Книга Карлики - Гарольд Пинтер

– Что?

– У тебя такой вид, будто тебя недокармливают.

– Серьезно?

– А у тебя здесь неплохо, – сказал Пит.

– Просто идеально.

Марк и Пит обвели взглядом длинную палату.

– Одеяла – высший класс, кормят как дома, – сказал Лен, – до отвала.

Марк посмотрел на потолок.

– Ни высоко, ни низко, – сказал Лен и зашелся в приступе кашля. – Где там плевательница?

Марк заглянул под кровать. Пит нащупал с другой стороны ночной горшок и поднял его. Лен сплюнул прямо в мочу.

– Предварительный анализ мочи отличный, – сказал Марк.

– Так и знал, что ты это скажешь.

– Когда они позвонили, я уж решил, что ты при смерти, – сказал Пит. – Даже собрался по дороге на Петтикоут-лейн купить тебе подержанное распятие.

– Я им сказал, что ты мой ближайший родственник.

Пит выпустил густую струю табачного дыма.

– Кстати, Марк, – сказал он, – а что случилось с твоей трубкой?

– Ничего с ней не случилось.

– Значит, сработало?

– Ты что, трубку куришь? – спросил Лен.

– Нет.

– Ну вот, – сказал Пит, – а я вчера тоже решился наконец.

– На что? – сказал Лен.

– Увольняюсь, заявление написал.

– А что так?

– С меня хватит.

– И что делать будешь?

– Да есть кое-какие планы.

– Давайте свое дело откроем.

– Знаешь, Лен, – сказал Марк, – а ты отлично выглядишь.

Больничное помещение просто сияло чистотой. В вымытых до блеска окнах мелькали опадающие листья. Марк бросил сигарету на пол и затушил ногой.

– Они тут меня из-за тебя засудят, – сказал Лен. За кадками с цветами продолжали щебетать медсестры.

– Как там на улице? – сказал Лен.

– Да прохладно, – сказал Пит, – по крайней мере сегодня.

– Оно и понятно.

– Солнце ненадолго выглянуло.

– Это к дождю.

– Правда?

– Ну что, Марк, – сказал Лен, – удачно сыграл на тотализаторе на этой неделе? Тройная ставка сработала?

– Не в мою пользу.

Посетители потянулись к выходу. Медсестры наговорились и стали расходиться по палате.

– Кто у вас теперь механик-водитель?

– Что? – сказал Пит.

– Я говорю, кто у вас водит танк?

– Нашел кого спросить. Мы встаем спиной к спине, да так и пробиваемся.

– Это вы-то?

Лен посмотрел на Марка.

– Ты тоже хочешь сказать, что вы прикрываете друг друга, спина к спине?

Пит затушил сигарету в соуснике, стоявшем на прикроватной тумбочке. Медсестры шли по проходу.

– Вообще-то на кроватях сидеть нельзя, – сказал Лен. – Сидеть полагается на стульях.

– Ладно, – сказал Пит, – пошли мы. Когда выпишешься, сразу загляни к нам.

– Да, – сказал Марк, – заходи, заглядывай.

– Да кто вас знает, будете вы дома или нет?

Пит и Марк вышли из больницы и пошли в сторону пруда. Солнце спряталось, и начал моросить дождь.

– В таких местах люди какие-то горизонтальные, – сказал Пит. – Чувствуешь, что ты один стоишь вертикально. Даже голова кружится.

Марк поднял воротник. Они прошли мимо пожарного депо.

– Доводилось уже тебе бывать в таких местах? – спросил Пит.

– Может, и нет. Даже не помню.

– Да уж наверное, – сказал Пит. – Ладно, чушь все это.

Он тоже поднял воротник. Они прошли через разбомбленный пустырь.

– Ладно, все в порядке, – сказал Марк, недовольно хмурясь под дождем.

Они шли по опавшим листьям.

– Какого черта ты ко мне приперся?

– Что?

– Брось. Какого черта ты ко мне приперся, говорю?

– Да о чем ты говоришь?

Они прошли вдоль задней ограды кладбища.

– Вопрос поставлен прямо.

– Я пришел повидаться с тобой, старик.

– Зачем?

– Устал от одиночества.

– Но от меня-то тебе что надо? Зачем тебе нужно приходить и общаться со мной?

– А что такого?

– Либо ты действительно не понимаешь, что делаешь, либо понимаешь слишком хорошо. В любом случае что-то здесь не так, и мне это не по душе.

– Уймись ты, Марк.

– И все-таки чует мое сердце, что ты прекрасно знаешь, что делаешь. Я так понимаю, что ты уже давно ведешь двойную игру, по крайней мере в том, что касается меня и что касается всех наших.

– Слушай, старик, не заводи меня.

Они перешли дорогу у Электрической Компании и пошли по направлению к пруду.

– Ты же используешь меня, как и всех ребят. Пользуешься в свое удовольствие, и тебе при этом плевать на нас на всех.

– Слушай, ты что-то не то говоришь, – сказал Пит, – потом сам пожалеешь. Ну да ладно. Давай, валяй. Выкладывай все, что думаешь. Узнаем горькую правду.

Дождь усилился. Они подошли к пруду, поверхность которого была покрыта рябью, на берег и на островки с плеском набегали небольшие волны.

– Tы двуличный, – сказал Марк. – В глаза мне говоришь одно, а за спиной другое, причем не просто другое, а полную противоположность тому, что было сказано при мне.

– У тебя за спиной? Да что за детский сад. Кто тебе такое напел?

Они остановились у берега пруда.

– Да ты сам мне постоянно лапшу на уши вешал, – сказал Марк. – Tы меня годами кидал и парил.

– Да, без посторонней помощи здесь наверняка не обошлось, – сказал Пит. – Не мог сам такую фигню придумать. Кто это тебя подначивает? Слушай, холодно и мокро. Пойдем выпьем.

Они перешли улицу и зашли в паб. Марк сел за столик. Пит пошел к стойке бара и вернулся с двумя кружками пива.

– Пей давай. Сдается мне, ты еще не все высказал, наверняка какая-нибудь мысль у тебя в башке осталась, – сказал он.

– Твое отношение к Вирджинии, – сказал Марк, перегнувшись через столик, – это просто преступление, которое тянулось годами.

– Tы язык-то попридержи, – сказал Пит. – Не лезь не в свое дело, а то хуже будет.