Книга Лучший мужчина - Мэгги Осборн

Он так долго молчал, что Фредди уже почти пала духом.

— У нас есть шанс, — сказал он наконец. — Если погода продержится, если реки не выйдут из берегов, если не оскудеют пастбища и не пересохнут ручьи с чистой водой. Если мы не растеряем много животных.

— Больше мы не потеряем ни одного, — стиснув зубы, процедила Фредди.

— Потеряем. Я бы не хотел, чтобы это случилось из-за вас с Лес, но мы все равно понесем потери. По другим причинам.

С другого конца стада доносилось тихое пение — пел Дринкуотер.

— Мы потеряем их только потому, что несколько упрямых скотов не желают следовать своим черточкам и крестикам. Пришел черед рассмеяться Фредди:

— Не могу поверить, что я была такой глупой!

Сейчас она понимала куда больше, но в глубине души все же продолжала рассматривать перегон как огромную сценическую постановку. Дэл был маэстро. Она и все прочие — актеры; Лутер, Уорд и Джек составляли зрительскую аудиторию; стадо работало статистами. Сюжет был ясен и содержал такой внутренний конфликт, что произведение вполне тянуло на драму. И все же сам сценарий был несколько двусмысленным и допускал двоякое толкование, хотя бы из-за нечеткости формулировок. Так уж была написана эта драма, что оставляла слишком большое поле для вольной интерпретации и импровизации.

Дэл рассмеялся, когда выслушал ее откровения, но смех его был не слишком веселым.

— Смотри, Фредди, не сделай ошибку, — с тревогой в голосе сказал он. — Здесь все идет не по писаному, здесь сценарий пишет сама жизнь — все взаправду. И случиться может все. Меня чертовски беспокоит твоя установка: жизнь — игра и ты играешь свою роль.

Фредди вскинула голову:

— Какая разница, играю я или нет, если я исполняю свою роль хорошо?

— Ты не знаешь роли. Иначе вы не потеряли бы шесть быков за один день, — откровенно сказал он. — И ничего у тебя не выйдет, если не прекратишь витать в облаках и не спустишься на землю.

Все повторялось вновь: все было как тогда, в актерской труппе, когда она, чувствуя себя непонятой, слушала критику из уст маэстро. Каждый может забыть слова… или потерять шесть быков. Она бы так и сказала Фриско, если бы он не настаивал на том, что она не в театре. Лишенная привычной аргументации, Фредди не знала чем крыть.

— Скажи, как случилось, что ты заинтересовалась актерской игрой?

— Когда мне исполнилось девятнадцать, к нам в Клис на гастроли приехал театр. Теперь я понимаю, что актеры играли неважно. В репертуаре были одни мелодрамы. Но тогда все это показалось мне чудом. В тот же вечер я поняла, что хочу быть актрисой.

Боже, как ей нравилось каждый вечер превращаться в кого-то! Как нравилось стоять за кулисами, ожидая выхода! В эти минуты она заставляла Фредди Рорк отступать в сторону, и ее место занимала девушка из другой жизни. Не она, а другая появлялась под огнями рампы: пастушка, горничная или даже дама света. И та, другая, Фредди оказывалась на виду. Ее уже нельзя было не замечать, как прежнюю Фредди, тенью мелькавшую где-то между старшей и младшей сестрами.

Кроме того, на сцене самые неразрешимые проблемы всегда как-то решались. Отец находил общий язык со строптивой дочерью или сыном, блудный сын возвращался, непослушные дети завоевывали прощение, любовники воссоединялись, и зло непременно бывало наказано.

Вот что она больше всего любила в театре — вырвавшись из замкнутого круга, люди приходили к счастливому концу. И когда раздавались аплодисменты, сладкий дым признания и славы был для нее как вино, зажигающее кровь.

— Ты не представляешь, как мне этого не хватает, — прошептала она.

С момента возвращения в Клис и по сей день она все ждала, что судьба подарит ей еще один шанс, мечтала вновь выйти на сцену. Но отец убил бы ее, если бы она сбежала во второй раз, как она едва не убила его, сбежав в первый. Она поселилась в Клисе, в небольшом доме на окраине, который снимал для нее отец, и мечтала о несбыточном. А жизнь тем временем проходила мимо.

— Если мы победим, у тебя вновь появится шанс, — проговорил Фриско, потушив сигару о луку седла. Приятный дымок потонул в темноте.

Дэл подвигал плечами, покрутил головой и сказал:

— Пора возвращаться.

Внезапно ей пришло в голову: если она завтра будет чувствовать себя усталой, то что сказать о нем? Двухчасовое дежурство с Лес и еще одна такая же вахта с ней. Но Фредди была уверена, что он не станет жаловаться. О, па воспринял бы такого мужчину как усладу своей души!

Фредди вдруг почувствовала, что едва держится в седле. Веки у нее слипались. Она боялась, что у нее не хватит сил ни доехать до фургона, ни расседлать и стреножить коня, ни дойти до спальника, чтобы влезть в него и забыться на те несколько часов, что остались до рассвета.

И вдруг сильные руки обхватили ее за талию и подняли с седла. Дэл прижал ее к себе, медленно опуская вниз, давая почувствовать крепость и жар своего мускулистого тела. Фредди вскрикнула, и глаза ее, доселе сонные, широко распахнулись. Уцепившись за него, она смотрела в его сузившиеся зрачки. И чувствовала, как он возбуждается, когда ее бедра медленно скользили вдоль его ног. Крепко удерживая ее в объятиях, он смотрел ей в глаза, и Фредди вдруг подумала: сейчас он ее поцелует.

— Весь мир театр, и люди в нем актеры, — тихо сказал он, отчего-то переведя взгляд на ее губы. — Но только не во время перегона. Помни об этом, Фредерика Рорк. — С этими словами он отпустил ее и, приложив два пальца к шляпе, почти прошептал: — Спокойной ночи, Фредерика. Желаю спокойно уснуть.

Фредди стояла с раскрытым ртом. Он процитировал Шекспира. Боже праведный!

С бьющимся сердцем она провожала его глазами. Фриско раскатывал свой спальник чуть дальше кострища. Будь он неладен! Да, она соврала, что его поцелуй не произвел на нее никакого впечатления. И солжет сейчас, если скажет, будто прикосновения его тела не возбуждали ее.

Смущенная желанием вновь почувствовать на своих губах его поцелуй, раздраженная тем, что в очередной раз попала впросак, посчитав его неспособным воспроизвести хотя бы несколько строк из Шекспира, она поплелась спать, на этот раз ухитрившись никого не разбудить по дороге. Но, несмотря на усталость, уснуть ей удалось не скоро.

Глава 11

Первая паника в стаде случилась на третью ночь перегона, в двух милях к западу от Сан-Антонио.

Почувствовав сотрясение почвы, Фриско немедленно проснулся, а сообразив, что происходит, пулей выскочил из спальника. Он помчался за жеребцом, привязанным к фургону-кухне. По счастью, Дэл в ту ночь спал не раздеваясь, и в ту же минуту он уже был возле стада.

Но и за эти короткие мгновения он успел заметить, что погонщики уже выскочили из спальников, Алекс, стоя на четвереньках, на ощупь ищет коляску, а Лес и Фредди, застыв от ужаса, наблюдают за происходящим. Дэл все же надеялся, что у сестер Рорк хватит благоразумия держаться подальше от обезумевшего стада.