Книга Навеки твой - Барбара Мецгер

Завтра, решил Рекс, он займется оружием, а не людьми. Вещи не лгут и не обижаются. Они просто существуют. Конечно, они не могут сказать, где были и в чьих руках, но вещественное доказательство говорит само за себя. Последняя теория Дэниела состояла в том, что в сэра Фредерика стреляла женщина. По мнению Дэниела, который, по общему признанию, не был гениальным тактиком, мужчина никогда не оставил бы оружие на месте преступления. Про пистолет легче всего выяснить, поэтому Рекс поставил оружие во главе списка. Грабитель не стал бы стрелять в жертву. Если бы его поймали, это стало бы отягчающим обстоятельством, и наказание было бы более суровым.

– А если Аманда его спугнула? – предположил Рекс.

– Да она просто цыпленок, он выстрелил бы в нее и сбежал. Женщина, совершившая преступление в пылу страсти, не стала бы рассуждать.

– И много ты знаешь женщин-убийц?

Дэниел был непреклонен:

– Само собой разумеется, что женщина бросила бы оружие и сбежала раньше, чем Аманда могла узнать ее. Возможно, они знакомы.

Единственной женщиной в перечне инициалов была миссис Бертон, но она не воровка и не знакома с Амандой Карвилл. Рекс задавался вопросом, почему Советник включил ее имя в список подозреваемых. Должно быть, в Лондоне множество женщин с инициалами Л.Б. Но есть ли среди них столь бессердечные, чтобы прострелить голову мужчине? Сэр Фредерик, как известно, не держал любовницу, несмотря на шелковый чулок, найденный в его комнате. Такие дела всегда раскрываются, несмотря на осторожность и осмотрительность. Сэр Фредерик к тому же был скуп. Экономка вне подозрений, она сказала правду. Кроме того, нужен мотив убийства.

Рекс решил оставить это на утро и заодно выяснить, где можно остановиться в Лондоне. Сегодня ему нужен хороший отдых. С еще влажными после ванны волосами Рекс забрался в постель, прихватив свои записи, потом бросил на пол одеяло и приказал собаке слезть с кровати. Верити храпит так же сильно, как няня Браун. К чему делить ложе с тем, кто во сне преследует кроликов? Его собственные сны и без того довольно неприятны.

Аманда не слышала, когда кузены вернулись домой, она крепко спала. Но услышала, как Додд с лакеем ворчат, что в такой час приходится тащить наверх горячую воду. Вскоре наверх понесли уголь, чтобы согреть комнаты для купания. Потом оловянные бадьи несли вниз, задевая ими о ступеньки. Аманда старалась не представлять, как Рекс в ванне намыливается сандаловым мылом, которым от него всегда пахнет, как, откинувшись назад, отдыхает в воде. Она очень старалась не воображать, как он ложится в кровать, отпускает камердинера, гасит свечу, и только тлеющие угли в, камине освещают комнату.

Это была прекрасная картина, шедевр фантазии, даже если детали неточны. В конце концов, она никогда не видела мужчину в ванне или в кровати. Или нагим. Аманда откинула верхнее одеяло. Боже милостивый, почему в комнате так жарко?

Рана у него на ноге еще не зажила и болит? Он спит на боку, на животе или на спине? Аманда снова завертелась в постели.

Фантазии не давали ей заснуть. Размышления о собственных несчастьях успокаивали еще меньше. Как она могла заснуть, если, вместо того чтобы считать овец, считала оставшиеся до суда дни?

Возможно, его сиятельство сегодня вечером обнаружил что-то важное? По словам няни, кузены ищут улики, но главным образом они уходят из дома для того, чтобы сберечь ее репутацию. Глупые! С тех пор как сэр Фредерик налгал Чарльзу Ашуэю, у нее нет репутации. Аманда не видела для себя будущего, в котором безупречное имя имеет значение. Сейчас важно, будет ли у нее будущее вообще.

Рекс, возможно, еще не заснул и знает нечто, что успокоит ее душу. Конечно, отправиться к нему в комнату – это самая большая глупость после того, как она подняла пистолет в кабинете сэра Фредерика. Плохо дело. Аманда уже зажигала свечу.

Боже, ни одна леди даже думать не станет о посещении мужской спальни, да еще ночью, неодетой, тайком, зная, что он в постели. Ну и прекрасно! Она падшая женщина и хочет всего лишь, выйти в коридор. Где ее шлепанцы?

Леди Ройс возвращается. Аманда сознавала, что такое свободное поведение отнюдь не способ расплатиться с крестной матерью за гостеприимство. Но пока графиня не вернулась, можно рассчитаться с Рексом за то, что он сделал для нее, выказав свою… дружбу. Он спас ей жизнь. Аманда знала, что умерла бы в тюрьме от голода, лихорадки или отчаяния. Жизнь, особенно ее жизнь, слишком коротка, чтобы волноваться о приличиях и манерах. Аманда нашла свой халат. И вспомнила про честность. Рекс любит правду. Он убеждал ее говорить без хитрости и обмана, так она и будет говорить с собой. Да, она хочет его утешений. Конечно, она хочет узнать новости. Естественно, она хочет его поблагодарить. И отчаянно хочет его поцелуев.

Аманда выбрала более подходящий наряд.

Рекс делал пометки в списке инициалов, когда в дверь тихо поскреблись. Дворецкий и лакей давно ушли, ворча на то, что им приходится трудиться в столь поздний час. Должно быть, Мерчисон пришел сказать, что Дэниелу плохо.

– Войдите.

Дверь тут же открылась, доказывая, что Мерчисон, когда хочет, и слышит, и говорит. Вместо маленького опрятного джентльмена в дверном проеме возникло видение, потом оно быстро шагнуло в комнату и закрыло за собой дверь.

– Черт побери, Аманда, что вы здесь делаете? – Подтянув одеяло, Рекс прикрыл голую грудь. – Что случилось? Где няня? Она ранена?

– Няня Браун в комнате свой сестры-экономки. Думаю, обе крепко спят. Мне не хотелось заставлять милую старушку подниматься по лестнице.

– Значит, что-то с вами? Вам плохо? Вы снова заболели?

– Да.

– Лихорадка?

– Да, я чувствую жар.

Аманда была уверена, что в аду не так жарко. Хотя она в легком пеньюаре, под которым, насколько мог видеть Рекс в свете угасающих углей, лампы у кровати и свечи в ее дрожащей руке, лишь тоненькая сорочка. Он выпрыгнул бы из кровати, чтобы закутать Аманду в одеяла, но они нужны ему, чтобы сохранить благопристойность и ее невинность. Сжимая одной рукой одеяло, он пошарил другой в ногах, где Верити, снова забравшись на кровать, спала на его халате.

– Пойду поищу няню, она знает, какое лекарство вам необходимо принять и сколько.

– Мне не это нужно.

Его рука замерла на спящей собаке.

– Мм, тогда что вам угодно?

– Я… Мне нужно, чтобы вы обняли меня.

Проклятие!

– Я отдам вам свою собаку. – Рекс растолкал Верити, ворча, что она никудышный сторож. – Вы ведь говорили, что хотите собаку.

– Я прошу слишком много? Днем вы не возражали.

Возражать? Против чего? Рекс растерянно заморгал.

Как будто можно забыть ее аромат, ощущение ее тела, шелковистость локонов и тепло ее губ. О Господи!