Книга Пальцем в небо - Марина Серова

«Ага, Робин Гуд и его команда, — подумала я про себя. — Богатых грабят и бедным деньги раздают. Чудеса, да и только. Надо же, какие мне попались заботливые и сочувствующие граждане».

Но вслух я сказала:

— А почему ты так уверен, что все ограбленные вами люди были либо разбойниками, либо ворами? Мне вот, например, точно известно, что мой клиент заработал все деньги сам, для этого он и ездил за границу. Он хотел купить здесь себе дом. А теперь не может. Как ты к этому относишься?

— Как? — растерянно переспросил паренек. Потом немного подумал и ответил: — Ну, подумаешь, один раз ошиблись.

— «Подумаешь, один раз ошиблись», — передразнила я. — Сегодня один раз, завтра второй, так и пойдет-поедет. Ну и что мы будем теперь с тобой делать, а, малыш? — слегка наклонившись вперед, спросила я.

— Я уже не малыш, — обиделся на меня Костик.

— А раз так, то и отвечать за содеянное придется как взрослому, — поймала я паренька на слове, чем еще сильнее его напугала.

Затем я принялась обдумывать, как же и правда поступить с мальчиком. Его можно наказать, передав в милицию и доверив его судьбу правосудию. Но стоило ли это делать? Я, как и любая женщина, понимала, что наивностью и доверчивостью паренька взрослые люди просто воспользовались, посулив много богатых подарков и попросив за это всего лишь таскать туда-сюда записки, ну да еще иногда следить за какой-то определенной квартирой.

Мальчику это все было попросту интересно, он будто в игру про преступников и закон играл. Естественно, отец, занявшись преступной деятельностью, не задумывался о том, что станет с его сыном, если его осудят. Да еще и втянул мальчика в свои с Грицким воровские дела. А ведь если в ближайшее время не объявится кто-либо из родственников Разводного, мальчишку поместят в детский дом как несовершеннолетнего. Вот и еще одна загубленная детская жизнь без светлого будущего передо мной.

Мне стало ужасно жалко Константина. Я видела, что паренек он хороший, просто очень податливый и легко убеждаемый. Будь он постарше, может, сообразил бы отговорить отца от воровства… Однако суть всего произошедшего Костик поймет еще не скоро, а когда поймет, будет уже поздно.

— Знаешь что, Костя, — приняв решение, обратилась я к пареньку как к вполне взрослому человеку. — Ты, по-моему, неплохой мальчик, но должен понимать, что вы с отцом совершили не одно, а сразу несколько преступлений. За это придется расплачиваться. Я не хочу, чтобы ты из-за своей глупости пострадал, а потому дам тебе совет и надеюсь, что ты им воспользуешься.

— Да, я… я вас слушаю, — часто закивал мальчик, обрадовавшись, что его не забирают в тюрьму.

— Ты знаешь кого-нибудь из своей родни? — прежде чем перейти к самому совету, сначала спросила я.

— Да, нескольких. Но они все живут далеко, — ответил мне Костик.

— Это ничего. Так вот, если ты не хочешь попасть в детский дом, а о жизни в нем ты, наверное, наслышан, то тебе следует прямо сейчас отыскать кого-то из родственников и попросить, чтобы они тебя взяли к себе. Тогда ты останешься на свободе, — пояснила я. — Я постараюсь поговорить с твоим отцом и сделать так, чтобы о тебе на суде не упоминалось. Но это только в том случае, если ты пообещаешь мне никогда больше не нарушать закон. Ты как?

— Я согласен, — кивнул Костик.

Я потрепала его по взлохмаченной шевелюре и направилась к двери, пожелав на прощание удачи. Покинув дом Разводного, я, как и обещала, вернулась в отдел к Кирьянову и попросила, чтобы он организовал мне встречу с Максимом.

Просьба моя была исполнена, и через несколько минут отец Костика предстал передо мной. Мы несколько минут молча смотрели друг на друга, а потом Разводной спросил:

— Зачем вы пришли?

— Чтобы помочь вам, — искренне ответила я, но задержанный мне нисколько не поверил, только пренебрежительно усмехнулся и добавил:

— Я это заметил еще тогда, в аэропорту.

— Ничего вы там не заметили, — не приняла я его ответ близко к сердцу. — Теперь у меня немного другие цели, а именно: помочь вашему сыну остаться на свободе и не покалечить ему жизнь.

— А при чем тут мой сын? — моментально встрепенулся горе-папаша и даже вскочил со стула.

— Догадайтесь, — глядя прямо в глаза мужчине, ответила я, а потом пояснила: — Я только что от него. Мальчик мне все рассказал. Надеюсь, вы понимаете хотя бы то, что ему грозит, как минимум, детский дом? Мать родительских прав лишена, отец сидит, точнее — вскоре сядет, другие родственники далеко…

— Понимаю, — тяжело вздохнул Разводной и вернулся на свое место.

— Ну, а раз так, то давайте договоримся: на суде вы расскажете все, как было, не упоминая только о вашем сыне. Пусть мальчик останется чист, он ведь не виноват, что у него такой… отец, — не став применять более крепкое определение, сократила предложение я. — Только в таком случае я смогу ему помочь.

— Господи! — видно осознав нелепость всего содеянного, схватился за голову Разводной. — Какой же я был дурак! Зачем я только во все это влез!

— Теперь уже поздно рвать на себе волосы, — остановила я его. — Думать нужно было раньше. Ну так как? Я до сих пор не услышала от вас ответа. Вы согласны принять мой план?

— Да, теперь да, — не поднимая головы, откликнулся Разводной. — Я все равно человек пропащий, пусть хоть сын будет нормально жить. Я надеюсь, мне дадут хотя бы повидаться с ним?

— Несомненно, — пообещала я.

— Хорошо, — вздохнул Максим. Потом встряхнулся, вскинул голову и, посмотрев на меня, произнес: — Спасибо вам.

Я ничего не ответила, а через пару минут задала новый вопрос:

— Скажите, Максим, куда вы спрятали все украденные деньги? Вы ведь их наверняка делили. Может, не поровну, но все же…

— Деньги… — почему-то усмехнулся Разводной. — Все время деньги. Они всех интересуют, и вы ради денег все делаете. Чтоб им провалиться…

— Вы не ответили, — напомнила свой вопрос я.

Разводной кивнул и продолжил:

— Свою долю я откладывал на счет сына. Он об этом, конечно, ничего не знает. И не должен был узнать до тех пор, пока ему не исполнилось бы восемнадцать лет. Деньги я копил ему на учебу. Сами понимаете, нормальное образование сейчас недешево стоит, а я мечтал, чтобы мой сын стал образованным человеком, каким-нибудь важным начальником. Уверен, так оно и было бы, если бы меня не взяли. Теперь все отнимут… — Разводной вздохнул и посмотрел куда-то в сторону.

— А что делал с деньгами Грицкий? — продолжила расспросы я.

— Не знаю, он такими сведениями со мной не делился. Это вы у него спрашивайте.

— Хорошо, спросим, — ответила я и молча направилась к двери.

Больше разговаривать с Разводным мне было не о чем. Он все понял, а значит, будет вести себя так, как положено. Остальное уже его проблемы. Теперь я планировала сообщить новость о деньгах нетерпеливому Апроянцу.