Книга Рыцарь и ведьма - Мэгги Дэвис

И с тех пор Идэйн не покидала тамплиера, держала его за руку, когда он горел в жару, и помогала Миле ухаживать за ним и менять ему повязки, находя относительно чистые тряпки, а также смазывая его рану какой-то мазью, которую раздобыли цыганки.

Это был не самый лучший уход за раненым, но большего они сделать не могли. Когда повозки двигались, все, кто был в состоянии идти, шли пешком, потому что тряска была невыносимой. Идэйн и Мила всеми возможными способами старались уменьшить тряску, чтобы не тревожить раненого, подкладывали под него овчины и одеяла, но он все равно тяжко страдал. Рана, нанесенная ему Магнусом, кровоточила, и Идэйн опасалась, что Асгард умрет от потери крови. И лихорадка трясла его по-прежнему. Мила и жена Тайроса осмотрели его живот и грудь и обнаружили сломанное ребро, но, к счастью, острый конец его не повредил легкое. А иначе у Асгарда к кровотечению из раны добавилось бы кровохарканье.

Дни стояли холодные и туманные, и так продолжалось все время, пока они продвигались к южному побережью Шотландии, и время от времени, если Асгард бодрствовал, Идэйн и цыганка давали ему попить, когда не опасались, что он задохнется, пытаясь проглотить воду. Полузакрыв глаза, почти не видя Идэйн, Асгард глотал молоко и похлебку, которыми она поила его из ложки. Ночью под ревнивым взглядом Милы Идэйн ложилась на дно повозки рядом с ним и накрывала их обоих своим подбитым мехом плащом, под которым двоим было на диво тепло. В конце концов, раз уж Идэйн пострадала от рук тамплиеров, этот подарок командора вполне справедливо рассматривать в качестве выплаты ей своего рода компенсации.

Магнус сообщил цыганам, что они направляются в Дамфриз, порт на юге Шотландии, где можно было нанять судно и добраться до Честера.

Он ничего не стал говорить об этом Идэйн, но она все равно узнала. И боялась сказать Магнусу, чьи окрики постоянно слышались в лагере и чье дурное настроение не проходило, что ей вовсе не хочется ехать в Дамфриз, потому что не желает плыть с ним в Честер, чтобы свидетельствовать перед его сюзереном в его пользу. У Идэйн было достаточно времени поразмыслить, пока цыганские повозки колесили по холмам, и теперь она все больше склонялась к тому, чтобы вернуться к мирной и спокойной жизни в монастыре Сен-Сюльпис.

Она не могла не жалеть об этой жизни. С младенчества монахини пестовали ее. Она была их радостью и любимицей, потом послушницей, которой доверили попечение сирот. С монахинями Идэйн всегда чувствовала себя любимой и в безопасности. К тому же монахини давно перестали судачить о ее необычном даре и происхождении. Они принимали ее такой, какая она есть.

Мир же, в который вовлек ее Айво де Бриз, был полон опасностей и горьких разочарований, которые нанесли душе Идэйн тяжелые раны. Как она убедилась, люди боролись, чтобы только овладеть и воспользоваться ею, прибегая при этом к насилию, поэтому Идэйн частенько опасалась за свою жизнь.

И вдобавок ко всему с ней стали твориться какие-то странные вещи.

Она не могла сказать об этом Магнусу во время их поспешного бегства, да еще когда он все время был не в духе. Но, когда она была до паники напугана в подземелье тамйяиеров и обвалился сводчатый потолок, рыцари ухитрились выбраться из-под обломков невредимыми.

Из того, что сказал Асгард, она поняла, что тамплиеры сочли это знамением ее силы. Если это правда, с содроганием думала Идэйн, то она обладает силой, которой вовсе не хочет обладать.

К тому же рядом постоянно был Магнус.

