Книга Голливудские дети - Джеки Коллинз

– Не пойти ли нам в ресторан? – спросил Майкл осторожно, изучая ее.

– Хорошая идея, – отозвалась она и, соскользнув с высокого табурета в баре, умело продемонстрировала бедро.

Официантка провела их к столику. Майкл, как обычно, заказал себе безалкогольное пиво, Шелия согласилась на водку с тоником.

Когда напитки принесли, она взяла бокал в обе руки и принялась поигрывать им.

– Эмбер сказала, что вы с Квинси вместе работали детективами в Нью-Йорке.

Он посмотрел на ее грудь.

– А мне она сказала, что ты актриса.

– У меня была роль в «Убийстве, о котором она написала», пара строк в фильме Клинта Иствуда и семь коммерческих роликов. Мой агент говорит, что я почти готова к тому, чтобы сделать карьеру. Подумываю, чтобы нанять менеджера – это было бы разумно.

Он старался выглядеть заинтересованным.

– Неужели?

– У моего диетолога была клиентка, которая наняла менеджера, и она сразу пошла в гору. Правда, это стоит десять процентов. Что ты знаешь о шоу-бизнесе? – Ее длинные пальцы нервно гладили ножку бокала.

Господи! Понимает ли она, насколько возбуждает его?

– Не слишком много.

– Я еще обдумываю это: либо я найму менеджера, либо буду работать для «Плейбоя». Это хороший способ привлечь к себе внимание. Ким Бесинджер сделала так, и ей не пришлось жалеть. Также как и Джоан Сивирэнс.

– Кто такая Джоан Сивирэнс?

– Хм-м, – она нахмурилась. – Видно, ей не удалось стать знаменитостью, хотя она часто появляется на телеэкране.

Он уже забыл, что собой представляют подобные встречи. Двое маются дурью. Это не для него.

– Я сделала несколько пробных снимков для «Плейбоя», – сообщила она.

– Да?

– Им понравилось мое тело.

Ему сейчас хотелось быть с такой женщиной, которая готова раздеться догола для идиотского журнала.

– Они сказали, что у меня превосходная грудь, – гордо заявила она.

Было ясно, что Шелия ничего не знает ни о двойном убийстве, ни о том, что у него пропала дочь. Его это устраивало: не хотелось обсуждать это с чужим человеком, особенно с ней.

Обед, казалось, никогда не закончится. Шелия продолжала ворковать о своей карьере, а он слушал, стараясь проявлять внимание, но не мог отвлечься от мыслей о своей маленькой дочке, о том, где она может находиться сейчас. Мысли о Белле всецело овладели им, и Майкл знал, что, пока он не найдет ее, они никуда не денутся.

Шелия плотно поела, съев салат-коктейль из креветок, большую отбивную и огромную порцию яблочного пирога. После обеда она заказала бренди и задала Майклу еще пару вопросов.

Он отвечал коротко. Он не собирался завязывать прочный роман. Квинси был прав: переспать. И точка. И это будет не сложно. Майклу никогда не представляло сложности уложить женщину в постель: честно говоря, для него это было даже слишком просто, все решала его привлекательная внешность. Женщин притягивает красота, один взгляд – и они тают. Иногда его это огорчало. Неужели их не интересует, что он за человек? А ведь в нем есть кое-что, кроме внешней привлекательности. Он мечтал о женщине, с которой его связывала бы не только физическая, но и духовная близость. Но пока не нашел такую.

Выйдя из ресторана, Шелия произнесла волшебную фразу:

– Не хочешь ли заехать ко мне на чашечку кофе? Перевод: Не хочешь ли потрахаться?

– Да, это было бы неплохо, – согласился он.

Она жила в маленькой квартирке на Фонтен-авеню. Там же обитали два сердитых кота, Арнольд и Слай, которые без устали кружили по квартире, пристально глядя на гостя.

– Я недавно порвала со своим давним другом. А ты? – Шелия подала ему разноцветную кружку с растворимым кофе.

– Разведен. – Взяв кружку, Майкл сел на кушетку. Она присела рядом с ним. Он сделал один глоток, поставил кружку на кофейный столик и обнял Шелию, притянув ее к себе. После нескольких поцелуев она встала и, взяв его за руку, молча повела в спальню.

Обнявшись, они повалились на кровать. Он снял с нее лифчик и понял, что то, что казалось великолепной грудью, было на самом деле силиконовым шедевром. На ощупь ее груди были ненатуральны, как пара пластиковых мячей. Если бы он не был так возбужден, он потерял бы всякую охоту продолжать. Но сейчас его ничто не могло остановить – уже несколько месяцев у него не было женщины.

Твердый сосок оказался у него во рту. Через несколько секунд Майкл потянулся за бумажником и достал презерватив.

Шелия уже умело расстегивала «молнию» на его брюках.

Он протянул ей презерватив.

– Эй, детка, надень-ка на меня это, – предложил он небрежно.

К его удивлению, она беспечно отшвырнула презерватив в сторону.

– Ненавижу эти штуки! Мы оба здоровы – так зачем это нужно?

О черт! Он нервничал из-за СПИДа.

– М-м… я бы чувствовал себя лучше, – пробормотал он.

– Я знаю, как заставить тебя чувствовать себя лучше, – заворковала она и заработала ртом, как помпа.

Господи! Она не дала ему даже насладиться. Он кончил так быстро, что почувствовал себя мальчишкой-школьником.

Как только все закончилось, он подумал о том, чтобы уйти, но Шелия, как видно, не разделяла его мнения. Сбросив оставшуюся на ней одежду, она раскинулась на кровати и заявила голосом, не допускающим возражений:

– А теперь ты. Бери меня, детка, ешь меня!

Он смотрел на ее тщательно побритое тело. Куда ушли добрые старые времена, когда треугольники темных волос оставались нетронутыми?

– Ох… я, кажется, не смогу, – неловко сказал он.

– Что?

Он уже вставал с постели, застегиваясь.

– Закончим в другой раз, ладно? Я не очень хорошо себя чувствую.

Она была недовольна. Она была просто в бешенстве.

Он ушел и, выйдя на улицу, некоторое время сидел в машине, положив руки на руль. В такие моменты он понимал, почему многие предпочитают платить за это. Когда ты платишь женщине, тебе не нужно обедать с ней, выслушивать ее болтовню, и ты не обязан ублажать ее.

И, что гораздо важнее, если ты захочешь воспользоваться презервативом, ни одна шлюха в мире не станет возражать.

ГЛАВА 19

Бобби получил причитавшийся ему экземпляр «Стайл Ворз». Его фотография на обложке просто притягивала взгляд. Фотограф из журнала снял его в тот момент, когда Бобби, обнаженный, выходил из душа. Конечно, определенные части его тела оставались скрытыми запотевшей стеклянной дверью. Тем не менее, было видно, что он совершенно обнажен.