Книга Подарок ангела - Мари Феррарелла

— Нет. Спасибо за предложение, но здесь что-то такое, с чем она должна справиться сама. Ничего хорошего у нас не выйдет, если ее должен убеждать кто-то третий. Ты не цыган-барышник, а я не слепая кобыла.

Лиза поцеловала его в щеку. Донна отталкивает хорошего человека, подумала она. Идиотка.

— Ты совсем не похож на слепую кобылу. — Она прикусила губу и оглянулась. — У Донны еще болит.

Он знал, но пора было похоронить старую боль и жить дальше. Они оба это знали.

— Боль не пройдет, если не похоронить ее.

Лиза кивнула.

— Я передам ей. Что-нибудь еще?

Он открыл дверь.

— Да. Что у нее есть номер моего телефона.

И он у нее действительно есть, думал он, стеля свежую бумажную простыню на смотровой стол. Он скомкал прежнюю, помявшуюся под грузным телом миссис Абернати. Номер-то у нее есть. Просто она его не запомнила. Или запомнила, но не видит необходимости воспользоваться.

— Кофе остался, Фрэнк?

Фрэнк обернулся и увидел входящую в комнату Джинни.

— Только тот, что я приберег, чтобы подновить дорожку перед гаражом.

Она наблюдала за ним несколько секунд, прежде чем войти. Сердце болело за него. Джинни не помнила, чтобы Фрэнк когда-нибудь был так печален. Как будто из Сиэтла вернулся другой человек. Очень мало похожий на шалопая братишку, с которым она выросла.

— Благая весть. — Она кивнула в сторону закутка, где у них стояла кофеварка. — Составишь компанию?

Он вздохнул, бросая бумагу в корзину.

— А что мне может помешать? — Он прошел за сестрой в крохотный холл, за которым находился их закуток. Все помещения клиники жались одно к другому, словно дети, собравшиеся поделиться страшной тайной. — Гудрон — мой любимый напиток.

Она налила ему чашку, потом еще одну для себя. Из кофейника текла сплошная гуща, но они оба любили крепкий кофе. Джинни обхватила белую кружку обеими ладонями и поднесла к губам, не отводя взгляда от Фрэнка.

— Это была последняя пациентка на сегодня. Мама уже ушла домой. У меня есть немного времени. Поговорим?

Не хотел он ни о чем говорить. Он вообще не знал, чего бы захотеть. Прошло две недели, а он все не находил места в своем собственном доме.

Он осушил кружку, не почувствовав вкуса.

— Нет. Лучше иди домой и дай мне убраться здесь.

— Здесь чисто, Фрэнк.

Джинни поставила кружку.

— Она запала тебе в душу, так?

С тех пор как приехал, он ни словом не обмолвился о женщине, которая осталась в Сиэтле. Джинни сделала из этого вывод, что все очень серьезно. Они с Фрэнком всегда делились. Всем.

Он вздохнул и отошел к окну. Две вороны вышагивали по широкой лужайке перед клиникой как часовые.

— Да.

Джинни сунула руки в широкие карманы халата.

— Так что же ты делаешь здесь?

Он пожал плечами, продолжая разглядывать птиц.

— Я нужен тебе.

Она подошла сзади и положила руки ему на плечи.

— Не сваливай на меня, Фрэнк. Тебе трудно найти замену, но рано или поздно я найду. — Она чуть улыбнулась. — Хоть и долго придется искать.

— Спасибо. — Он ухмыльнулся, и Джинни немножко успокоилась. С тех пор как Фрэнк вернулся, он улыбался по-настоящему только Молли. — География здесь ни при чем, — сообщил он. — Донна не хочет постоянных отношений. Она ясно дала это понять.

С минуту Джинни обдумывала его слова.

— Говоря с профессиональной точки зрения, Фрэнк, — я слышала это от лучших авторитетов, если женишься на дуре, то с вероятностью пятьдесят процентов дети у тебя будут дураками. — Она улыбнулась, любовно глядя на него снизу вверх. Если бы она могла втолковать ему это. Но она не могла. Она могла только быть рядом с ним. — А она должна быть круглой идиоткой, если отказывается от такого мужика.

Он взъерошил ей волосы, как делал это, когда они были маленькими.

— Спасибо, Разбойница. — Он вздохнул. Жизнь продолжается, хочет он того или нет. — Не волнуйся за меня. В конце концов, все как-то улаживается.

— Папа так говорил, — вспомнила она.

— Папа был прав. — Он посмотрел на часы. — Я назначил ребятам встречу в «Дакоте», — сказал он, имея в виду городской клуб, в котором играл его ансамбль. — В пользу заведения. Не хочешь зайти попозже с Шейном и Молли? Может быть, мы даже дадим Молли спеть.

Джинни рассмеялась. Ее дочь видела себя в будущем не иначе как знаменитой певицей.

— Можете на нее рассчитывать. — Она дружески ткнула его в бок. — Все действительно уладится, Фрэнк. Я чувствую.

Он кивнул, только чтобы успокоить Джинни. Сам он далеко не был в этом уверен.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Атмосфера «Дакоты» была именно такой, как хотелось Фрэнку. Свет приглушенный, неяркий, и густой, пропитанный меланхолией воздух нависал над плечами неизменных посетителей. Он взгромоздился на высокий стул в специально отведенном месте, которое Джимми, владелец клуба, использовал как сцену для выступлений в пятницу вечером. Группа была приятно удивлена, увидев, что он входит в салунные двери. Когда договаривались о встрече, он поначалу вообще отказывался приходить, пока Джо Фрезер совсем не застыдил его.

Пора кончать с этим сомнамбулическим существованием.

Не об этом ли он говорил Донне? Что нужно похоронить прошлое и жить дальше?

И все же приятно было сидеть здесь, в полумраке, и представлять себе, что она рядом.

Песня пришла к нему сама собой.

Мелодия «Зеленых рукавов» будто сама потекла из-под пальцев, перебирающих струны гитары. Джо, долговязый бас-гитарист, обменялся взглядом с остальными тремя музыкантами. Они договаривались начинать не с этой вещи. Пожав плечами, он присоединился. Мгновение спустя за ним последовали остальные.

Фрэнк начал петь, и в его баритоне переплелись боль и скорбь по утраченной любви.

В зале стояла полная тишина.

Открылась входная дверь, и свет от уличного фонаря словно стилетом пронзил темноту. Фрэнк поднял глаза и увидел Джинни: она входила, ведя перед собой Молли. Шейн тоже был с ними.

Фрэнк ошибся в аккорде.

С Джинни было еще три человека.

Он не знал, как исполнил еще песню или две, последовавшие за первой. Он играл будто в полусне. Может быть, так оно и было. Может быть, он просто спал и она явилась ему как сновидение.

Это было бы не в первый раз.

— Сейчас мы сделаем маленький перерыв, леди и джентльмены, — пробормотал Фрэнк в микрофон. Он очень осторожно прислонил гитару к табурету. — Я вернусь через несколько минут. — Обещание адресовалось стоявшим позади ребятам, но смотрел он вперед.