Книга Любовь и риск - Мишель Жеро

– Ты не увидел ничего нового из того, что уже видел.

– Верно, – согласился он и глубоко вздохнул. – Правда, было достаточно темно, к тому же я спешил и не все хорошо разглядел.

Слегка взволнованная, Лили опустила глаза. Не осознавая, что делает, она откинула полу пиджака и ухватила Мэтта за ремень.

– Он мне нужен.

– Ты имеешь в виду мой ремень?

Вскинув голову, Лили ехидно заметила:

– Не остри. После того, что ты выкинул, я готова сама застрелить тебя.

– А я считал тебя хорошей девочкой.

Едва сдерживая улыбку, Лили снова посмотрела на ремень.

– Не хочешь, как хочешь. Я и сама могу снять его.

Лили принялась расстегивать ремень и остановилась только тогда, когда Мэтт положил свою большую загорелую руку на ее руки и прижал их к животу.

Он был возбужден, и Лили чувствовала, что и сама реагирует на это.

– Я сам могу снять с себя ремень, Лили, – чуть хрипловатым голосом проговорил Мэтт.

Лили посмотрела на него из-под опущенных ресниц:

– Ты хочешь, чтобы я остановилась?

Он удивленно выгнул бровь. Внешне он выглядел абсолютно спокойным, но выражение его глаз было печальным.

– Я со всем могу справиться сам. Даже со своим возбуждением.

Лили рассмеялась, но когда его большой палец потерся о ее руку, вдруг осеклась. Под ее ладонью его плоть была горячей и твердой. Когда же она нежно провела по ней рукой, Мэтт с шумом втянул в себя воздух.

– Ладно. – Он резко отбросил от себя руку Лили. – Как бы ни было хорошо, у нас сейчас нет на это времени, и мне надо переодеться.

Сняв ремень, он отдал его Лили и вышел из машины.

– Возможно, холодный воздух остудит мой пыл.

Лили решила быть благоразумной и не смотреть на Мэтта, но потом сказала себе, черт с ним. Ей тоже захотелось получше рассмотреть то, что не удалось увидеть в темноте.

Она повернулась и стала смотреть через заднее стекло.

Он зашел за машину и стал переодеваться. Снял пиджак, портупею, жилет и рубашку. Когда он снял с себя брюки, она улыбнулась.

Черные шелковые спортивные трусы. Она это предвидела.

Открыв дверцу, она сунула ноги в туфли Роуз и вышла из машины. Заметив ее, Мэтт схватил брюки и прикрылся ими, его щеки слегка порозовели.

Очарованная этим внезапным приступом стыдливости, Лили усмехнулась и сказала:

– Ха! Прекрасные трусики.

– Что ты делаешь?

– А на что это похоже? Я наблюдаю. – Сложив руки на груди и склонив набок голову, Лили беззастенчиво разглядывала Мэтта.

У него было тело, которое точно соответствовало понятию «мужская красота». Мускулистое, но не слишком, с широкими плечами и узкими бедрами, оно излучало силу, которую Лили находила неотразимой. Ей нравился легкий налет черных волос, разбросанных по его груди, нравилось, как играли упругие мускулы при каждом движении. Повязка на руке Мэтта выглядела ослепительно белой на фоне загорелой кожи. Возможно, Мэтт не обладал силой накачанных голливудских телохранителей, но Лили ни минуты не сомневалась, что он будет двигаться быстро и легко, когда в этом возникнет необходимость.

Испытывая, по всей вероятности, смущение, Мэтт дернулся, но в уголках его губ появилась улыбка.

– Могу я продолжить переодеваться?

– Думаю, что да.

Немного поколебавшись, он отбросил брюки, и Лили заметила, что если ее присутствие и смутило его, то не очень сильно. Возможно, он прикрывался брюками с учетом своего состояния.

Мэтт тем временем натянул на себя белую футболку. Она была маловата ему в плечах и груди. Затем Мэтт надел комбинезон и стал возиться с пряжками и лямками. Его рана, очевидно, болела, потому что он двигал рукой с большой осторожностью.

– Немного коротковат, – заметил Мэтт.

– Ты можешь удлинить лямки. Давай помогу, – предложила Лили и, вытянув лямки из пряжек, закрепила их. Отступив назад, она критически осмотрела Мэтта.

Верхняя часть комбинезона натянулась на его широкой груди, подчеркивая рельефную мускулатуру.

– Господи! – воскликнула Лили. – Вот уж не думала, что комбинезон может быть таким сексуальным. Полагаю, мне надо слегка раздвинуть рамки моих познаний относительно моды.

Высокие скулы Мэтта порозовели, когда он собирал детали своего костюма и аккуратно складывал их, перед тем как положить на заднее сиденье. Он сложил и платье Лили и прикрыл всю одежду пелериной. У заднего окна лежала бейсболка, он взял ее, осмотрел, встряхнул и натянул на голову козырьком назад. Затем он достал откуда-то дешевые солнечные очки – черные, с овальными стеклами – и тоже надел их.

Взглянув на Мэтта, Лили просто онемела, настолько он преобразился, превратившись из телохранителя с непроницаемым лицом в милого парня, который, скинь он десять лет, вполне бы мог сойти за ее товарища по университету.

– По крайней мере сейчас мы вполне подходим для этой машины, – заметил Мэтт.

Лили взглянула на грязную заржавленную «консервную банку» с большими колесами и сверкающими колпаками. Мэтт попал прямо в точку.

Посмотрев на его ботинки, Лили, усмехнувшись, сказала:

– А у нас проблема.

– Я знаю. Но пока мне не удалось решить проблему с обувью. Доедем до городка и купим там более приличную одежду и обувь. К тому же мне надо позвонить Монике и узнать про Мэнни и Дала.

Улыбка исчезла с лица Лили. Она старалась не задерживать своего внимания на чувстве вины и связанном с ней волнении, сейчас все это снова обрушилось на нее.

Как такое могло с ней случиться? Как она могла даже подумать о том, чтобы флиртовать с Мэттом после всего случившегося?

Ее настроение испортилось, на душе стало тоскливо, и она мрачно наблюдала, как Мэтт проверяет пистолет и прячет его обратно в кобуру. Он надел фланелевую рубашку и застегнул ее на все пуговицы, чтобы прикрыть оружие.

Мэтт посмотрел на Лили поверх солнечных очков. От нее не ускользнул его взгляд, полный неожиданной злости и мрачной решимости. Страх снова овладел ею.

– Ведь тебя могли там убить, – прошептала она. Несмотря на все усилия оставаться хладнокровной, быть такой же холодной и невозмутимой, как Мэтт, она не смогла. По щеке Лили покатилась слеза.

– Хватит об этом, – сказал Мэтт, поморщившись. – Ничего со мной не случилось. Ты не должна волноваться за себя.

– Я волнуюсь не за себя! Я плачу. Потому что мне страшно от того, что тебя могли убить, – сказала Лили, смахивая со щеки слезу. – Я чувствую себя такой глупой. Мне бы хотелось быть поддержкой для тебя, а не обузой…