Иногда, лежа в темной повозке рядом с мечущимся в жару и бреду Асгардом, Идэйн пыталась убедить себя, что Магнус прекрасен и отважен и что если бы не он, то она наверняка погибла бы. Не могла она забыть и тех божественных часов, что провела в его объятиях.

Но у нее все больше крепла уверенность, что его усилия спасти ее и это отчаянное бегство из Шотландии с риском оказаться между двумя сражающимися армиями означали, что Магнус на самом деле преследует только свою цель.

Разве не говорил он ей прежде, что хотел прибыть с нею ко двору своего сюзерена, чтобы она свидетельствовала в его пользу? И в сердцах Идэйн убеждала себя, что этой причины для него более чем достаточно, чтобы совершить все то, что он совершил.

Она начинала опасаться, что ее чувства к нему ослепили ее и что Магнус был таким же, как все. Он тоже был склонен к насилию, вспыльчив и груб. Его яростный поединок с Асгардом у ворот замка тамплиеров не шел у нее из головы. А также то, как он обращался с раненым, как желал попросту выбросить его в придорожную канаву.

Единственное, в чем Идэйн была уверена, – это то, что Магнус желал ее. Забираясь на ночь в повозку, она ловила на себе его взгляд. Он пожирал ее глазами, но глаза эти были мрачными. Ему тошно было видеть ее рядом с другим мужчиной, пусть даже раненым. Однажды он заворчал на нее:

– Клянусь распятием Христа, не спи там! Иди и ложись в другой повозке, со мной!

Эти слова слышал весь цыганский табор, потому что он хотел, чтобы его слышали. Идэйн сделала вид, будто не поняла его, и легла рядом с Асгардом, натянув на обоих плащ.

Ночью она долго не могла заснуть, ее мучили кошмарные воспоминания последних нескольких дней. Она вспоминала тамплиеров и их безумные поиски ясновидящей, чтобы узнать будущее и тайны господни.

Магнус был уверен, что и король Уильям все еще разыскивает ее. Он и цыгане старались держаться подальше от дорог, по которым маршировали войска, стараясь не столкнуться с колоннами рыцарей.

Когда наконец Идэйн уснула чутким и нервным сном, ей приснились неприветливые холмы Шотландии. Во сне она видела Магнуса, преследовавшего ее, переходя из одной повозки в другую. Он требовал, чтобы она спала с ним весь путь от Дамфриза. Но она отвергала его и предпочитала мирно спать в объятиях Асгарда да ля Герша. Предвидение покинуло ее, и случилось это уже давным-давно.

Когда Идэйн проснулась, больше всего ее волновало именно это.

В деревнях они слышали о том, что в маленьком городишке у реки Киркадлиз открывается рождественская ярмарка. Цыгане настояли на том, чтобы свернуть туда, заявив, что им нужно заработать денег на будущее, когда Магнус, Идэйн и Аегард покинут их.

Лагерь разбили у реки на фермерском пастбище. Было так прекрасно оказаться близко у воды, хотя Магнусу пришлось заплатить фермеру за эту роскошь. Магнус пошел вместе с цыганами на ярмарку, чтобы откупить там место, где цыгане могли бы чинить горшки и сковородки и продать лошадь или одного-двух мулов, а также узнать, разрешат ли цыганам развлекать народ разными фокусами.

Деревенский священник предупредил их, что гадание запрещено, но хозяин постоялого двора отвел Магнуса в сторону и сказал, что, если тот опустит в карман священника серебряный пенни, тот разрешит цыганам предсказывать судьбу. И даже разрешит цыганкам исполнять свои танцы, которыми они столь славятся, если они будут это делать потихоньку. Разумеется, нужно пригласить посмотреть эти танцы и священника, но, конечно, бесплатно.

Магнус и его цыгане задержались на постоялом дворе, а когда вернулись, были изрядно пьяны. Они разбудили Идэйн, а также всех цыганских собак и самого младшего отпрыска Тайроса.