Книга Мы выжили! Начало - Николай Побережник

— Красный в канале, привал и дозаправка, — раздался голос Юры в радиостанции.

— Принял, — ответил я, и через полминуты остановился рядом с Хивусом.

Посмотрел на часы, времени 16:20, и в желудке урчит, и поспать бы пару часиков, иначе есть вероятность просто не вписаться на очередном повороте. Выбрался из Хайса, пара наклонов и покачиваний поставили на место позвоночник. А ведь я тут был, несколько лет назад… ездили на рыбалку. Петляющая в заболоченной местности река, заросли калины по берегам и раскрашенный осенними красками лес… О! Тут же до Яковлевки не далеко! С этой мыслью и пошел к ребятам.

— Давайте этого проглота заправим, — сказал Юра когда я подошел.

На заправку, приготовление обеда и собственно сам обед ушло около полутора часов.

— Юр, тут до деревни одной не далеко, — сказал я грея руки о кружку горячего чая… Облить руки бензином на морозе, то еще удовольствие.

— А на что она нам? Надо шпарить дальше, километров через сорок АЗС, вот там и заночуем.

— Мальчики, — вытянула шею Налалья, — вы как хотите, но с этим курятником надо что-то делать… мы же задохнемся.

— Да есть такое, — согласился Юра, — воняет уже конкретно.

— Ну есть же пленка, подстелите под клетки, — сказал я.

— Хорошая мысля, приходит опосля, — сострил Сережка.

— Вот, молодец! — «похвалил» его Юра, — пообедаем, я клетки передвину, а ты помет соберешь, и за борт. А потом пленку постелем.

— Может я с Володей поеду, — предложила Наталья.

— Да! — оживился Вовка, — а то свихнуться можно в одиночестве.

— А Маша пусть к Андрею пересаживается, — продолжила мысль Наталья.

— Ну хорошо, давайте устроим ротацию личного состава, — улыбнулся Юра, — внимательно только, не балаболить в пути.

По замерзшей, мертвой земле ехать очень тоскливо, но теперь у меня есть попутчица. Маша периодически смотрела на меня, несколько минут, я чувствовал ее взгляд и поворачивался.

— Что-то хочешь спросить? — прервал я неловкую тишину.

— Да… скажи, а ты совсем ничего не почувствовал, когда убил… ой… казнил этих троих.

— Совсем, — ответил я, — знаешь, я бы их… если б была возможность оживил, а потом опять убил бы.

— После того, как все произошло, люди стали хуже зверей.

— Не все…

— Все Андрей, просто ты еще этого не понял.

— В смысле? — я даже немного сбавил скорость.

— Ну… — замялась Маша, — если честно я и вас боюсь. Я же видела, как вы их всех убили…

— Тебе их жалко?

— Мне всех жалко.

— А себя?

— И себя.

— И мне тебя жалко… а этих тварей нет, совсем не жалко! Ильича со Степанной жалко, потому что знаю, не выживут, а мы уехали, хоть и знаю, что не уговорили бы мы их, просто хорошие они, лучше многих из тех, кто выжил… много кого жалко, но все что происходит, имеет четкие границы человечности, — начал я почему-то заводиться, но поняв что могу напугать Машу «сбавил обороты».

— Думаешь, эти границы кто-то еще видит?

— Надеюсь… Думаю ты видишь.

— Я? Ты же меня совсем не знаешь.

— Не знаю, но чувствую, что человечности в тебе хоть отбавляй… это ж надо жалеть этих уродов, которые…

— Это уже в прошлом, — спокойно ответила Маша, — а мы в настоящем.

— Ну да, настоящее то еще…

— У тебя эм… были близкие, семья?

— Надеюсь что есть, но они далеко, тысяч семь километров. И если выжили, то теперь я им не завидую, Москва большой город, и там сейчас, наверное, просто война за выживание, в полном смысле этого слова.

— Скучаешь?

— Наверное скучаю… я уже много лет их не видел, так, пару раз в месяц созванивались… привык уже один.

— Один?

— Ну да, один.

— А сколько тебе лет?

— Тридцать пять.

— Выглядишь моложе.

— Есть такое, — улыбнулся я, — у меня в магазинах паспорт перестали спрашивать где-то в тридцать, ну когда я спиртное покупал.

Маша впервые расхохоталась, ее звонкий как колокольчик смех даже «резанул» по ушам контрастом, все кругом уныло, безмолвно и тут этот смех. И в этот момент я понял, что… не знаю, влюбился что ли. Вообще я это «заподозрил» когда в первый раз увидел ее глаза. Не постижимо, весь мир под откос, девочка прошла через ад, а она вот смеется, жалеет тех, кто… Был бы фанатиком от веры, сказал бы что она святя, хотя, может так оно и есть.

— Ну, все еще боишься нас?

— Наверное нет… Слушай, долго же еще ехать, как тут спинку откинуть?

26

К полуночи мы остановились у АЗС, правда, перед этим искали ее около получаса. Места открытые кругом и снега покрывали землю словно дюны. Заправившись и наполнив все емкости топливом решили пару часов отдохнуть и ехать дальше, не останавливаясь.

Под утро мы чуть не проскочили реку Бикин, но сориентировались, свернули на запад и поехали вдоль ее русла, к одноименному городу, который предполагали объехать и двигаться уже по относительной равнине вдоль М60 к Хабаровску. А ближе к обеду, когда до Вяземского оставалось не более двух десятков километров Юра неожиданно скомандовал:

— Здесь Красный, всем внимание! Обнаружены следы техники, уходим вправо, в поле и в просеку.

Проехав по открытой местности, втянулись на просеку в лес, и спустя полчаса Юра дал команду на остановку.

— Следов много, — говорил Юра, когда мы с Вовкой помогали ему собрать и поставить антенну «Багульника», — гусеничная техника, возможно броня.

— Может вездеход какой? — предположил Вовка.

— Может и вездеход, сейчас «связь покачаю» может выясним что. Серегу и девчонок озадачь перекус приготовить, а вы с Вовкой давайте на въезд в просеку в охранение.

— Хорошо.

На Хайсе с Вовкой рванули обратно и остановились на краю просеки. Видимость метров пятьсот, не более, взял монокль, стал осматриваться… поля с границами из искусственных посадок деревьев, опоры ЛЭП, за которыми М60, все дальше не видно… стоп… Есть! Какая-то техника едет вдоль дороги по направлению к Вяземскому, раз, два, три единицы. Ого, БМД и два КАМАЗа… проводил их взглядом.

— Красный Белому.

— На связи.

— БМД и два грузовика прошли в сторону города.

— Наши?

— Не понял.

— Чья техника? Хорошо разглядел?

— Не уверен, но по силуэтам вроде БМД с КАМАЗами.

— Принял. Наблюдайте. Отбой.