Книга След грифона - Сергей Максимов

Спустя две недели командир дивизии среди представлений на награждение опять натолкнулся на фамилию Пепеляева. Он хорошо помнил, что еще недавно представил его к Георгию за действия под Боровой и Клетище. И вот новое представление. «26 сентября 1915 года у д. Осова, – читал генерал, – командуя четырьмя конными и одной пешей командой разведчиков, устроил частью сил засаду в упомянутой деревне, а с остальными стремительно атаковал с фланга вышедших на засаду германцев и, несмотря на сильнейший огонь, личным примером довел их до штыкового удара, причем большая часть германцев была переколота, а один офицер и 26 нижних чинов взяты в плен».

Генерал когда-то служил под командой Николая Михайловича Пепеляева – отца штабс-капитана Пепеляева. «Николай Михайлович может гордиться своим сыном», – подумал генерал. За канцелярским стилем представления, а может быть, благодаря этому стилю, хорошо чувствовался смелый и решительный характер штабс-капитана. Генерал был согласен с командиром полка и ниже его представления офицера к Георгиевскому оружию своей рукой написал: «С мнением командира полка полностью согласен».

Отступление русской армии из Восточной Пруссии и Польши летом и осенью 1915 года, несмотря на все несуразицы, можно считать классическим. Потеряв значительную часть территории, Россия не только сохранила армию, но в оборонительных боях измотала и обескровила армию Германии. Попытки окружения русских неизбежно приводили лишь к новым потерям без достижения результата. Германская армия до самого окончания войны потеряла не только качество, высокопарно называемое наступательным порывом, но и способность вести наступательные операции на Восточном фронте. Патриотический порыв русские войска тоже, надо признать, растеряли, но военная мощь России неумолимо возрастала, несмотря на сложную обстановку в тылу. Чего нельзя сказать о кайзеровской Германии, чьи экономические и людские ресурсы неумолимо таяли без возможности их пополнять.

Но не об этом речь. К 1915 году стал очевиден провал всех стратегических планов воюющих государств. Мобилизационные ресурсы воюющих армий также были израсходованы. Но Англия и Франция, традиционно цинично предоставив России одной воевать с австро-германским блоком в текущем году, перешли к стратегической обороне, посвятив весь год перестройке экономики, развертыванию военного производства и накоплению резервов. В военном деле наступил циклический кризис. Оборона стала несоизмеримо сильнее наступления! Пехота зарывалась в землю, ограждаясь от противника инженерными заграждениями. Колючая проволока и спирали Буше делали непроходимыми ближайшие подступы к окопам. Изобретенная американским фермером Жозефом Глиденом в 1871 году колючая проволока, вместо ограждения пастбищ в американских прериях, в 1915 году ограждала, как скот, людей на полях Европы. Для защиты от артиллерии отрывались глубокие блиндажи с накатами из бревен со слоями земли между ними. Оборона стала не только противопехотной, но и противоартиллерийской, и даже противохимической. Оборона стала эшелонированной. На передовой теперь отрывались несколько линий окопов, соединенных ходами сообщения. Появилась и активно совершенствовалась зенитная артиллерия, предназначенная для борьбы с появившимися аэропланами. Война стала приобретать позиционный характер. В.И. Ленин не грешил против истины, называя войну «империалистической бойней». Бойня и была. Немецкая и русская стороны, поочередно наступая друг на друга, самоуничтожались, не достигая существенного результата. Немцы истребляли пытавшихся наступать русских. Русские уничтожали немцев, наступавших на них. Чем еще, как не бойней, назвать это пространство между немецкими и русскими окопами? Понятие «поле боя» предполагает все же бой, где есть и маневр, и шансы победить и выжить, а не поочередный убой друг друга с одной только уверенностью в том, что когда-то убьют и тебя. Средств и сил прорвать оборону друг друга у воюющих сторон не было.

Наступления становились бессмысленными. В 1915 году воюющие армии зашли в «позиционный тупик». Противоборствующие стороны судорожно искали новые способы подготовки и осуществления наступательных операций и боев. Грозное оружие прорыва обороны для грядущих войн было только что создано в Англии. Но свое слово танкам в этой войне сказать было не дано. Хотя уже своим рождением это дитя войны произвело смятение в военных умах. Рев двигателей 378 боевых и 98 вспомогательных танков под французским городом Камбре 20 ноября 1916 года возвестил миру о еще больших ужасах, которые его ожидают. За десять часов боя английские танки и пехота прорвали немецкую оборону на двенадцатикилометровом участке фронта и продвинулись в глубину на расстояние до десяти километров. За десять часов боя! Впервые была создана необычайно высокая плотность войск и вооружений: одна дивизия на полтора километра фронта, 85 орудий и, если быть точным, 32 танка на километр фронта. И все же еще раз нужно повторить: оборона в то время оказалась сильнее наступления. Стало невозможным быстро разрешить военный конфликт. Вероятно, никогда еще во всемирной истории политика так не влияла на военное дело и никогда еще кризис в военном деле не вызывал таких политических катастроф.

Глава 10. Без выходных, без праздников

1941 год. Май. Москва

Страна Советов отмечала последний предвоенный Первомай. На украшенных транспарантами и знаменами улицах Москвы, как никогда, было много молодежи. Из многочисленных уличных динамиков лились жизнерадостные песни, чередовавшиеся с песнями тревожно-грозного звучания на тему «Если завтра война, если завтра в поход». Преобладали марши, изредка сменяемые колхозно-лирическими «Прокати нас, Петруша, на тракторе» и «Кто его знает, чего он моргает». Сочетание грозного предупреждения врагам и лирического музыкального благополучия придавало особый колорит столице. Абсолютное большинство советских праздников были рабочими днями, если не выпадали на воскресенье. И лишь день октябрьского переворота, в последние годы ставший Днем Великой Октябрьской социалистической революции, и день 1 Мая отмечались как красные дни календаря. Они стали чем-то вроде дореволюционных праздников Рождества Христова и Светлого воскресения – Пасхи. А со стен правительственных зданий на народ смотрели портреты новых «святых отцов» – Ленина, Сталина, членов Политбюро. А также советский военный эквивалент Христова воинства – уцелевшие красные маршалы, и военачальники Гражданской войны, коим довелось закончить жизнь на поле боя, а не в застенках НКВД.

Допрос, который уже давно перестал быть допросом, происходил в кабинете Судоплатова. Павел Анатольевич однажды, удивившись, признал, что встречи с Суровцевым стали для него чем-то вроде передышки в работе. Вернее, более легкая, не лишенная приятности общения, ее часть. В последние месяцы он работал без выходных. Стиль руководства в наркомате был точным повторением кремлевского стиля. Даже не имея безотлагательных дел, все теперь были обязаны присутствовать на своих рабочих местах. Мало ли что может произойти? Мало ли по какому вопросу работник вдруг срочно потребуется? Работали даже в эти первомайские праздники 1941 года.

– Давайте теперь подробнее поговорим о вашем посещении кайзеровской Германии летом 1915 года, – вытряхивая из объемного пакета какие-то фотографии, продолжал Судоплатов. – Нет ли среди этих людей человека, с которым вы встречались тогда в Берлине?