кроме того, – продолжал Такер, – я не отношусь к тому типу мужчин, которые считают, что это не мужское дело – мыть посуду. Работой по дому я тоже не пренебрегаю. Помыть полы, вытереть пыль, подмести и так далее – все это я могу делать сам.

– Вы такой домашний? – подивилась Джоселин и потянулась к тарелке, которую он поставил на сушилку.

– Моя мама всегда говорила, что работа по дому – это такая вещь, которую никто не замечает, пока сам ею не займется.

И снова маленькая мудрость, изложенная с типичным для него чувством юмора, заставила Джоселин улыбнуться.

– Ваша мама так говорила? – кокетливо переспросила она. – Удивлена, что это сказал не ваш дедушка.

– О да! Он наверняка сказал бы что-нибудь, если бы думал об этом, но на этот раз это была мама. Она тоже мудрая женщина. – Выражение его лица было абсолютно юношеское, но в то же время во взгляде, который он бросил на Джоселин, мелькнула искорка юмора.

– Рада это слышать. – Она улыбнулась еще шире.

Джоселин нравилось, когда Такер был таким. Тогда она могла расслабиться и просто наслаждаться его обществом и этой легкой добродушной беседой. Он умел прямо смотреть на вещи, но при этом не воспринимать их всерьез.

В Белом доме все было серьезным: проблемы, полномочия, требования и обязанности и очень мало возможностей избежать всего этого без разрешения президентского офиса.

– Между прочим, – Такер подставил тарелку под струю воды, чтобы смыть моющее средство, прежде чем передать ее Джоселин, – завтрак был очень вкусным. Спасибо.

Она пожала плечами:

– Это Обедиа почти все приготовил.

– Он отличный парень, правда? – заметил Такер и тихо засмеялся.

– Над чем вы смеетесь? – Джоселин перестала вытирать тарелки и посмотрела на него с любопытством.

– Просто я кое-что вспомнил. – Такер снова слегка улыбнулся. – Недавно я где-то прочитал, что человек проходит в жизни три стадии: сначала он верит в Санта-Клауса, затем не верит в него и, наконец, становится сам Санта-Клаусом. До тех пор пока не познакомился с Обедиа, я считал, что нахожусь на второй стадии.

– А теперь? – Джоселин усмехнулась.

– Думаю, вернулся на первую.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. – Она убрала тарелку в шкаф.

– Так вы тоже? Ха!

– Да. – Джоселин вытерла последнюю тарелку.

– А знаете, вы единственная, кто когда-либо помогал мне на кухне, кроме моей мамы. Такое ощущение, будто мы с вами старая семейная пара, у которой в гостях был друг, а теперь мы все убираем: я мою посуду, вы – вытираете ее и ставите на место.

После этих слов у Джоселин онемели пальцы. Она испытала настоящий шок. Стоя у Такера на кухне, находясь рядом с ним, она чувствовала себя как дома. Это было абсолютно нелогично. Почему ей казалось, что она знает Такера всю свою жизнь, тогда как они знакомы всего несколько часов? Почему так уверена, что у них много общего, тогда как у них столько противоречий?

Но что еще хуже – это то, что у них не было будущего. И все было обманом. Она сама была обманом.

– Вот что. – Одним движением Джоселин отложила тарелку и швырнула полотенце в угол. – С меня хватит!