Книга След страсти - Анна Дубчак

И теперь вот приезжает муж. Он будет пожирать их печенье, одним взглядом заставит прокиснуть их белую, как молоко, постель...

— Тая, если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду...

Ему нелегко далась эта фраза. Он помертвел, когда произнес ее.

— Господи, ну как же это могло тебе прийти в голову! Саша, никогда не говори так... Да, я нехорошая женщина, я плохая и неверная жена, я все делаю не так, я даже познакомиться с тобой не сумела по-нормальному, а позвонила тебе, как старая и распущенная алкоголичка... Но я не такая, и ты знаешь это. Я не хочу с тобой расставаться. Я хочу всегда быть с тобой, но ты все равно когда-нибудь бросишь меня, потому что мне много лет... Я не знаю, что мне делать! Ведь чем дольше мы будем с тобой, тем тяжелее окажется для меня разрыв... И сейчас, когда приезжает Белосвет... это его фамилия... мы можем попробовать пожить врозь. Не получится — встретимся, а если обстоятельства окажутся на руку судьбе и ей угодно будет растащить нас в разные стороны — значит, так тому и быть...

Огромные голубые глаза ее наполнились слезами. Губы повлажнели, и Саша припал к ним, обнял Таю и чуть не потерял сознание от ужаса, что он теряет ее...

— Тоже мне, муж нашелся... Уехал в свою Африку. Это я муж... Я — муж...

Слово «муж» ошеломило его. И он еще крепче обнял Таю...

Королевские подарки

Йозеф Грабиньский был потомственным ювелиром и унаследовал от своего отца, Сбигнева Грабиньского, большой ювелирный магазин «Каролина» в центре Кракова. В тридцать пять лет женившись на русской девушке по имени Маля, он был уверен, что и всю оставшуюся жизнь проведет в Кракове, занимаясь торговлей драгоценностей, но случилось непредвиденное: забеременев, его молодая жена захотела в Россию. Сначала он воспринял ее желание немедленно переехать в Москву просто как каприз беременной, но потом понял, что это серьезно, и испугался. Ему предстояло выбрать между «Каролиной» и Малей, и сам факт того, что он выбирал между бизнесом и личной жизнью, поверг его в страшное уныние. Малю он любил, к тому же она собиралась одарить его наследником, но и без своего любимого дела он тоже не представлял себе жизни. Ему и наследники-то были нужны для того, чтобы продолжить его. И Йозеф начал подумывать о том, чтобы переехать в Москву. Был, правда, еще один вариант, который устраивал бы обоих супругов: открыть в Москве магазин, являющийся точной копией краковской «Каролины». Но это было делом сложным и требующим колоссальных капиталовложений. И здесь Грабиньскому повезло. Он совершенно случайно познакомился в Москве, куда вместе с женой отправился «в разведку», с одним крупным предпринимателем, который, услышав о том, что Йозеф мечтает открыть в центре Москвы небольшой ювелирный магазин, предложил ему осмотреть свою, приносящую колоссальные убытки кондитерскую прямо на Тверской улице. На вопрос Грабиньского, почему кондитерская стала приносить убытки, предприниматель, которого звали Петром Аркадьевичем Соляных, объяснил, что прямо рядом с ним открылась огромная французская кондитерская, да с таким ассортиментом и низкими ценами, что все любители сладкого сразу же забыли дорогу в старую кондитерскую. Йозеф понимал, что дело, конечно, не во французской кондитерской, а в том, что у Соляных, скорее всего, поменялись планы и что он, судя по некоторым деталям разговора, подумывал вообще уехать из страны, а потому искал теперь выгодных покупателей, которые могли были выкупить у него все помещения и оборудование. Грабиньский всерьез заинтересовался этой кондитерской. И уже через пару месяцев, когда Соляных все-таки покинул страну и перебрался в Нью-Йорк вместе со своим семейством, Йозеф Грабиньский, выкупивший огромное помещение (хотя в его планы входил лишь небольшой магазинчик, преимущественно торгующий бриллиантами), занялся вплотную ремонтом и закупкой английских дорогих витрин. Уже в Москве у него появились партнеры, предлагавшие ему товар на реализацию на очень выгодных условиях. И дело пошло...

Магазин «Каролина» стал пусть и медленно, но все же окупаться. Маля родила сына в тот день, когда Йозеф выкупил и снимаемую ими двухкомнатную квартиру на Садово-Кудринской, и теперь семья жила на два дома — в Москве и Кракове. В Москве Маля тосковала о своей бабушке, жившей в Кракове, и о собственном доме с садом, а приехав в Польшу, — рвалась в Москву. Маленький Петер одинаково бойко говорил на обоих языках, но учился и основное время проводил все-таки в Москве.

Постепенно Йозеф оброс необходимыми связями, у него появились надежные покровители из Администрации президента, и он в Москве, в совершенно чужом для себя городе, почувствовал себя вполне комфортно. В России он столкнулся с таким понятием, как приватизация, которая в своих искаженных до абсурда формах сослужила ему прекрасную службу. Выкупленные чиновниками по бросовой цене огромные помещения, маленькие фабрики, а то и целые заводы постепенно переходили в руки богатых иностранцев, которые, вкладывая в самые разные проекты свои средства, имели большую выгоду. Вложил в ряд строительных компаний свои средства и Грабиньский — и не пожалел об этом. Так каприз беременной Мали обернулся для ювелира Грабиньского (которого в Москве все звали не иначе как Юз — от Йозефа) самой настоящей удачей.

С Амфиараем Диносом он познакомился в один из самых своих звездных дней, когда по предварительному звонку одного из своих лондонских знакомых он принял у себя в маленьком кабинете в глубине «Каролины» молодого и очень красивого грека, пожелавшего купить у него самые крупные бриллианты. Такие покупатели случались у Йозефа и раньше, но Динос покорил сердце Юза своим вкусом: помимо камней, Амфиарай купил у него потрясающую золотую диадему с рубинами, привезенную Юзом из Эмиратов. Стоимость этой диадемы была пятнадцать тысяч долларов, Юз же назначил Амфиараю цену на порядок выше — сто пятьдесят тысяч, действуя методом прощупывания клиента. И он был счастлив, когда понял, что перед ним совершеннейший дилетант, не знающий истинной цены предмета. Зато он понял другое — Амфиарай падок до эксклюзивных вещей и предпочитает покупать вещи, выполненные в одном, максимум двух экземплярах. Так как диадема с рубинами была одна-единственная, ее в Эмиратах заказал для своей невесты один текстильщик, но, после того как узнал, что она ему изменила, продал ее в сердцах за пять тысяч долларов первому попавшемуся ювелиру. Юз, навестивший этого ювелира, выкупил ее за восемь, а уже в Москве выставил за пятнадцать. Когда же Амфиарай, ни слова не говоря, выложил за нее сто пятьдесят, Юз понял, что напал на золотую жилу. Однако в общении с Амфиараем существовал и риск, состоящий в том, что Юз должен был нести ответственность заданное им слово, что вещь исполнена в одном экземпляре. Он-то сам и не собирался обманывать молодого грека, но страх, что, покупая где-нибудь в Лондоне или Париже какое-нибудь колье или браслет, он сам нарвется на обман и Амфиарай узнает, что он купил растиражированную вещь, превращал общение с Амфиараем в своего рода азартную игру.

Однако кулон с огромным желтым бриллиантом в форме капли был точно один во всем мире и привезен специально для Диноса из Лондона. Человеку, продавшему «желтую каплю», Юз бесконечно доверял, а потому по приезде в Москву ему оставалось только ждать появления в «Каролине» Амфиарая. И тот не заставил себя ждать.