Книга Нежданная страсть - Сью Сивил-Браун

– Сдаюсь! – Сайлас прислонился к двери. – Дон, вы можете сделать так, чтобы он не отвлекался от темы?

– Я не отвлекаюсь, – произнес дух. – Мы подошли к самому главному.

– Так говори же!

– Прежде всего я должен объяснить, – заявил дух, – что после смерти мы, если можно так выразиться, проходим некую школу. Разумеется, это мало похоже на школу в вашем, земном понимании. Там мы учимся тому, чему у нас не было возможности научиться на земле… или же мы ее просто упустили. Моррис многому научился после смерти. Научился больше ценить тех, кто любил его при жизни.

– Мы любили его, он знает, – вмешалась Дэни, – и продолжаем любить.

– Моррис знает, – проговорил Мустафа, – кто его по-настоящему любит, а кто нет. Он не может сказать, чему научился здесь, потому что это против правил. Мы можем упоминать о дневнике, потому что вам уже известно о нем, но не можем сказать, где он спрятан.

– Хватит! – не выдержал наконец Уиттлз. – Я здесь, между прочим, по делу. Вы будете отвечать на мои вопросы, мистер Нортроп? Это в ваших интересах!

– Я, по-моему, не отказывался на них отвечать! – спокойно заявил Сайлас. – Только после сеанса. Так что наберитесь терпения.

– Что касается пожара, – произнес Мустафа, – могу рассказать все: и кто поджег лодочную станцию, и кто заплатил за это…

Эрни Хазлетт вскочил как ужаленный.

– Ты не сможешь доказать этого, Мустафа! – заорал он. – Показания призраков не имеют юридической силы!

– Я говорила тебе, – завизжала Герта, – что это глупая идея!

– Я ничего об этом не знала! – заявила Пепита с невинным видом. – Они сказали мне только потом…

– Силы небесные! – всплеснула руками Айна. – Неужели и впрямь они?

– Кто сказал вам только потом? – Сайлас сурово посмотрел на Пепиту.

Та поднялась, тыча пальцем в Хазлетта. Но не успела она открыть рот, как Хазлетт закричал:

– Скажи только слово, шлюха, и я тебя убью!

– Говорила же я тебе, – повторила Герта, обращаясь к племяннику, – что это никудышная затея.

Эрни повернулся к Уиттлзу:

– Вы не можете ничего доказать! Того, что здесь было сказано, недостаточно.

– Что ж, – пожал плечами Джоансен, – остальное, надеюсь, установит следствие.

– Он хотел выманить Сайласа и Дэни из дома, – верещала Пепита. – Хотел обыскать дом! Жалел, что пожар был несильный, чтобы их подольше не было дома.

– Сукин сын! – накинулся на него Сайлас. – Ты хотел спалить всю мою станцию!

– Докажи это! Чем ты это докажешь?

– А мне и не надо ничего доказывать. Ты сам во всем признался! – Сайлас крепко схватил Эрни, пытавшегося улизнуть. – Сядь на место, придурок, или я размозжу твою тупую голову!

– Этого достаточно, – произнес Уиттлз. – Я вполне удовлетворен. Приношу извинения, мистер Нортроп, за свои подозрения. – Он поднялся. – Теперь осталось выяснить, кто был зачинщиком.

Уиттлз направился к выходу. Джоансен последовал за ним.

– Я еще доберусь до тебя, сосунок! – пригрозил он с порога Эрни.

Когда страховой агент и пожарный инспектор удалились, Сайлас с суровым видом оглядел собравшихся.

– Ну как, – спросил он, – сами во всем признаетесь или будем в молчанку играть?

– Я ничего вам не скажу! – отрезал Эрни.

– Скажешь! – Глаза Сайласа сузились. – Я знаю, как тебя заставить. Кстати, считаю своим долгом предупредить: это очень больно!

– Ты не посмеешь! – поморщился Эрни.

– Хочешь поспорить?

С минуту оба пристально с ненавистью смотрели друг на друга. Наконец Эрни небрежно бросил:

– Подумаешь, эка важность! Ну, остался после Морриса дневник. Мы решили продать его, немножко наварить…

– Вам недостаточно тех денег, что Моррис вам оставил?

– За этот дневник можно выручить несколько миллионов! Мы не собирались упускать такой шанс…

– “Мы” – это кто?

– Я, Герта, Пепита и Лестер.

– Лестер! – Тилли передернулась. – Скажи мне, что это неправда! Если правда… то лучше б я тебя не родила! Лучше бы отдала в приют! И сделала бы это, если бы не Моррис…

– Какие страсти, мама! – усмехнулся тот.

– И он еще смеется! Не позорь мои седины, Лестер!

– Послушай, мама, я понятия не имел об этом пожаре. Узнал только сейчас. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения!

– Не хватало еще, чтобы ты имел к этому какое-то отношение! Лестер, если бы Моррис хотел, чтобы дневник достался тебе, он написал бы об этом в завещании. А в завещании о дневнике вообще ничего нет. Ты должен с уважением относиться к последней воле покойного. Он был тебе вместо отца!

Лестер покраснел, видимо, еще не окончательно потеряв совесть.

– Если бы ты все-таки нашел дневник и выручил за него какие-то деньги, – продолжала Тилли, – я предпочла бы, чтобы ты внес их в один из благотворительных фондов, как это обычно делал Моррис. Не допустила бы, чтобы ты пользовался деньгами, добытыми нечестным путем!

– Не говори глупостей, Тилли! – проворчала Герта. – Если об этом дневнике ничего нет в завещании – значит, кто первым его найдет, тот может взять его себе.

– Нет! – запротестовал Ирвинг. – Если дневник в доме, он должен перейти вместе с домом и всем имуществом к тому, кто наследует дом.

– Я думал, – сказал Сайлас, – что дневник подпадает под закон об авторских правах.

– Вопрос спорный, – ответил адвокат, – но, по-моему, дневник – частная собственность. Насколько мне известно, Моррис не регистрировал на него авторских прав – в списке зарегистрированных произведений Морриса никакого дневника нет. Стало быть, он переходит вместе с домом к наследнику.

– Если только Моррис перед смертью не подарил его кому-нибудь, – вставил Эрни.

Ирвинг сурово посмотрел на него.

– В таком случае, – произнес он, – вам придется доказать, что это подарок. Это вещь более ценная, чем, скажем, свитер или часы.

Эрни нечего было на это ответить.

– Говорила же я тебе, что это глупая затея! – снова повторила Герта.

– Хватит об этом, – заявил Сайлас. – С дневником все ясно. Еще я хотел бы знать, кто запер тогда нас в кладовке, кого мы видели в комнате Дэни, что Эрни искал под пальмой и кто были те двое, что стреляли в меня из гарпунного ружья.

– Лестер! – снова воскликнула Тилли, сурово посмотрев на сына. Тот заметно смутился.

Тилли повернулась к Сайласу: